Новогодний рейс - Алиса Лунина

— Кошмар! — ужаснулась Оля. — Вообще я их понимаю! Они явно мечтали о другой невесте для сына! Ты ведь сама мать, Стеф, вот представь — вырастет твой бебик, кстати, сколько ему сейчас?

— Пять!

— Ну, вот лет через пятнадцать испытаешь на собственной шкуре. Придет твой Васечка однажды домой с развязной рыжей девицей и скажет: «Мама, прошу любить и жаловать! Это моя Маша-Глаша-Саша. Она будет с нами жить!»

— Никогда! — замахала руками Фаня. — С лестницы спущу вместе с этой Глашей. Оль, да ведь я все понимаю, мне, если хочешь знать, Петиных родителей жаль и совестно, что я не оправдала их ожиданий, но только что я могу поделать? Чем помочь? Несложно догадаться, что они хотели для единственного сына иную подругу, «что-нибудь поприличнее», но Петя, парень самостоятельный, влюбился, ни с кем не посоветовавшись. Представляя меня, в первый же вечер заявил им: «Моя будущая жена!»

Мы разные люди, но нам приходится как-то терпеть друг друга. Иногда это получается лучше, но чаще хуже. Все нормально. Проблему отцов и детей не на пустом месте выдумали. Всегда так было. Потом мне придется страдать из-за сына. Он на мне отыграется! Как говорит моя мама: «Любите ваших внуков — они отомстят вашим детям!» В общем, у меня отношения с Петиной мамой как-то сразу не задались! Но проблема, собственно, не в ней…

— А в чем?

Фаня закурила сигарету. Подошла к окну и уставилась на новогоднюю елку в глубине двора. Наконец сказала:

— Просто я сомневаюсь в том, что нас с Петей связывает большое настоящее чувство. Пожалуйста, не смотри на меня как на дуру. Знаю все, что ты хочешь сказать. Знаю и то, что за подобную разборчивость меня многие осудят, возмутившись: «Что ж тебе надобно? Твой Петя, с какой стороны ни взглянуть, — выигрышный жених! С выдающимися способностями и заманчивыми перспективами! Косая сажень в плечах! Опять же дополнительный бонус к жениху — уважаемая семья академиков и квартира в историческом центре! Чего кочевряжишься, идиотка?!» А я, представь, кочевряжусь. Видимо, и впрямь дура. Талдычу, что, наверное, нас с Петей связывает привычка, дружба, все, что угодно, только не любовь. Знаешь, Оля, вроде все хорошо, мы с Петей подходим друг другу, но… Не екает в груди! Ведь должно екать?

Оля честно задумалась:

— Пожалуй, должно!

— Я так понимаю, любовь — это когда расстаешься с человеком, а в тебе все кричит от боли и ты сходишь с ума! А я, если Пети нет, с ума вовсе не схожу, спокойно работаю и даже не вспоминаю, что его нет рядом. У меня перед ним сильное чувство вины, поскольку я не могу дать ему то, чего он ждет. Он очень хороший. Просто замечательный! И, конечно, достоин того, чтобы самая распрекрасная женщина на свете сходила с ума от любви к нему. А я, неблагодарная тварь, не ценю того, что имею! Мучаю себя и его!

Фаня горестно вздохнула.

Оля промолчала. Что тут скажешь, любовь — химия сложная.

* * *

В конце рабочего дня позвонил Петя. А Фаня так набегалась и устала, что, услышав его голос в трубке, даже не почувствовала особой радости.

— Привет, хочу предложить мировую, — с ходу начал Петя.

— Принято, — отозвалась Фаня.

Ей легче было согласиться на перемирие, чем пуститься в объяснения, почему и на что она обиделась. Все нормально — проехали.

— Ты не забыла? — спросил Петя.

Она растерялась:

— А что такое?

— Значит, забыла, — угрюмо констатировал Петя. — Сегодня день рождения моего отца. Между прочим, я предупреждал тебя две недели назад.

— А-а-а, — виновато протянула Фаня, — извини. Ты же знаешь, я в таком темпе живу, что и про свой день рождения не вспоминаю.

— Знаю и не принимаю подобный стиль жизни, но сейчас не об этом. Мне приехать за тобой? В семь часов мы должны быть у меня! Родители будут ждать!

О господи, выдохнула Фаня, только не это. Сегодня она не настроена на вечер в узком семейном кругу, салаты и причитания Петиной мамы, только как эту мысль донести до Пети?

— У меня даже подарка нет…

— Я купил, — отрезал Петя. — Короче, через сорок минут заеду за тобой в редакцию. Жди!

«А не выпить ли по такому случаю?!» — вздохнула Стефания и пошла в бар — надо было настроиться на встречу с Петиными родителями.

Петр галантно приоткрыл ей дверцу своего дорогого джипа, поцеловал в щечку. В машине на сиденье лежали цветы.

— Отцу? — спросила Фаня.

— Тебе! Отцу я купил коньяк.

«Завидный мужчина», — усмехнулась Фаня. Привлекательный — широкоплечий голубоглазый брюнет, похожий на Бандераса в его лучшие годы. Богатый — занимает высокий пост в солидной конторе, и это, заметьте, в тридцать лет! Умный — получил прекрасное образование, между прочим, в Лондоне, внимательный — дарит цветы и другие подарки, в том числе дорогие, одним словом — идеал! Вдохнуть и не выдохнуть! Это ж как ей повезло! А она, дура, почему-то не чувствует счастья.

— Чего молчишь? — спросил Петя.

Фаня в ответ только промычала, что устала, и опять ушла в раздумья.

Они познакомились девять месяцев назад. Много это или мало? С одной стороны, много — за это время можно было зачать, выносить и родить ребенка. С другой — ей этого времени для принятия каких-то кардинальных решений типа замужества оказалось недостаточно.

Между тем Петя для себя все давно понял и решил — уже несколько раз звал ее замуж, а вот она до сих пор не уверена в своих чувствах.

Приехали. Дом у Петиных родителей весьма помпезный, в престижном месте. Четырехкомнатную квартиру дали Петиному дедушке, известному академику, за какие-то немыслимые заслуги перед наукой.

Петя — молодец, выходец из правильной семьи. Папа у Пети был математиком, да не простым, а доктором наук. Дедушка, как уже упоминалось, тоже внес лепту в науку. Вообще в семье Петра, состоящей из академиков и профессоров, какой-нибудь всего лишь кандидат наук казался обычным неудачником. И вот в это чинное семейство, с портретами бородатых титулованных академиков на стенах, попала Фаня, которую в детстве звали «Оторви да выбрось!».

Увидев Фаню в первый раз, Петина мама, сухая седовласая женщина, похожая на английскую королеву, уставилась на нее, будто увидела НЛО. Фаня примерно догадалась, о чем та подумала: «Журналистка! Курящая! Пьющая! Да еще и ребеночек имеется — полный набор пороков. Бедный Петенька! К тому же наверняка эта девка-лимитчица мечтает оттяпать нашу квартиру!»

Фаня с Петей встречались уже девять месяцев, а Петина мама до сих пор смотрела на нее с недоверием, словно ждала подвоха. Хотя Фаня ничего ужасного не делала. Разве что не хотела под кого-то подстраиваться, фальшивить и оставляла себе право быть собой.