Игра на чужом поле - Александра Маринина

– Верю, Настенька, конечно, верю. Достаточно посмотреть на тебя, чтобы поверить. Разве ты можешь нанести такой мощный удар? Давай выпьем.

– Давай, – с облегчением согласилась она. Первое действие спектакля сыграно. Можно устроить антракт.

* * *

Денисов пристально разглядывал себя в зеркале. Старый он уже. Надоела ему суета. Пока была с ним Лиля, был и огонь, и подвижность, было желание что-то делать, и силы были. Не оценил он Лилю, старый пень, думал, что купил ее молодость и нежность, а в благодарность за «верную службу» нашел ей богатого мужа, промышленника из Австрии. Утешал себя, что там ей будет лучше, что она «заслужила».

А потом пришла Верочка, внучка ненаглядная, и рассказала, как ездила с Лилей на дачу перед самым ее отъездом, как плакала Лиля, какие слова говорила. Да разве мог он в свои-то годы подумать, что она его и вправду любит? Не хотел Эдуард Петрович себя обманывать, чтобы потом не разочаровываться. Вот и вышло, что обманул сам себя. Другой такой Лили в его жизни не будет, и постепенно все утратит для него интерес. Денег у него уже столько, что увеличение капитала радости не приносит. Радость теперь одна – тратить, чувствуя свое могущество, свою способность вызывать благодарность.

Стар стал Эдуард Петрович. Пока была Лиля, ездил с ней и на средиземноморские пляжи, и на швейцарские горнолыжные курорты, и лицо его было постоянно покрыто легким загаром, а фигура была подтянутой, и морщин, кажется, меньше было. Теперь Денисов видел в зеркале начинающее оплывать лицо, на щеках – красные прожилки старческие, тело стало дряблым, появилось брюшко. Не спрячешься от возраста…

Внезапно он улыбнулся своему отражению. Бывают все-таки интересные моменты в его жизни, случается еще, выпадают. Вот сейчас, к примеру, ему предстоит решить любопытную задачу: заставить человека выполнять свой профессиональный долг за деньги, но не за государственную зарплату, а за его, Денисова, деньги, проще говоря – за грязные мафиозные рубли. Можно, правда, и за валюту. Человек этот, судя по первоначальной информации, непростой, строптивый даже. Что ж, тем лучше, тем интереснее. Эдуард Петрович знал, что никогда не был неотразимым для женщин, не было в нем мужского обаяния, этакой притягательности самца. С Каменской придется сражаться другими средствами.

Ну, где там наш Старков? Денисов взглянул на часы: до назначенной встречи оставалось семь минут. Он нажал кнопку звонка, выведенного на кухню. Тут же появился Алан, маленький, круглый, бородатый, похожий на веселого гнома.

– Сделай мне молочный коктейль, Аланчик. Через пять минут приедет Толя Старков, ты посиди с нами, послушай. Может статься, нам придется гостью принимать.

– Ужин когда подавать, Эдуард Петрович?

– Попозже, Аланчик, после того, как с Толей поговорим.

– Кого-нибудь ожидаете? На сколько человек накрывать?

– Сегодня я по-прежнему один, Вера Александровна задержится у сестры еще на неделю. Накрывай на двоих, посидишь со мной.

– Хорошо.

Потягивая мелкими глоточками приятный на вкус молочный коктейль (молоко, желток, сок только что выжатого антоновского яблока), Денисов внимательно слушал своего начальника разведки.

– Времени мало, Эдуард Петрович, поэтому сведения удалось собрать только обрывочные. Каменская ленива и любит комфорт. Лучше всего чувствует себя, сидя за столом или лежа на диване. Домашним хозяйством, судя по всему, не занимается.

– Откуда такие сведения?

– От горничной, которая убирает в ее номере. Она – женщина опытная и наблюдательная, по одной пепельнице с окурками может весь характер описать. Ей можно верить.

– Ну-ну. Пойдем дальше.

– Каменская много курит и пьет много кофе.

– Марка?

– Здесь у нее банка растворимого бразильского кофе. У себя дома она тоже пьет растворимый, заваривать ленится. Если есть возможность, предпочитает «капуччино».

– Сигареты?

– Здесь она курит «Аскор», но любит сигареты с ментолом. Марку старается менять редко, покупает сигареты по нескольку блоков сразу.

– Одежда, косметика?

– Тут, Эдуард Петрович, много непонятного. Мы попросили Татьяну Васильевну взглянуть на Каменскую сегодня днем, когда она сидела в кафе с Исмаиловым.

Татьяна Васильевна была директором Городского Дома моделей и личной портнихой Веры Александровны, жены Денисова, а заодно и экспертом самого Эдуарда Петровича.

– Исмаилов? Ах да, ее любовник. Так что сказала Татьяна?

– Она сказала, что Каменская одевается не к лицу, а так, как ей удобно. Судя по мимике и пластике движений, она умеет быть очень привлекательной, когда ей это нужно. Но в повседневной жизни она одевается более чем скромно и выглядит совершенно незаметной.

– Любопытно, – хмыкнул Денисов, – что же получается, сидя в кафе с любовником, она не пытается быть привлекательной?

– Получается, что так, Эдуард Петрович.

– Что она ела в кафе?

– То, что было в меню. Но из беседы с официантом удалось выяснить, что она равнодушна к мясу и очень любит разные овощи. Судя по вопросам, которые она задавала, не ест соленого и острого, овощи предпочитает не сырые, а тушеные.

– Что она пьет?

– Трудно сказать. В кафе она спрашивала мартини, у них не оказалось. Пила апельсиновый сок. Выпила, правда, один бокал вина, которое заказал Исмаилов, но не до конца, и скривилась.

– Что еще?

– Не любит громкую музыку. Вообще не любит шумовой фон. Горничная утверждает, что радио в номере Каменской постоянно выключено из розетки и шнур со штепселем все дни лежит на шкафу в одном и том же положении. Судя по всему, она его ни разу не включала.

– Серьезная дама, – усмехнулся Денисов, – даже последние известия не слушает.

– Зато газеты читает, хотя и нерегулярно. В первую неделю в номере не было ни одной газеты, потом сразу появилась целая кипа.

– Хороший признак, Толя, это очень хороший признак, – сразу оживился Эдуард Петрович, – что-то ее вдруг заинтересовало. Стало быть, она не настолько ленива и апатична, как могло показаться из твоего доклада. Продолжай, пожалуйста.

– В санатории она лечит старую травму спины. Ей больно сидеть в мягких глубоких креслах, она старается выбирать стулья или диваны с твердой прямой спинкой.

– Ценное наблюдение. А как развиваются ее отношения с нашим доблестным уголовным розыском? Удалось этому москвичу, как его…

– Короткову, – быстро подсказал Старков.

– Да, Короткову. Удалось ему ее уговорить?

– На сегодняшний день – нет. Она отказывается категорически, но без истерик.

– Какие у нее аргументы?

– Вот, я записал почти дословно: «Я не хочу иметь дело с людьми, которые считают, что баба – не человек».

– Ты это сам слышал?

– Я сидел за соседним столиком, когда она говорила это майору из МУРа. Должен заметить, Эдуард Петрович, она прекрасно держит себя в руках. Разговор был не из приятных, но она все время улыбалась и ни разу не повысила голос. Поэтому я больше половины ее слов не смог расслышать.

– Ничего, Толя, и этого достаточно. Я сегодня вечером обдумаю твою информацию, а завтра с утра можешь начинать. Иди, Толя.

Когда за Старковым закрылась дверь, Денисов повернулся к Алану, тихонько что-то записывавшему в углу, за журнальным столиком.

– Что скажешь, Алан?

Алан запустил пятерню в длинные густые волосы, потом забрал в горсть окладистую бороду, пожевал губами.

– Икру и красную рыбу отметаем. От ваших коронных бифштексов тоже придется отказаться.

– Карп в сметане? – неуверенно предложил Денисов.

– Если бы речь шла о вашем конкуренте, я бы согласился. Теперь мало кто умеет красиво есть рыбу и грамотно управляться с костями. Это нервирует гостя. Если вы собираетесь на что-то уговаривать, я бы не советовал подавать рыбу. Только, может быть, осетрину без костей.

– Годится, – кивнул Эдуард Петрович. – Еще есть предложения?

– Я хотел сказать насчет соленого. Может, у нее с почками проблемы и ей нельзя много жидкости, потому что лицо отекает. С другой стороны, она много курит, значит, должна испытывать жажду. Я думаю, надо подать побольше апельсинов, а еще лучше – грейпфруты. Они хорошо освежают. Почистить, аккуратно нарезать и подать со льдом. Обо всем остальном я позабочусь: овощи, напитки, кресла с высокой спинкой. Я все записал.

– Спасибо, Аланчик. Пропал бы я без тебя.

– К какому времени готовиться?

– Если бы знать…

* * *

Пока Эдуард Петрович Денисов расставлял сети, в которые собирался поймать Анастасию Каменскую, сама Настя вместе с Юрой Коротковым выбирала из воды собственные сети и с огорчением констатировала, что пока в них никто не попался.

– Вокруг меня крутится только Исмаилов. Правда, он ведет себя в точности так, как ты и предсказывал, но он – не убийца. С того момента, как я рассталась с Алферовым в парке, и до двух часов ночи он все время был у меня на глазах. Эксперт не мог ошибиться со временем наступления смерти?