«Если», 2005 № 12 - Журнал «Если»

Червоточину Дорадо диаметром около тысячи километров можно было заметить только после того, как глаза адаптируются к звездному полю и поймут, что звезды, видимые сквозь червоточину, отличаются от звезд, медленно проползающих на темном космическом фоне. Когда глаза Чины настроились на этот фон, она разглядела дюжину искорок, вращающихся у входа в червоточину — автоматические маяки, направляющие корабли на правильные транзитные траектории сквозь отверстие входа. А вскоре различила и крохотные одноместные служебные шлюпки, не крупнее гроба, с металлическими руками, целенаправленно дрейфующие в пространстве и собирающие обломки.

Чина сознательно заставила себя ни о чем не думать. Ей не хотелось даже предполагать, какого рода улов собирают шлюпки. Она смотрела на червоточину и напоминала себе, что это дыра в пространстве длиной в десять тысяч световых лет, что сквозь нее она видит звезды почти на другом конце Галактики, непостижимо далекие и одновременно близкие.

Эти звезды были для нее чем-то нереальным. Она родилась на станции и здесь же умрет. Моряки жили ради межзвездных перелетов, их будоражило искажение пространства, когда они падали сквозь топологическую несовместимость червоточин. Чину же сама мысль о подобных штуках наполняла ужасом. Ей никогда не хотелось оказаться где-либо в другом месте.

Однажды она объяснила это Дарину. Он любит ее, так не может ли он остаться с ней здесь и сделать порт своим домом? Он рассмеялся в ответ — негромко и добродушно:

— Нет, моя красавица. Разве ты не знаешь, что звезды проникают нам в кровь? Если я задержусь в порту слишком долго, они начнут меня звать, и если я в этот момент не найду корабль и не улечу, то сойду с ума. — Он нежно поцеловал ее. — Но ты ведь знаешь, я всегда буду возвращаться к тебе.

Она знала. Но это не значит, что могла смириться с такой судьбой.

«Гесперия». Он улетел на «Гесперии». Чина понимала, что никогда больше не услышит этого названия, потому что суеверные моряки и работники порта никогда не произносили имя погибшего корабля. Отныне он станет просто «корабль» или «тот корабль, сами знаете какой», и любой поймет, о чем идет речь.

Она висела перед иллюминатором, глядя, но не видя, очень долго. Возможно, несколько часов. Шлюпки начали возвращаться, зажав в металлических руках обломки и волоча их за собой на буксире. Они доставили в порт первых мертвецов.

У портовиков имелись свои легенды. Некоторые могли даже оказаться правдой. Согласно одной из них, на станцию Псков неожиданно пришел корабль старинной конструкции. Эта станция обращается вокруг червоточины Виадея, в двух прыжках от порта Чины, и слухи об этом событии циркулировали по всей сети. Корабль еще не успел причалить, а портовики уже отыскали его в архивах. Это оказался «Цандер», который вошел в Виадею триста семьдесят лет назад во время мощной солнечной вспышки, одной из сильнейших когда-либо зарегистрированных. И пропал.

Когда «Цандер» вышел из червоточины, все его сенсоры оказались повреждены излучением. Буксирная команда Пскова отыскала его, поймала, стабилизировала и отбуксировала в док.

Отпущенные в увольнение парни с «Цандера» разговаривали со странным акцентом, так что их с трудом понимали. Чудом было уже то, что корабль вообще проскочил червоточину; все его навигационные системы — ненадежной конструкции и давным-давно устаревшие — попросту вышли из строя. Команда «Цандера» восхищалась размерами порта Псков и разнообразием тамошних развлечений и никак не могла поверить, насколько расширилась за эти годы транспортная сеть, использующая червоточины. Они предлагали в оплату архаичные монеты, бывшие в обращении у древних и ныне почти забытых наций, и ценность эти монеты имели разве что как антиквариат.

Через неделю, когда завершился ремонт, команда снова направила «Цандер» сквозь червоточину Виадея, поклявшись, что они вернутся в свое время с историей, которая навсегда обеспечит им бесплатную выпивку в барах.

Но никто на станции не сказал им, что в старинных журналах имеются исчерпывающие записи о каждом прохождении сквозь червоточины, и в этих журналах, тщательно оберегаемых, несмотря на революции и катастрофы, нет никаких упоминаний о том, что «Цандер» когда-либо вернулся в собственное прошлое.

Возможно, команда «Цандера» это знала. Ведь они были моряками. Пусть они носили старомодную одежду и говорили, как давно уже никто не говорит, главное — они были моряками.

Вернувшись в ремонтный док, Чина смотрела, ждала и боролась со страхом. Ну как она могла отпустить Дарина? Надо было прижать его крепче, а не отталкивать. Толпа в доке заметно увеличилась, и Чину оттеснили к молодому человеку, одетому лишь в набедренную повязку и плащ из перьев.

— Извините, — бросила она и тут же узнала того самого танцора, который забежал в «Коварного тигра» и первым сообщил новость о крушении. Поддавшись внезапному порыву, она коснулась его руки. — Меня зовут Чина.

Парень удивленно взглянул на нее.

— Тайо, — представился он в ответ. — А ты работаешь в «Коварном тигре». Я тебя уже встречал. — Парень глубоко дышал, а веки его дрожали — похоже, он сдерживал слезы.

— У тебя был кто-то на том корабле… том, о котором мы говорили? — спросила она.

— Не знаю. — Он уже дрожал. — Надеюсь… нет. Штурман.

И тут Чину охватило недоброе предчувствие: танцор тоже говорит о Дарине. Но тут парень добавил:

— Он улетел на «Сингапуре», — и девушка поняла, что речь все-таки идет не о ее возлюбленном.

Чина вздохнула с облегчением.

— …Но ты ведь знаешь моряков, — продолжал парень. — Он сказал, что вернется ко мне на следующем корабле, который пойдет в наш порт, и если «Гес…», если этот корабль как раз возвращался…

Чина обняла Тайо за плечи:

— С твоим другом все в порядке. Он не мог оказаться на этом корабле, уж в этом я уверена.

Тайо закусил губу, но все же чуть повеселел:

— Уверена?

Чина решительно кивнула, хотя ничего точно не знала:

— Совершенно.

Когда с кораблем случается несчастье в червоточине, обломки разносит и во времени, и в пространстве. Чина даже не знала, когда именно «Гесперия» потерпела крушение — возможно, это произошло в будущем, спустя несколько лет, а то и столетий. И она цеплялась за эту мысль.

Вскоре пришел другой корабль, но не через Дорадо, а через червоточину Камино Эстрелла, самую маленькую из трех, которая вела в старое и богатое скопление миров в созвездии Ориона. Он простоит в порту три дня, чтобы экипаж смог немного отдохнуть, а потом скользнет через Дорадо на другую окраину Галактики.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});