Биометаллический одуванчик (СИ) - Акисс Ардо вин

– Где господин Кенсэй? – спросила Адзуса, еще не веря, что все уже позади.

– Остался с Лейлой. А еще помогает караванщикам разбирать завалы.

– Лейла? – девушка не поняла, о ком идет речь.

– Это имя той девочки.

– Она заговорила?

– Нет. Ее имя назвали люди, которые наняли нас для ее защиты. Лейла Лэйт. Мы идем с караваном только потому, что он подобрал ее раньше нас, и теперь, похоже, пора покинуть его.

– От кого вы должны ее защищать? От Теней или тех, кто их нанял?

– Нам сказали, что она нужна людям, которых называют Гвардейцами. Подробностей не знаю. Ни разу не слышал о них.

– Я тоже, – Адзуса покачала головой.

– Зачем я, кстати, вообще за вами пошел... – вспомнил Дженази. – Учитель отправил меня, чтобы извиниться за то, что вам пришлось вместо нас попасть под подозрения караванщиков. Ну и заодно предложить дальше идти вместе до самого побережья. Вам ведь тоже нужно по ту сторону гор?

– Я принимаю ваши извинения, – улыбнулась на эти слова Адзуса, – но принять предложение не могу. Теперь, когда Ханаяма больше не преследует меня – за что я вам выражаю свою самую искреннюю благодарность – мне больше нет нужды прятаться и скрываться. А с вами, думаю, путешествовать будет даже опаснее. Простите, но я не могу рисковать жизнями моих людей.

– Вот как? Понимаю, – Дженази ничем не выразил своего разочарования. Возможно, что его и не было вовсе.

– Если вы когда-нибудь окажетесь на острове Тарама, то обязательно спросите Камиширо Адзусу. Может быть, тогда я смогу вас достойно отблагодарить за спасение.

– Хорошо, – ответил Дженази. – Я передам твои слова учителю. Лейла будет скучать по вам всем. Прощайте.

Ученик Кенсэя ушел, и путники еще долго смотрели ему вслед.

– Я тоже буду скучать, – тихо прошептала Адзуса. На ее плечи перестали давить грозные небеса, в спину больше не упирались копья Ханаяма, но вместе с этой опасностью исчезло и странное чувство, которое она испытывала, находясь рядом с двумя необыкновенными воинами. Вместо него в душе осталась пустота, холодная и темная, чувство потери, словно она отказалась от чего-то невероятного, прекрасного, чудесного.

Стиснув кулаки, девушка гордо вскинула голову, вспоминая, что она дочь воина, который никогда не сожалел о содеянном.

– Тадакаши, Сиитиро, Котаро! Остров Тарама ждет нас. В путь!

Воины тяжело вздохнули и, подхватив дорожные мешки, направились к узкой горной тропе, которая сначала должна была вывести их по каменным склонам к бесконечно огромному небу, а потом – и к свободе.

О некоторых заблуждениях

Тонкая зеленая лапа, покрытая слизью, внезапно удлинилась, на ходу отращивая дополнительные суставы, и попыталась схватить Узургана, но он отсек ее своим кукри автоматически, сосредоточившись на том, как добраться до головы огромной уродливой жабы, возвышавшейся посреди бесконечного болота подобно горе. Конечности, подобные той, которая только что была отрублена, десятками продолжали расти из пузыреобразного туловища твари, но им не хватало скорости и ловкости для того, чтобы поймать противника с молниеносной реакцией и, казалось, способного предсказывать действия врага. Но хотя Узурган и был демоном, будущее видеть не мог. Из-за своего невысокого ранга он вообще обладал сравнительно небольшим набором способностей и даже не имел крыльев, что делало его представителем низших каст, не способных менять реальность. Вот только причастность к Легионам Гнева позволяла ему держать спину прямой даже перед крылатыми представителями из других Легионов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Жабообразный демон, уже предчувствуя, как клинок Узургана раскалывает ему череп, внезапно начал извергать слизь из всех отверстий своего тела и бесчисленных язв, покрывавших кожу. Демон с кукри, чья блестящая черная шерсть и так уже была порядком измазана в болотной грязи, отступать не стал и решительно выступил навстречу мерзостному потоку, чтобы прорвавшись сквозь него, добраться наконец до уязвимого тела демона из Легионов Жадности.

Жабообразный, рассчитывающий на совершенно другую реакцию, только глухо квакнул перед тем, как Узурган, забравшись ему загривок, одним точным ударом отделил череп от позвоночника. Огромная голова, лишенная опоры, тут же упала на грудь, а шарообразные глаза, вытянувшись на гибких стебельках, с ужасом наблюдали, как звероподобный демон вырывает хребет из обездвиженного туловища.

Узурган, яростно рыча, отшвырнул прочь покрытый вонючей слизью позвоночник и собрался уже было добить своего врага, но вдруг почувствовал, как неизвестная сила поднимает его на более высокий уровень мироздания.

Процесс не был мгновенным и он, не способный пошевелить даже кончиком хвоста, бессильно наблюдал за тем, как один из демонов Жадности восстанавливает свое тело. Узургану помешали добить уже побежденного врага, так что факт первого за все время его существования призыва в измерение смертных никак не мог улучшить настроение демона. Он даже поклялся, что обязательно найдет способ лично убить сотворившего ритуал человека, если целью призыва окажется какая-нибудь чушь.

Полностью переместившись в мир смертных, Узурган понял, что не сможет исполнить свою клятву при всем желании: призвавший его колдун умер, едва только ритуал завершился. Он нарисовал пентаграмму на полу маленького прямоугольного помещения своей собственной кровью, вытекавшей из многочисленных ран на груди. Приобщенность к черной магии не делала человека бессмертным, но этот нашел способ отомстить. А то, что его призвали именно для мести, Узурган понял из остаточных мыслеобразов колдуна, который перед смертью полностью сосредоточился на образе своего убийцы.

Точность облика жертвы демона была подтверждена ее запахом, сохранившемся на месте убийства: парень лет двадцати пяти, высокий, светловолосый и голубоглазый, с большой духовной силой и определенно способный ее использовать. И он был в этой комнате всего полчаса назад.

Едва начав преследование, Узурган столкнулся с первой проблемой: пусть его призыв и имел характер предсмертного проклятия, выполнен был неумело, оставив ему лишь крохи подлинной силы, к тому же стремительно убывавшие. Ему следовало немедленно найти источник демонической, иначе он физически не сможет выполнить условия договора.

Узурган подошел к единственному окну в помещении и выглянул наружу. В мире смертных царила ночь, огромный каменный город рассеивал ее темные покровы искусственными холодными огнями. Внизу под окном текли урчащие потоки управляемых людьми механизмов, и демону не нравился распространяемый ими шум и запах. Но чтобы добраться до цели, ему придется эти потоки пересечь...

Узурган выбрался наружу через окно, и впиваясь когтями в материал стен, осторожно спустился вниз, ловко проскальзывая между освещенными окнами квартир: сейчас он был слаб настолько, что даже глаза смертным не мог отвести. Оказавшись на земле, он сосредоточился на том, чтобы найти ближайший источник силы для демона из Легионов Гнева – человека, гневом охваченного. При чем Узургану было мало простой злости, его клан питался боевой яростью. Гнев, порожденный несправедливостью, тоже годился.