Публичное одиночество - Никита Михалков

«БУЛГАРИЯ» (2011)

Гибнут люди, тонет корабль… Человек выходит в плаванье с людьми на корабле, который не готов, который не имеет лицензии. Возникают вопросы: виноват капитан, который это делает? Наверное, да. Но он за это расплачивается своей жизнью. Виноваты ли те, кто ради наживы выпускает такой корабль в рейс и рискует людьми? Да, конечно.

Ну а люди, которые видят с другого корабля тонущих и проходят мимо? Почему?! Почему так происходит? Почему то, что называлось состраданием, то, что было одним из главнейших качеств русского человека, вообще русского общества – оно исчезло.

Отчего? Отчего мы так любим смотреть мерзости по телевидению про других людей? Почему мы с удовольствием читаем откровения криминально-интимные, питаясь этим?

Конечно, разговор не о том, чтобы лакировать действительность, как при советской власти, и рассказывать о наших трудовых подвигах и победах… Я про другое – почему мы не хотим этих побед, почему нам не интересно побеждать, почему мы разъединены в добром и объединены в дурном?

Понимаю, кто-то скорее всего скажет: «Это Медведев, Путин, олигархи…» Все, что угодно, можно сказать. Но ведь мы же понимаем, что довольно унизительно про себя самих считать, что нами настолько руководят правительство, государство и олигархи, что уже нет силы внутри себя, чтобы противостоять этому безбожью и отсутствию сострадания?

У меня нет готового ответа… Хотя, может быть, и есть, но он не окончательный.

Почему так получилось – это понятно. Но я хотел бы сегодня этот вопрос всем нам задать и подумать о том, каким образом нам всем из этого выходить, причем, по возможности, без крови… (XV, 61)

БУНИН ИВАН (2001)

Бунин сегодня писал «Антоновские яблоки», а завтра писал одиннадцать страниц «Cолнечного удара». Да?!

Из ничего? Из ничего! Вот я советую вам: когда-нибудь возьмите и перепишите (я попробовал это сделать – взять и переписать), просто от руки перепишите «Солнечный удар».

Почему там слова так расставлены, тут запятая, что это такое, из чего все произошло, что происходит? Мужчина встретил даму на пароходе. Они понравились друг другу. Сошлись. Провели любовную ночь. Утром она уехала. Потом он ходил бессмысленно по городу, ждал вечернего парохода. Ел холодную ботвинью, выпил водку. Жара. Мухи. Вернулся в этот номер (он уже убран). Нашел шпильку… «Поручик сидел… чувствуя себя постаревшим на десять лет».

Все. Больше ничего! Но это сделал Бунин. И это волнует так, что ты не знаешь почему… Там нет ничего: ни убийств, ни острого сюжета, ни измен – ничего; просто выхваченный образ, да?

Но это образ художника. Это Бунин. Это гений. (V, 6)

(2004)

Вопрос: Вы хотели снять фильм по рассказам Бунина. Есть еще эти планы?

Да, я хотел поставить фильм по рассказу «Солнечный удар». На одиннадцати страницах изложена такая глубина духа, трагедии, счастья, одновременности и бесконечности…

Честно вам скажу: если бы я был уверен, что я хотя бы на шестьдесят процентов смогу передать это на экране с последней фразой: «Поручик сидел… чувствуя себя постаревшим на десять лет», то уже снял бы.

Даст Господь, дозрею. (I, 104)

(2010)

Чем больше я читаю Бунина, тем яснее вижу его как человека. Невозможно описать некоторые вещи, если сам их не испытал. Это относится и к «Солнечному удару», и к «Окаянным дням». Когда я улавливаю живого Бунина, это вызывает у меня просто дрожь. Не знаю почему.

Сейчас у меня практически готов сценарий «Солнечного удара», но я шел к нему тридцать пять лет. Переписывал рассказ от руки, хотел понять, как это сделано, как именно эти слова складывались в таком порядке…

Я считаю Бунина величайшим писателем и не перестаю удивляться, что же это было за время, когда он в череде других не был первым. (XV, 46a)

БУРБУЛИС (1993)

Пожалуйста, послушайте этот текст: «Важные проблемы, встающие в ходе уяснения места и роли сознания в коммунистическом воспитании человека, могут быть осознаны только с позиций марксистско-ленинского обществоведения. В частности, задача формирования научного материалистического мировоззрения в условиях современной идеологической борьбы, обеспечивая единство знаний и убеждений в словах и делах, о которых говорилось на XXV и XXVI съездах КПСС, не может быть рационально и конструктивно осмыслена без обращения к методологическому арсеналу материалистической философии…»

Я не буду продолжать цитировать, потому что я ничего не понимаю, что здесь написано… Здесь важно другое…

Как вы думаете, кто автор этих строк?! Думаю, что можно было бы назвать много народу, начиная от Генерального секретаря ЦК КПСС, секретаря обкома и так далее, и тому подобное. Но эти слова принадлежат философу-марксисту, и зовут его Геннадий Эдуардович Бурбулис. А написаны эти слова, этот реферат в 1981 году.

Причем написан он не под пистолетом, не в пыточной, не в тюрьме, не в одиночке, не в кандалах, не на галерах, не под страхом быть разжалованным или изгнанным. Совершенно осознанно написаны эти слова человеком, который строил свою жизнь и свое будущее именно на марксистско-ленинской философии. И практически тот кабинет, который он занимает сегодня, это было бы будущим, могло бы стать будущим господина Бурбулиса, если бы не случилось перестройки. Но парадокс заключается в том, что и сегодня он занимает этот кабинет, тот, который мог занять, продолжая развивать мысль марксистско-ленинской философии. Но он занимает его с другой стороны, видимо, потому, что Земля все-таки круглая…

И сегодня он говорит: «Нас… конечно же, объединяет не чувство безысходности, а чувство победителей над этим, достаточно унизительным руслом – советским, коммунистическим. Богатейшая страна, талантливейший народ оказались в тупике мировой истории, понеся при этом конечно же плату за все человечество».

Ну и как вам это?! (V, 1)

В

ВЕРА (1991)

Интервьюер: А Вы сами верующий человек?

Да. Я православный христианин. Плохой, к сожалению…

Не соблюдаете обряды?

Нет, я стараюсь соблюдать пост, но все равно я неграмотен в этом смысле, как и огромное количество людей.

Меня интересует, не приходится ли Вам преодолевать какое-то внутреннее препятствие для того, чтобы, скажем, перекреститься в церкви?

Абсолютно нет. Меня это смущало, когда обо мне говорили как о сыне Героя Соцтруда поэта Михалкова. Или как о начинающем артисте. Дескать, он в церковь ходит…

Но вот, скажем, сейчас я почти полгода жил в Париже и чуть ли не каждое воскресенье ходил в православную церковь. Самое печальное, кстати говоря, это когда люди теряют ощущение того, где они находятся. Когда у тебя просят в церкви автограф – это просто немыслимо, это означает какую-то полную потерю духовного слуха, это катастрофа. (I, 37)

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});