Великий поход - Рональд Колд

Тварь, словно совершая акробатический номер, свернулась, коснувшись измочаленной саблей и топором пастью своего длинного нитевидного хвоста, образовав тем самым замкнутую фигуру, внутри которой оказался иир'ова. Первым опомнился Вагр и ударил саблей в шевелящееся розовое месиво. Рыба конвульсивно дернулась и исторгла из себя десятка полтора щупальцев, рванувшихся к лесорубу.

Тот едва успел отскочить, натолкнулся на с трудом выбирающегося метса, и упал на спину.

Аграв, дабы не повторять ошибку побратима, просто пробежал вперед, схватил визжащего от страха иир'ова и в два рывка выдернул его из зеленых объятий. Несколько розовых отростков попытались перехватить ускользающую добычу, но Ирм легко от них уклонился и даже отсек одно ножом.

Самым странным и жутким было то, что болотная тварь не издала за время нападения ни одного звука. Почувствовав, что жертва ускользнула, рыбина продолжила свой акробатический маневр. Едва не свернувшись в трубочку, она высунула свою голову из-под хвоста, и поплыла вперед.

Эливенер и колдун меж тем, не сговариваясь, подхватили тело Ушана и повлекли его прочь.

— Отступаем, эту рыбину не уничтожить и не остановить! — воскликнул Аграв. Вагр поднял метса, и они стали пятиться. Существо уже полностью распласталось на небольшом расстоянии над поверхностью болота, и остановилось. Лесорубы, метс и иир'ова догнали остальных членов отряда. Рыба осталась на месте схватки и слабо завибрировала, словно блин на обильно смазанном жиром железном листе.

— Теперь я могу ее ударить! — Колдун принялся сплетать перед собой руки, но эливенер остановил его решительным жестом.

— К чему насилие? Кажется, она решила, что с нее хватит. Нам она не нанесла никакого урона.

— Это как сказать, — буркнул северянин, рассматривая свою изорванную одежду, забрызганную кровью. Лицо Вельда потемнело, и он спросил:

— Что-нибудь серьезное, мой мальчик?

— Да нет, словно пьяный целитель из кандианской кавалерии поставил мне вместо десятка пиявок полсотни. Больно, но терпеть можно. Вот если бы она и дальше меня жевала и пила соки…

— Как скажешь, старик, — колдун с сожалением опустил руки. — Тебе бы не эливенером быть, а аббатом Универсальной Церкви. Как там у них: «подставь щеку», кажется?

Северянин скрипнул зубами, но промолчал в ответ на эту кощунственную выходку чернокнижника. По его мнению, в данном случае отец Вельд перемудрил с миролюбием. Рыбина явно плотоядна и опасна. Но не становиться же в открытую на сторону колдуна, да еще и после упоминания священной притчи в столь непочтительном контексте.

Плоская рыбина-кровосос перестала вибрировать и трястись, и вдруг поплыла над поверхностью в сторону черного озерца, образовавшегося в зеленой корке болота. Там она замерла, и вдруг обрушилась вниз. Тело молчаливого создания не очень точно совпало с границами промоины. Тогда из черной воды показались щупальца, и принялись подтягивать к себе зелень, заделывая лакуны. Вскоре рыба вновь слилась с плотью «сердца болот».

— Осталась поджидать новую жертву, — подытожил Аграв.

— Думаю, что это разновидность какой-нибудь камбалы или морского ската. Во Внутренней Флориде полно созданий, перекочевавших в топи из Лантика. Спруты Людей Хвоща не исключение, — сказал эливенер.

Колдун почесал лысину и заметил:

— И охота некоторым тратить усилия на подобную чушь. Скучный и медлительный кровосос. Интересный лишь тем, что невосприимчив к ментальным импульсам. Приручить его вряд ли возможно, использовать на войне тоже. Наплевать, одним словом, и забыть.

Дальше они двигались медленнее, внимательно оглядывая местность. Еще один или два раза им попадались участки зеленого ковра, куда не докатывались волны колыхания «сердца болот». Зная, на что обращать внимание, отряд больше не попадался в ловушки хитрой маскировки рыб-вампиров.

Вскоре показался темнеющий край топей. Со стороны он выглядел впечатляюще. Курящийся над омутами и мутными реками туман искажал размеры растений и мелькающих животных, создавая впечатление, что они приближаются к фантасмагорическому царству гигантов, умеющих менять свой рост и размер. В мерцающем мареве хвощи и плауны казались выросшими до невероятности цветками, а небольшие кусты и коряги — сказочными чудовищами.

— Никогда бы не подумал, что стану ожидать топей с наслаждением. Эта зеленая равнина нагнала на меня хандру, — пробормотал Вагр.

Северянин согласился с ним:

— Даже Великий Пайлуд не столь монотонен, как «сердце». Еще долго нам будут сниться зеленые волны и затянутое облаками низкое небо. Жду, не дождусь, когда мои ноги встанут на твердую почву.

— Ха-ха, краснокожий, это во Внутренней Флориде ты хочешь найти твердую землю? Не смеши нас. Думаю, что там, впереди, нельзя продвинуться и на полет стрелы, прыгая с кочки на кочку и с коряги на корягу. В основном нам придется путешествовать по колено в грязи… — Колдун с сожалением посмотрел на зеленые поля, которые они почти миновали. — Меня лично это колыхание убаюкивает. Когда-нибудь, если останусь жив, вернусь сюда, и стану бродить по волнам без цели и смысла.

— Да ты никак стал романтиком, чародей? — Отец Вельд с удивлением посмотрел на лысого адепта, прощавшегося взглядом с «сердцем болота».

— С вами свяжешься, совсем идиотом станешь, — пробурчал чернокнижник, и замкнулся в себе.

Ушана теперь тащили метс и иир'ова, а лесорубы двигались по сторонам процессии. В это время раздался предостерегающий крик эливенера. Со стороны топей к ним неслись плохо различимые на грязно-зеленом фоне фигуры, приближающиеся с невероятной скоростью. Побратимы двинулись вперед, воинственно подняв оружие, но отец Вельд уже определил степень опасности для отряда:

— Остановитесь и не трогайте их. Это травоядные животные, которые достаточно умны, чтобы миновать нас стороной. Я послал им ментальную картину, утверждающую, будто мы — группа весьма опасных и голодных плотоядных.

— Кстати, так оно и есть, — сказал колдун, и гулко сглотнул слюну. — Я хочу есть и нить. Дневной переход вымотал меня невероятно. Много лет так не болели ноги у скромного слуги Вечной Пустоты.

Теперь стало видно, что приближающиеся животные перемещаются зигзагами, словно уклоняясь от несуществующих стрел. Их было десятка полтора, каждое из них казалось больше человека, но значительно тоньше. Узкие морды раскачивались на тонких змеиных шеях, по сторонам торчали короткие бесперые крылья, а пожирающие пространство голенастые ноги напоминали удлиненные утиные лапы.

Разглядеть их на значительном расстоянии оказалось сложным, оттого что животные имели практически прозрачные тела, сквозь которые виден был колыхающийся зеленый ковер. За миллиарды лет до Смерти часть гигантских рептилий, называвшихся динозаврами, выжили после падения метеорита, превратившись в птиц. Метаморфоза коснулась чешуи, ставшей перьями, и костяных пастей, обернувшихся клювами. Последствия глобального потепления и воздействия Лучей Смерти сделали из породы маленьких болотных цапель нечто, весьма напоминающее их далеких предков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});