Совиный сказ (СИ) - Завадская Анна Владимировна

Нет, тонуть в воспоминаниях сейчас нельзя. А вот достать из-под подушки браслет и наделить его нужными свойствами — необходимо. Матушке завтра в церковь идти, кто знает, сколько по дороге "добрых" старушек встретит. Вот только как такое "наделение" произвести? Ха… Всё же придётся нырять в воспоминания. Надо будет вспомнить всё, что относится к взаимосвязи духа, души и тела. Не только из опыта этого мира, но и там, в двух других мирах.

* * *

Вдох, выдох. Глаза плотно закрыты, фокус сознания смещён с внешнего на внутреннее. Отключить ощущения, идущие от тела. Почувствовать лёгкость, словно стал пёрышком. Представить вокруг себя серую сферу пространства духа. И "открыть глаза".

Ну, да. Серое ничто без конца и края, в центре которого стоял одинокий отрок десяти лет от роду. Светло-русые волосы, голубые глаза, средняя по комплекции фигура. Рубаха из льна, расшитая синими шёлковыми нитями, обычные порты и босые ноги. А где… А, вот, чуть позади. Столик-постамент, считыватель и слоистый д-кристалл.

— Ладно, поехали, — сказал Тихон, положив руку на постамент.

И тут же серое марево в основании постамента превратилось в мозаичный мраморный пол, который словно появлялся из расступающегося перед мыслью отрока тумана. Ноги Тихона оказались в центре двенадцатилучевой звезды из тёмного мрамора с серебристыми и золотистыми прожилками. Постамент же передвинулся чуть дальше, на ближайший белый участок пола, вне звезды. Лучи звезды закончились кольцом серебристого цвета, после которого сразу взмыли вверх колонны в привычном Тихону по этому миру стилю. С богатой резьбой по камню, стилизованной под листья мифических деревьев. Двенадцать лучей, двенадцать стен, полукруг расписного свода над головой. И четыре двери, по одной на сторону света.

Условный восток — вход или выход из этого подобия древней библиотеки. Нет, эту дверь надо убрать, оставить лишь проём с небольшим порогом. Юг — первый мир, двери в который были созданы из нанометалла с тонким декоративным покрытием из нанопластика. Запад. Белоснежная двустворчатая дверь в роскошном дворцовом стиле с позолоченными массивными бронзовыми дверными ручками, филенками, обрамленными тончайшими золочёными орнаментами. А вот герб надо убрать. Чаша с горящим в ней огнём ассоциировалась у Тихона совсем не с приятными воспоминаниями. И, наконец, север. Массивные, дубовые, с резьбой того же стиля, что и по каменным колоннам. Лозы, виноградные кисти, цветы яблони. Тоже двустворчатые, но предназначены для другого. Не показать богатство, а защитить и скрасить жизнь.

Ну, а теперь начинается самое весёлое. Поиск в этих трёх библиотеках нужной ему информации.

— Долгая же ночка мне предстоит, — войдя в бело-золотую дверь, тяжело вздохнул Тихон, с трудом сдерживаясь от смены образа на более привычный для этого дворцового антуража.

* * *

— Изменяя образ — изменяем вещь, — подвёл итог своего исследования Тихон. — Но. Ладно, я могу представить, как корректирую, допустим, свойства амулета с тех, которые есть на те, которые мне нужны. Однако представить, что вещь, у которой изначально не было нужных свойств, вдруг их получила — я не могу. Инертность мышления. Но как-то же… О! А если я изменю не свойства, если я изменю внешний вид? Так. Какие я помню защитные браслеты из своих жизней? Защита от магии и урона. Мда.

Тихон посмотрел на полсотни размытых образов, появившихся перед ним. Ну, да. За свою прошлую жизнь он сделал множество защитных амулетов подобного рода. И ещё большее количество видел мимоходом. Но видел — не значит запомнил. Да и зачем ему было запоминать ширпотреб уровня городской лавки? Но даже так получилось немало.

— Как-то многовато. Ладно, оставим лишь амулеты в виде браслетов, с защитными заклинаниями начального уровня и с автоактивацией. Уже лучше, — начиная перебирать десяток браслетов, постепенно припоминая все их мельчайшие детали, пробубнил Тихон.

Во-первых, Тихон прекрасно понимал, что на подобные манипуляции с объектами реального мира уйдёт много энергии. И чем сильнее будет изменение, тем больше энергии уйдёт. А у Тихона этой энергии — кот наплакал. Во-вторых, если у матушки вдруг появится амулет уровня уникального артефакта — это привлечёт ненужное внимание, за которым последуют неприятные вопросы. И опасные для спокойной и мирной жизни Тихона предположения. Зачем отроку самому себе портить жизнь? Нет-нет, Тихон не хочет такого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

О, идеальный вариант! Жемчужный браслет, который Руби сделал и зачаровал когда-то для своей младшей сестры. Тут, конечно, ещё и исцеление присутствует, но оно лишним для матушки не будет уж точно. И ведь сделал тогда всё правильно: зачаровал на прочность нити люрекс серебряного цвета, разделил полторы дюжины натуральных жемчужин на группы, которые зачаровал отдельно. Из нитей сам сплел шнуры, а потом уже создал полноценный браслет с серебряной застежкой, инкрустированной перламутром. Ну, у тогда ещё всего лишь первенца графа Рито было гораздо больше денег и возможностей, чем сейчас.

По сути, тогда он мог просто заказать у любого мага амулет с любыми необходимыми свойствами. Но. Руби тогда изучал зачарование предметов, и данный браслет был в первую очередь экспериментом, а не подарком. Естественно, сестра восприняла это иначе. И очень печалилась, когда после очередного покушения на членов семьи половина бусин из браслета превратились в песок. Пришлось чинить. И не один раз. Мда.

Некогда предаваться воспоминаниям. Надо дело делать. Рассеять образ библиотеки, воспроизвести образ мастерской… Нет, не всей мастерской. Это будет лишь отвлекать. Достаточно одного стола для зачарования. Того самого, каменного, с круглой столешницей и множеством вырезанных в камне линий, которые можно было заполнить нужным проводящим ману веществом для того, чтобы сформировать необходимый для текущего зачарования ритуальный рисунок. Нет, в теории, даже он не нужен, но мышление, разум, привыкли цепляться за привычные вещи. Наличие этого стола поможет Тихону войти в нужное состояние, задать нужное настроение для работы с зачарованными предметами.

Теперь осторожно опустить образ жемчужного браслета на стол, а рядом представить в мельчайших деталях браслет из стеклянных бусин. Шесть крупных бусин, три жёлтые, почти оранжевые, и три красные, одна через другую. Значит, количество жемчужин надо уменьшить в три раза. Увеличить в размере. Сменить нить с серебряного люрекса на красный шёлк. Застёжку сменить на ряд узлов, которые удерживают скользящие концы шнуров с маленькими узелками по краям. Теперь главное, проявить и проверить магические плетения на бусинах. Отлично, две с защитой от магии, две — от физического урона и две с лечением. Для жизни в таком тихом городке, как Кремны, этого вполне может хватить месяца на полтора.

Теперь нужно совместить два образа воедино так, чтобы сам Тихон поверил, что зачарованным стал браслет из стеклянных бусин. Всё, теперь на столе лишь один браслет. И на стеклянных бусинах ярким светом горят тончайшие нити трёх цветов. Фиолетового, красного и зелёного. А вот теперь — самое сложное. Взять браслет в левую руку, в которой он держал его и в реальной жизни. И начать плавный переход из пространства духа в реальный мир. Ощутить тяжесть своего тела, увидеть свою комнату, почувствовать текстуру стекла и шёлка в своей ладони. Вдохнуть всей грудью прохладный воздух сентябрьской ночи. И увидеть, как вокруг стеклянных бусин начинают светиться еле видные разноцветные линии магической силы. И только увидев это, Тихон понял, насколько сильно он устал. Хорошо ещё, что полное магическое истощение не заработал. А теперь можно и…

— Сынок, доброе утро! Пора просыпаться! — услышал Тихон из-за двери голос матушки и с трудом сдержал вздох разочарования.

Глава 11. Воскресное утро

— Ты точно себя нормально чувствуешь, сынок? — спросила с волнением Василиса Никитишна, наблюдая за тем, как Тихон забирается в коляску.