Сокровища Массандры - Юрий Гаврюченков

«Пытается развести на замужество», — понял Макс.

Когда Майя вернулась, в голове у него сложился план, а тут и «Чинзано» принесли.

— Ну, вздрогнули! — с энтузиазмом провозгласил мошенник и даже привстал, чтобы дотянуться своим бокалом до бокала оторопевшей подруги.

Известная итальянская выпивка заметно уступала марочным крымским винам, а может, просто так казалось после дегустации. Макс налил еще.

— Ты что-то задумал, Никитин? — еле слышно спросила Майя.

Макс самодовольно кивнул, никого не стесняясь. Со стороны могло показаться, что он отведал «Чинзано» и теперь оценивает. Майя безошибочно указала глазами на северянина. Макс широко улыбнулся.

— Здесь так замечательно, дорогая! — Он поднял бокал, с деланной пьяной элегантностью чокнулся с подругой. — Каждый день как праздник. Извилины сами собой выпрямляются. — Пригубил и негромко добавил: — Лишь суровая жизнь бедняка или старания окружающих закручивают их обратно.

— За них, милый, — усмехнулась Майя, — вернее, за нас!

Потом они выпили за успех, а потом принесли горячее. Проходимцы налегли на еду, не забыв заказать еще бутылку, чтобы обеспечить успех предприятия. Они, уже не сговариваясь, наметили свои участки, как негласно распределяют роли псы, загоняя стаей крупную и опасную дичь.

— Готовят здесь вкусно, — пропыхтел Макс, очистив тарелку. — Теперь понимаю, почему итальянцы такие жирные. Постоянно пьем «Чинзано», постоянно сыто-пьяно!

Краем глаза он уловил, как северянин задавил на него косяка, и от души расхохотался. Лошара попался в капкан и ожидал свежевания.

— Слушай, быть в Ласточкином гнезде и не поплевать с балкона в море — это упущение, — загорелся Макс. Он еще не полностью получил сатисфакцию за злобного комбата, оставившего трудолюбивого писаря без халявной экскурсии. — Пошли на террасу или как там ее…

Они выбрались на балкон, нависающий над морем подобно ласточкиному гнезду. Обнявшись, долго стояли у перил, глядели вдаль. Вид с Аврориной скалы наполнял сердце курортной романтикой. Пахло водорослями, соленой водой и южными цветами. От этого распирало грудь и хотелось отправиться в дальнее плавание. Солнце поджаривало рябое зеркало моря. Воздух был неподвижный и плотный.

— Какое небо голубое, — сказал Макс.

— Что? — Майя подняла голову. У горизонта небо действительно было голубым, зато в зените ослепляло невероятно темной синевой.

— Мы не сторонники разбоя, — назидательно напомнил Макс. — Тем паче, что на дурака не нужен нож. Ему с три короба наврешь и делай с ним что хошь. Довольно умная, кстати, песенка из фильма про деревянного мальчика, которого наши сказочные коллеги развели на всю наличку.

— Что ты предлагаешь? — осведомилась Майя.

— Наврать с три короба, — ответил Макс. — Раз он такой деревянный, то непременно попадет на все золотые монетки. Я ему сейчас устрою «Союз меча и орала». Будет метать бабло, а после нашего ухода орать, какой он доверчивый, и посыпать голову пеплом.

— Надеюсь на тебя, милый, — проворковала Майя и погладила его нежной ладошкой.

Макс вернулся, волоча на буксире подругу. Захмелев от солнца, запахов и ласки больше, чем от вина, он подошел к мужчине, как-то очень легко и просто познакомился и предложил составить компанию. Северянин Женя, которому надоело развлекать простушку, охотно согласился и пересел со спутницей за их столик. Майя сразу принялась строить ему глазки. Весьма своевременно принесли «Чинзано», Макс налил в подставленные бокалы.

— Мы из Ярославля, — бесхитростно соврал он, выпив за знакомство. — Я стройматериалами торгую. Доска обрезная, металлочерепица, уголок, всякое такое. А ты откуда?

— Из Сургута, — с веселой напористостью вернул подачу Женя. Он все делал с напором, словно преодолевая сопротивление окружающей среды: с напором двигался, с напором говорил и даже глядел с напором.

«Еще один северный олень! — возликовал Макс, вспоминая Анатолия. — Как чудесно, что ты мне попался в этот славный час мимолетного благосостояния. Мне, а не кому-либо другому».

— О, Сургут, круто! — воодушевился жулик. — Как там нефть, бьет ключом из-под земли?

— Нет, не бьет, замерзает на хрен! — оскалился Женя.

— Ты тоже в нефтянке работаешь?

— В ней самой, — охотно подтвердила будущая жертва.

«Куда ты теперь денешься. — Макс чуть не замурлыкал от удовольствия. — Все равно по-моему будет».

— Что-то анекдот вспомнился, — решил он вслух поглумиться над лохом. — «Утром в деревне отец будит сына:

— Вставай, пошли траву косить.

Тот башку с постели поднимает:

— Не, батя, сегодня не получится.

— Что значит „не получится“?! Вставай, пошли, оно и получится.

Поднял пинками сына, и пошли они косить. Минут через пять работы сын говорит:

— Слушай, отец, у меня чой-то коса затупилась. Пойду-ка я домой, отобью ее маленько.

Пришел сын домой и говорит матери:

— Мать, там отец велел пельменей наварить и водки поставить.

— Ну, раз отец велел, — говорит мать, ставит пельмени вариться и идет в магазин за водкой.

Сын возвращается к отцу и говорит:

— Батя, там мать пельменей наварила и водки выставила!

Отец:

— Да ну?! Раз такое дело, пошли жрать.

Приходят домой, матери еще нет.

Отец:

— А где мать-то?

Сын:

— Да черт ее носит.

Отец:

— Ну… вот тебе червонец, сходи за водкой что ли.

Сын берет червонец, идет к соседу и говорит:

— Слушай, сосед, мой отец узнал, что ты с моей матерью балуешься!

Сосед испугался:

— На тебе четвертной, сходи к отцу, попробуй меня как-нибудь перед ним отмазать, а?

Сын берет двадцать пять рублей, покупает литр водки, приходит домой и говорит:

— Бать, я водки взял, а сосед попросил помочь свинью зарезать.

— Ну, матери все равно нет, схожу помогу, — говорит отец, берет нож-свинокол и идет к соседу.

Сосед смотрит в окно, видит: отец с ножом к дому идет. „Все, — думает, — кранты! Не отмазал сын. Сейчас меня резать будут“. Выпрыгивает в окно и убегает на кукурузное поле.

Отец приходит — соседа нет, свинья по двору бегает. Ну, он раз ее, коли просили, зарезал.

Тем временем мать домой возвращается, водку приносит. Отца нет. Сын дома сидит. Мать удивляется: где отец-то?

— Да он узнал, что ты с соседом балуешься, — говорит сын. — Пошел к нему разбираться.

Мать:

— Теперь кранты мне! — Смотрит в окно и видит, как отец с окровавленным ножом возвращается. — Наверняка соседа порезал, теперь за меня возьмется!

Выпрыгивает в окно и убегает на кукурузное поле.

Возвращается отец. Пельмени на столе, водки море, матери нет.

— А где мать-то?

— Да она с соседом в кукурузе балуется, — отвечает сын.

Отец с криком:

— Ах вот в чем дело! Ну, теперь кранты им обоим! — хватает нож, выпрыгивает в окно и убегает на кукурузное поле.

Оставшись один, сын цепляет на вилку пельмень, наливает стакан водки и произносит задумчиво:

— Я же говорил, сегодня косить не получится. Все равно по-моему будет», — закончил довольный собой мошенник и откинулся на спинку, снисходительно разглядывая лоха.

— Да ты целую басню рассказал! — заржал Женя.

— Притчу, — поправил Макс. — А мораль такова…

Он осекся, потому что в ресторан напористой походкой вошли трое рослых мужчин с бледными, обожженными морозом лицами. Они деловито направились к Максу, у которого внутри что-то поднялось и резко перевернулось.

— Еле нашли тебя, — сказал тот, что был потощее и подуховитее остальных, хотя из всех перла острая, избыточная агрессия.

— Здорово! — Женя встал и обнялся по очереди с каждым. — А я тут «Чинзано» пью с добрым человеком.

При этом он улыбнулся так, что из гончего пса Верещагин сразу почувствовал себя зайцем.

— Вон мой стол, — разрядил обстановку Женя. — Бывай, романист!

Пучеглазая девушка тоже притихла, поняла, что с замужеством не получится. И вообще ничего хорошего ждать не приходится. Будет банкет и продолжение в форме бурной ночи, при воспоминании о которой даже спустя много лет выпадают волосы и портится настроение на неделю.

Видя, как забегали официанты, Макс сделал вид, что вспомнил о неотложных делах на вечер. Принесли счет. Макс вывернул карманы. Недостающая сумма нашлась у Майи. Домой ехали на маршрутках с пересадками.

Убогий курятник после Ласточкина гнезда показался родным домом. Пройдохи завалились по койкам, не чуя под собой ног.

— Хороший сегодня день, удачный, — пробормотал Макс, засыпая. — И вообще, жизнь — это не те дни, что прошли, а те, что запомнились. Сегодня, сто пудов, я стал богаче на один день. В натуре, мафиозное гнездо! Ну бы его на фиг. Может, и к лучшему, что комбат меня тогда продинамил…