А жизнь так коротка! - Владимир Колычев

Довод резонный. Но «звеньевой» все равно ублюдок...

– Да?.. Тебе видней...

– А ты чо это, бочку на меня катить вздумал? – оправился от растерянности Будильник.

Леон промолчал. Не о чем ему говорить с этим ничтожеством...

– Возбухают тут некоторые... Иди лучше в парилке посмотри...

Распоряжение «звеньевого» исполнять не хотелось. Но в парилку он пошел. А вдруг там действительно кто остался. И хуже всего, если девка... Но там было пусто...

Беса в душевой уже не было. Его простреленное тело утащили в машину. Что с ним – живой он или ласты склеил, – оставалось только гадать.

Сауну Леон покидал последним. И в машину позже всех сел.

– Что с Бесом? – спросил он Кота, который уже выжимал сцепление.

Надо было как можно скорее рвать отсюда когти.

– Да в левую бочину пломбу закатали, – не оборачиваясь, отозвался тот.

Машина рванулась с места и полным ходом пошла вслед за тачкой Будильника. Коту сейчас было не до Леона. Все внимание на дорогу.

– Жить будет... – уверенно заявил Мизинец.

– А ты что, врач? – грубо оборвал его Леон.

– Да нет, – стушевался тот.

– В больницу его надо...

– Да Будильник говорил...

– Будильник, Будильник, – презрительно скривился Леон. – Только и умеет, что девок будить...

Мысленным взором увидел тех девок из баньки. Всех трех. Смазливые, молодые, попки такие аппетитные, и все остальное очень даже ничего... Им бы жить, мужиков ублажать. А Будильник, мразь, их из автомата... Урод мутнорылый!..

* * *

«Девятка» Будильника въехала во двор городской больницы. Две другие машины потянулись следом. Въехали в темный закоулок между зданием и палисадником.

Первым из машины вывалился сам «звеньевой». Из второй машины он вытащил Ржаного, затем подошел к последней.

– Мизинец, Булат, за мной, живо...

На Леона он даже не взглянул. Нарочно рожу от него воротит. Мстит за ненавидящий взгляд там, в сауне. Да пошел он...

– «Скорострелки» в машине оставьте, – распорядился он и повернулся к ним спиной.

И широко зашагал, направляясь к входу в приемное отделение. Леон, Мизинец и Ржаной двинулись за ним. Раненый Бес остался в машине. Что-то непонятно...

– Молодые люди, сюда нельзя! – поднялась им навстречу толстая тетка в белом халате.

– Где хирург, который дежурный? – грозно надавил на нее взглядом Будильник.

А страху на обывателя он нагнать умел.

– Я могу вызвать... – стушевалась тетка.

– Ну так суетись, чего встала?

Будильник достал двадцатидолларовую купюру и сунул ей в боковой карман. И угрозой, и пряником ее подстегнул.

– Инструменты с собой пусть захватит... У нас тут человек в машине, на железяку напоролся...

– Так его сюда надо, – снимая телефонную трубку, сказала тетка. – В хирургическое, на операцию...

– Нетранспортабелен он, поняла?

Нетранспортабелен... Леон усмехнулся. Не знал он, что «звеньевому» знакомы такие слова. Ненулевой у него, оказывается, интеллект...

– Ну да Анатолий Михайлович разберется, – махнула рукой тетка...

Минут через десять появился хирург, кривоногий лысый дядька с важным лицом, а с ним медсестра, смазливая девица в голубом халате. Врач тащил тяжелый железный ящик с инструментами. Он бы ни в жизнь его не взял, но тетка из приемной открытым текстом сказала, что ему причитается полста баксов. Так ей Будильник велел.

Если хирург и его помощница думали, что им придется делать операцию прямо на улице, то они ошибались.

– Где пострадавший? – грубо спросил врач.

– А вот. – Будильник ткнул ему в живот ствол пистолета.

– Не понял...

– Счас поймешь... Пакуйся в тачку, живо... – Он открыл заднюю дверцу машины, где находился раненый Бес, и втолкнул туда хирурга. – А ты, киска, сюда...

Его помощнице он показал на свою машину. Девка быстро смекнула что к чему – артачиться не стала. Затравленно глядя на Будильника, она села в его «девятку». А тот все геройствовал.

– Ну чо, видали, как дела делать надо?.. Все, по коням...

Он сел на заднее сиденье рядом с пленницей. Одной рукой обнял ее за плечи, а второй захлопнул за собой дверцу.

Ржаной сел в одну тачку с Мизинцем – в его «девятке» сидели четверо. Из них один раненый, другой врач.

И снова в путь. Через полчаса машина Будильника въехала во двор двенадцатиэтажного дома на южной окраине Задворска. Глубокая ночь. Естественно, двор был безлюден. И ни одно окошко не светится.

И снова Будильник собрал всех вокруг себя. И посыпались указания. Карл, Кот и Супец занялись тачками – нужно было снять старые и поставить «родные» номера. Затем отогнать машины на платную автостоянку в полукилометре от дома. И своим ходом вернуться сюда. Времени им отпускалось всего ничего...

Ржаной и Бобер взяли на себя хирурга и медсестру. Сам Будильник достал из машины большую спортивную сумку – в ней помимо прочего упакованы были четыре автомата. Леону и Мизинцу достался Бес. Его пришлось поднимать на восьмой этаж. Хорошо, лифт работал. Ловушка это или нет, но таким подспорьем не воспользоваться грех – в Бесе почти центнер весу. Вместе с ними в лифте ехал и Будильник.

Хирург успел в пути поколдовать над Бесом. Наложил повязку на рану, вкатал ему дозу элениума. Наркотик приглушил боль и затуманил сознание. Ничего не соображая, Бес тупо смотрел то на Леона, то на Мизинца.

– Чо, Бес, кайф ловишь? – гоготнул Будильник, когда тот остановил взгляд на нем.

Бес ничего не ответил. Только скривился. Больно ему. А этот урод к нему с дурацкими вопросами.

Восьмой этаж. Бронированная дверь с глазком. Квартира номер сто сорок один. Будильник достал ключи – залязгали замки. Вход свободен.

– Сюда его...

Леон и Мизинец втащили Беса в квартиру. Не хило. Коридор пенопленом аккуратно обшит. Люстра под потолком. Две комнаты. В них тоже порядок – только мебели почти никакой. Там, куда внесли Беса, только диван-кровать, стол и пара стульев. И еще раскладушки в ряд стоят и матрацы в углу свалены.

Беса уложили на диван. Минуты через три появился врач и его помощница.

– Давай, доктор, начинай, – распорядился «звеньевой», кивком головы указывая на раненого. – Не починишь пацана, голову свинчу...

– Я попрошу без угроз, – недовольно посмотрел на него хирург.

Неважно, где он, у себя в больнице или в заложниках у бандитов. Главное, он при исполнении своих обязанностей. И от него зависит жизнь человека. Он незаменим. И пока он не сделает свое дело, ему ничто не угрожает... Правильно мыслит доктор. И молодец, что утер нос Будильнику... Леон посмотрел на него с одобрением.

– Жить будет? – угрюмо спросил у него Бобер.

Он больше всех переживал за Беса.

– Должен, – почесал переносицу «лепила». – Пуля навылет прошла – это хорошо. Но есть один неприятный момент... В общем, нужна операция...

– Так в чем же дело? – набычился Будильник. – Хватай скальпель да начинай...

– Здесь нет таких условий, как в стационаре, – покачал головой хирург. – И потом, мне нужно кое-какое оборудование и препараты...

– У тебя же чемодан...

– Этого мало...

– Что надо, то и будет, – осклабился Будильник и полез в карман. – А стационар отпадает...

В его руке появились две стодолларовые купюры.

– Это тебе для начала, – сунул он их врачу в карман халата. – И говори, что надо...

– Тут целый список...

– Давай, рисуй...

Хирург пожал плечами, достал из внутреннего кармана листок бумаги и ручку, протянул их помощнице.

– А мы пока со своими делами разберемся... – Будильник зацепил взглядом Мизинца и Ржаного. – Хватайте все это барахло, – показал он на раскладушки и матрацы, – и в ту комнату...

Во второй комнате из мебели были только диван, кресло-кровать, журнальный столик и тумба, на которой стоял японский телевизор и видеомагнитофон. Обои на стенах свежие, пол чистый, нигде ни пылинки. Шторки на окнах аккуратные. Уютно, словом. Но весь уют куда-то исчез, когда комнату загромоздили раскладушками, побросали на пол матрацы. И одеяла появились, и постельное белье.

– Не хата, блин, а казарма, – заметил Мизинец.

– На тюфяки залегаем, братва, такие вот дела... – объяснил Будильник.

– А где здесь тюфяки? – удивленно глянул на него Ржаной.

– Да хрен его знает, – пожал плечами «звеньевой». – Вагонетка сказал, на тюфяки залегаем, типа конспирация. Вот и понимай...

– Можно вас на минутку? – послышался из коридора вежливый голос хирурга.

На «вы» к Будильнику обращается. На хрен бы его лучше послал...

Леон видел, как врач протянул «звеньевому» какой-то список. Они о чем-то поговорили, и «лепила» вернулся к раненому. Будильник нарисовался в комнате.

– Ты! – ткнул он пальцем в грудь Бобру. – Чего?.. – буркнул тот.

– И ты! – Выбор пал и на Мизинца.

– Ну...

– Не нукай, не ты, а тебя запрягают... – Будильник протянул Бобру докторский список. – Все, что здесь нацарапано, сюда притащить...