Безрассудная - Ханна Хауэлл

– Прекрасно, пусть будет по-твоему. – Александр прошагал к двери, отодвинул засов и распахнул дверь: – Выходи. – Когда она двинулась за ним, он схватил ее за руку и заставил ее посмотреть ему в лицо. – Ты скоро изменишь свое решение.

– Не думаю.

– Нет? Ты жаждешь того, что у нас было, так же, как и я.

– Да, но это жажда по тому, что бывает лишь по ночам. Ты забираешься в кровать, и нас охватывает лихорадка. Затем наступает рассвет, и ты становишься холодным, забывая обо мне. Я не думаю, что твое желание использовать меня, чтобы нанести вред Дональду, дает тебе право превращать меня в шлюху. С меня довольно! Поскольку ты даешь мне немного теплоты только ночью, в постели, я хочу проститься с тобой и с этим местом.

– Тебе это не удастся.

– Удастся, поскольку ты грубиян. Ты ничего не можешь предложить женщине. Ты грубо относишься ко мне, хотя я этого не заслуживаю. Мне надоело, что ты выплескиваешь на меня свои гнев и тревоги. Держи их при себе. Мне будет недоставать твоего мастерства и тех чувств, которые ты рождаешь во мне ночью, но это больше не может перевесить тот срам, которому я подвергаюсь каждый день. – Она резко высвободилась, от его руки и вышла.

Александр смотрел на нее до тех пор, пока она не скрылась из виду, а затем захлопнул дверь. Он знал, в какую игру она играет. Она хотела, чтобы он предложил ей нечто большее, чем страсть. Но он этого не сделает. Никогда больше он не откроет себя какой-либо женщине, не поверит ей. Он уже дал Эйлис больше, чем давал любой другой женщине на протяжении нескольких лет. Если Эйлис настолько слепа, что этого не видит, то очень плохо. Он не пригласит ее обратно в свою постель.

Над внутренним двором, слабо освещенным лунным светом и огнем факелов, подул прохладный ветер, и Эйлис подняла воротник плаща. Была только середина сентября, но погода стояла холодная. Эйлис боялась, что зима будет долгой и тяжелой. «Этого хотелось бы меньше всего», – подумала она, глядя на знакомую высокую фигуру на западной стене. Александр следовал за Эйлис тенью и постоянно наблюдал за ней. Она могла не обращать на это внимания некоторое время, но подобную опеку уже невозможно было сносить.

Эйлис горько рассмеялась, затем быстро огляделась, чтобы удостовериться, что ее никто не слышит. Уже не раз люди задавались вопросом, в здравом ли она уме. В конце концов, только сумасшедшая оставит постель Макдаба. Поначалу Эйлис даже забавляло мнение о ней, но позднее она стала раздумывать: нет ли в этом правды? Она вернула себе чувство собственного достоинства, однако продолжала мечтать о том, чтобы снова разделить страсть с Александром. Она проводила много времени, гуляя во внутреннем дворе и пытаясь справиться с растущим чувством пустоты и беспокойства, которое делало ее ночи бессонными. Эйлис надеялась, что окружающие считают, будто она гуляет из-за того, что ей надоел ее плен, и не хотела, чтобы они догадывались, почему именно она прогуливается почти каждую ночь.

Когда она в третий раз обошла внутренний двор, то перехватила взгляд Александра. Он стоял на стене в окружении трех тяжеловооруженных солдат и смотрел на нее вниз. Она показала ему язык. Это было ребячеством и она знала это, но не могла отказать себе в этом скромном удовольствии.

Александр услышал смешки сопровождавших его солдат, но решил не обращать на них внимания. Он двинулся вниз по лестнице на стене, следом за Эйлис. Прошел почти месяц с того времени, как она покинула его спальню. Пару раз он раздумывал над тем, не воспользоваться ли услугами какой-нибудь желающей этого шлюхи Ратмора, чтобы освободиться от нараставшего в нем напряжения, но решил, что это не поможет. Он даже подумывал о том, чтобы отправиться за Эйлис и затащить ее в постель. Как она могла его остановить? Каждый раз, когда он задавал себе этот вопрос, Александр приходил к выводу, что он на самом деле не хочет ответа. И он стал спать один. Или по крайней мере пытался спать. Большую часть ночи он просто лежал, желая Эйлис. Он начал избегать ее, насколько это было возможно, из-за опасения, что его желание может одолеть разум и он и в самом деле попытается силой взять то, в чем она ему отказывала. А эта мысль была ему невыносима.

– Почему ты сейчас за ней крадешься? – буркнул он себе самому, доходя до узкого лестничного пролета. По ступенькам он начал спускаться во внутренний двор. – Было бы умнее оставаться наверху. Ты не можешь ее о чем-то просить в твоем состоянии, и она очень хотела бы услышать это от тебя.

– Сэр? – спросил тяжеловооруженный солдат, терпеливо ожидавший в низу лестницы.

– Куда пошла эта женщина? – спросил Александр.

– За угол, сэр. Будьте осторожнее, в той части двора темно, – крикнул солдат Александру и начал подниматься по лестнице, чтобы заступить на свою смену на стене.

– Прекрасно, – пробормотал Александр, увидев Эйлис.

Он поспешно направился к ней.

Эйлис услышала, что кто-то движется следом, и начала оборачиваться, когда ее внезапно схватили за руки и потянули в закрытую сверху нишу в высокой стене замка.

– Александр, оставь меня, – потребовала она, когда он мягко, но твердо прижал ее к стене.

– Здесь очень темно.

Эйлис попыталась его оттолкнуть, но он перехватил ее запястья.

– И опасно. Ты никогда не сможешь предвидеть, что случится. – Он переплел свои пальцы с ее и прижал Эйлис к стене.

– Да, ко мне может пристать какой-нибудь похотливый болван. – Она постаралась, чтобы ее голос был холодным и ровным, но он тут же дрогнул и стал отрывистым, когда она почувствовала эрекцию Александра. – Чего ты добиваешься? Ты собираешься взять меня силой?

Александр поцеловал ее в шею, и Эйлис поняла, что если он освободит ее руки, то единственное, в чем она будет колебаться, это с кого начать срывать одежду первым – с себя или с него.

– Нет, но я мог бы заставить тебя захотеть этого – хотя бы еще один раз.

– Ты можешь, но я тебе этого не прощу.

– И все же я попробую.

Она сцепила зубы, не сумев скрыть удовольствия, когда он укусил ее грудь через платье. Александр поцеловал ее с жадностью, которая была равна ее собственной. Когда он выпустил ее из рук, она сама обняла его.

Они оба тяжело дышали, когда Александр оборвал наконец свой поцелуй. Он медленно опустился перед ней на колени, и Эйлис запустила пальцы в его густые волосы. Он скользнул рукой под ее юбки.

– Никакого белья, – произнес Александр.

Его голос был мягким и густым, когда он нежно погладил ее.

– Я была в постели, когда решила прогуляться, поэтому не стала одеваться. – Ее удивило, где она находит силы и разум, чтобы говорить, когда ее тело дрожит от его медленных интимных ласк.