Наследница северных угодий (СИ) - Акулова Лариса

Вталкиваю Амиана в класс, усаживая его толчком руки на стул. Тот подчиняется, как будто нет ничего странного в том, что девушка его таскает с собой и так с ним обращается.

– А теперь говори, – смотрю на него испытующе.

— Кое-кто собирается тебе навредить, — сразу переходит к сути, не переливая из пустого в порожнее. — Мне стало об этом известно, я решил тебе сообщить.

— Неужели? И с чего вдруг я должна доверять твоим словам? – Всё это выглядит слишком подозрительно. Вначале он следил за мной долгими днями, даже не здороваясь, а теперь так смело подошел и утверждает, что некто нацелился на меня. Я уже достаточно здесь пожила, чтобы сделать вывод о том, что первыми умирают именно доверчивые. – Может, тебя моя сестра подослала, откуда мне знать.

Парнишка встаёт со стула резко, лицо выражает такую уверенность в собственной правоте, что я даже на секунду начинаю колебаться в своих выводах.

— Как ты могла это подумать? Мы же с тобой родственники, неужели считаешь, что я стал бы вредить? — а вот это уже неожиданно. И становится очевидно, почему он мне тыкает, хотя тут принято говорить на «вы» даже с детьми. Почему же мне никто не сообщил о том, что помимо сестры кто-то ещё из родни учится в Академии? Даже Кирен ни словом не обмолвился. Видя замешательство на моем лице, Амиан продолжает говорить, – мне всё казалось, что ты сама подойдёшь. Раньше нас связывали дружеские отношения, но после того, как ты попала в лазарет, я начал сомневаться, настолько ли мы были близки.

Теперь всё становится более или менее понятно. Мальчишка присматривался, не Приходящая ли я? Любопытно, какие выводы он уже успел сделать.

– Сначала я думал, что ты со мной не разговариваешь, потому что обиделась на что-нибудь, как делала это раньше. Но затем я понял, что ты не Нивес. И чтобы там не утвердил совет, совершенно ясно, что ты – Приходящая!

Ну вот и приехали. Конечная. Кто-то помимо ль’Ву совершенно точно знает, что я не из этого мира.

Глава 30

А ведь уже было несколько случаев, когда меня чуть не раскрыли. Каждый раз я себе клялась, что буду осторожнее. И каждый раз попадаю впросак. Как глупейшее существо на свете, ну, или на Материке, если говорить точнее. Что я должна ответить Амиану на такой прямой вопрос?

— Да, Приходящая. Уже созвал очередной Совет, чтобы меня сожгли на костре, как ведьму? — с горечью отвечаю, криво улыбаясь.

Парень выглядит озадаченным, как будто даже не думал над такой возможностью.

— Нет. Мне это не нужно, а тебе тем более, — недоумение сквозит в каждом его слове. Как будто он пытается понять, почему вдруг я предложила сама себя сдать на суд. — Хоть мы и хорошо общались с Нивес, но ей было тяжело. Она страдала, потому что никак не могла оправдать все ожидания, что другие люди на неё направили. Кем бы ты ни была, справишься с ролью наследницы куда лучше. А Нивес…она сама выбрала свою судьбу, решившись заморозить себя. Будем считать, что это самое большое свершение в её жизни — подарить второй шанс кому-то другому.

Такого длинного монолога я даже не ожидала от мальчишки, который до этого вёл себя как сталкер. Неужели за странным поведением прятался адекватный человек, которому даже плевать, что я не из этого мира? Насколько я успела понять, быть Приходящей на Материке равняется приговору к смерти. Так почему же Амиан столь лоялен, в чем тут подвох? Такой вопрос и задаю.

— Не все столь категоричны, как ректор л’Валд, Нивес. Я же могу тебя так называть? — переспрашивает на всякий случай. Киваю, соглашаясь. — У ректора свои причины ненавидеть иномирцев, к тебе это вряд ли относится. Поэтому не волнуйся и не подозревай в каждом встречном того, кто тебя сдаст. Однако, советую обратить внимание на мои слова — Олвен распоясались, а ты и внимания не обращаешь. Долго ещё терпеть собираешься? — студент заметно расслабляется, когда завершает часть разговора про мою настоящую личность. — Говорю же, она планирует что-то куда похуже мелких подстав, что ты уже успела испытать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Да уж, даже вспоминать не хочется. Один раз сестра даже опустилась до того, что в столовой выплеснула мне прямо на голову тарелку с густым пахучим луковым супом. Сама бы она его вряд ли стала есть, но вот мои волосы посчитала лучшим местом для того, чтобы тот остыл. Мне пришлось отправиться в лазарет, чтобы следов от ожога не осталось, а этой поганке хоть бы хны. Моя жалоба на неё ректору никакого воздействия не возымела, и я в очередной раз задумалась о том, насколько же он ко мне предвзят.

— Не беспокойся, как-нибудь разберусь, — не знаю, откуда взялась такая уверенность, но она занозой засела в сердце. Решаю все-таки поблагодарить, — спасибо, что предупредил. Теперь стану внимательнее.

Расходимся полюбовно. Теперь я лучше отношусь к этому странному юноше. Да, все ещё вызывает подозрения, но, по крайней мере, прятаться от него больше не буду, а то ведь и до такого доходило, настолько его внимательные глаза за стеклами очков меня смущали.

До вечера занятия проходят спокойно, а вот урок астрономии преподносит очередной сюрприз. Непонятно даже, приятный или не очень. Но то, что неожиданно, это сто процентов. Для меня это первый подобный урок, поэтому я жду чего-то такого же необычного, как на менталистике или зельеготовке. Учительница Марта не разочаровывает. Эта пожилая женщина, пухленькая, как пирожок и невысокая, всего метр тридцать где-то, приглашает всех учеников на поляну. Просит нас разбиться на приятные нам компании, а затем отправляет с пледами и корзинками под звездное небо. В корзинках обнаруживается полюбившийся мне в этом мире клюквенный сок, фрукты, вяленое мясо и овощи — наверняка для бутербродов. Мы с Киреном устраиваемся в стороне от остальных для своего импровизированного пикника.

– И когда же начнётся занятие? – Ожидание слегка убивает, хоть оно и очень приятное со всей это снедью.

– Так уже, – парень располагается рядом со мной, ложится на мягкую ткань, вытягивается во весь рост. — Просто звезды ещё не взошли, чтобы их разглядывать.

Чуть было не ляпаю: «А телескоп для чего?», но вовремя себя одергиваю, в последний момент понимая, что вновь себя чуть не выдала. Вспоминаю о том, что хотела спросить у ал’Вулы:

— Скажи, есть ли какой-нибудь способ не говорить вслух то, что хочешь скрыть?

— У тебя какие-то секреты от меня?

«Да!»

— Нет! Будь это так, ты бы наверняка почувствовал по нашей связи. И сказал бы мне от этом, не так ли? — полностью сосредотачиваюсь на беседе, следя за каждым словом.

Кирен облегченно выдыхает. Видимо, все-таки ожидает какого-то подвоха от меня, но вопросов не задаёт, старается верить. Я ценю такое поведение.

— Просто не хочу однажды сказать кому-нибудь то, что не должна, — тоже сообщаю правду в ответ на искренность наследника. Но в детали не углубляюсь. — Так есть способ?

— Первый сложный: открыть полностью сознание перед другим человеком и сделать привязку на него. Второй попроще: заклинание «Молчание». Каждое утро и вечер его надо обновлять, добавлять мысли, которые скрываешь, но оно такое же действенное.

Первый способ у меня сработает разве что с Амианом или ль’Ву. Первый отпадает, потому что я ему не доверяю, второй же ведет себя странно в последнее время, вдруг решит, что я согласна на его предложение, раз готова распахнуть душу.

— Выберу заклинание.

— Тогда посоветуйся о нем с преподавателем заклинаний. Он точно сможет объяснить лучше меня, — Кирен доволен тем, что смог мне помочь, прямо светится от счастья.

И только я хочу его поблагодарить, как вдруг спускается на поляну абсолютная тьма. До этого были тоже сумерки, но все было видно. Тут же становится непроглядно, хоть глаз выколи. А ещё тишина: пропадают звуки птиц, воды неподалеку, шепот студентов. В следующий же момент я чувствую, как что-то касается моих губ. Точнее кто-то. Пытаюсь оттолкнуть от себя наглеца, сразу же начинаю злиться на чужое своеволие, но ничего не выходит. Некто крепко держит меня за плечи, не давая пошевелиться.