Их новенькая - Наталья Семенова

одновременно.

Я опускаю взгляд на его шрам и снова смотрю ему в глаза, он досадливо морщится и хочет развернуться к берегу спиной:

– Поплаваю.

И плавать ему придётся долго, потому что по возгласам за моей спиной понятно, что друзья Оливера подошли не на пять минут. Нику не дойти до своей футболки не замеченным ими, что, судя по всему, ему нужно. Похоже, он скрывает от посторонних свой шрам.

Я знаю, что пожалею об этом, но всё равно хватаю его за руку, останавливая, и подаюсь вперёд:

– Ты меня сюда принёс, ты и вынесешь.

Мои внутренности дрожат, когда я обнимаю его за шею и прижимаюсь своей грудью к его. Кожа немного прохладная от влажности солёной воды океана. И смотрю я исключительно ему за плечо, к которому прижимаюсь подбородком.

Никлаус находится в напряжении ещё секунду, а затем расслабленно выдыхает, кладёт ладони на мою поясницу и ведёт ими вниз, вместе с этим чуть приседая сам. Сильные пальцы сжимаются на моих бедрах, и через мгновение я подлетаю вверх.

Взгляд тёмных глаз ловит мой, но я не позволяю ему затянуться и вновь прижимаюсь к его груди, обнимая его бёдра ногами.

Пока мы движемся к берегу, я чувствую, как в груди на скорости долбит сердце, а ему эхом отзывается другое. Не представляю, что я натворила…

Никлаус останавливается у моего пледа, но спускать меня с рук не спешит, хотя к ребятам он находится спиной. Они, кстати, все, как один, пялятся на нас. Оливер тоже, и довольным он не выглядит, скорее он злится. Очень злится.

– Отпускай, – шиплю я Нику.

– Почему ты это сделала, Новенькая? – спрашивает он глухо.

– Просто поставь меня на ноги, Никлаус, – нервничаю я сильней, разжимая ноги и отстраняясь.

Ему приходится меня отпустить, но он ловит мою руку и сжимает мои пальцы своими. Меня только что поблагодарили? Я смотрю на него, но он уже склоняется за своей футболкой, выпуская мою руку из своей.

Я чувствую что-то твёрдое под одной из своих пяток, убираю ногу и вижу отблеск металла на солнце. Присаживаюсь и подхватываю пальцами прямоугольную зажигалку с гравировкой орла, чем-то похожего на герб России. Улыбаюсь. А затем спрашиваю у Ника:

– Твоя?

Никлаус хмурится и качает головой, а я вновь смотрю на зажигалку. Сажусь на плед и убираю её в пляжную сумку. Оставлю на память. На память о чём?

Не представляю, если честно.

Глава 15. Время выяснить отношения?

Итак, я стала той самой униженной девчонкой из американских фильмов про студентов.

У меня украли одежду и сумку.

Но началось моё унижение ещё раньше. На уроке рисования. Одна девочка, якобы запнувшись, пролила на меня несколько баночек с гуашью. Краска слепила волосы на макушке и на затылке, растеклась по шее и неприятно стекла ниже: по спине и груди. Я выслушала лживые извинения, – правда тогда я ещё не знала, что они таковые, – а затем преподаватель отпустила меня с урока, чтобы я могла привести себя в порядок.

И теперь, после хорошего душа, я стою в раздевалке и сжимаю пальцами одной руки полотенце на груди, а второй – записку, и понимаю, что всё предыдущее было спланировано.

«Ищи свои шмотки в соседней раздевалке, убогая!» – написано на листке корявым почерком. Уверена, её писал Роби, а значит, здесь замешана Барб. И, похоже, девчонке не важно, что тогда на пляже Оливер совсем не проявлял ко мне интереса, уделяя внимание другим девочкам, в том числе и ей.

Что ж… Соседняя мужская раздевалка. Подозреваю, что на ней ничего не закончится.

И как мне быть?

Ни телефона, ни одной живой души поблизости.

Я сминаю записку в кулаке и запускаю её в шкафчик напротив. Бесит! Какого хрена, спрашивается? Нашли девчонку для битья? В моём лице? Думают, что смогут меня запугать? Вывести таким низким способом из игры, в которую я даже играть не хотела?

Ну уж нет!

Что-что, а испугать меня у них не выйдет!

Я потуже затягиваю полотенце на груди и твёрдо шлёпаю босыми ступнями по плитке на выход из женской раздевалки. Прямиком в мужскую! Одна дверь, другая, и я врываюсь в гул мужских голосов и смеха. Похоже, совсем недавно закончилась тренировка команды по регби.

Меня замечают не сразу, а когда видят… в одном полотенце…

Я просто отключаюсь от поднявшегося гвалта, свиста и улюлюканий, сосредоточившись на поиске своих вещей.

Если хоть один из этих баранов ко мне приблизится… Чтобы, например, сдёрнуть полотенце, если в этом заключался план Роби или Барбары. Я буду драться – слабое место этих орангутангов всем известно.

Я прохожу один ряд шкафчиков за другим, не обращая внимания на голые задницы и реплики, что вылетают из ртов их владельцев. Единственное, о чём я переживаю, это то, что мои вещи могут быть спрятаны как раз в одном из шкафчиков, а проверять по пути каждый – я просто не осилю.

Я поворачиваю за очередной ряд и лицом к лицу сталкиваюсь с Никлаусом. Чего, впрочем, и стоило ожидать – команда по регби равно капитан этой команды.

Он обхватывает мои плечи руками и рычит у моего лица:

– Какого хрена, Новенькая?

Похоже он заметил меня раньше, потому сейчас высказывает не удивление, а возмущение и злость. Хотя злиться и возмущаться можно мне, а не ему.

– Вот и я думаю, Ник, какого хрена? – цежу я в ответ. – Мало того, что я от вас-двоих лично страдаю, так ещё и в колледже нашлись идиоты, решившие, что будет хорошо меня унизить. Только вот вы все не на ту напали, ясно?

– То есть? – хмурится он, а я наконец обращаю внимание, что он в полной экипировке, в отличии от остальных. Интересно, он ждёт, когда все ребята помоются и уйдут и только потом сам идёт в душ?

– То есть я здесь ищу свои вещи, которые у меня украли, как ты,