Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боюсь, я здесь, чтобы поговорить с тобой о расколе в братстве легионов, — сказал Сеян, — и о твоей роли в этом.
— Я говорил, потому что видел зону боевых действий, брат, — сказал Сигизмунд. — Всё просто.
Сеян улыбнулся и печально покачал головой:
— Боюсь, что в некоторых вопросах редко бывает просто, даже если результат должен быть таким.
— Тактические решения принимаю не я, и, простите, хотя вы и просите обращаться к вам по имени, я не капитан Морниваля и не командир высшего ранга. Я лейтенант Храмовников. Я защищаю наши клятвы и иду туда, куда просит меня мой лорд отец. Я заговорил, потому что так пожелал лорд Гор. Если я оговорился или поступил бесчестно, то я заглажу свою вину.
Сеян улыбнулся и склонил голову, но когда он посмотрел на Сигизмунда, его лицо было серьёзным.
— Ты был там, потому что лорд Рогал Дорн хотел, чтобы ты был там и сказал то, что ты сказал. Ты сказал это от его имени.
— Я говорил только то, что видел, — сказал Сигизмунд. — Мой лорд не спрашивал и не наставлял меня.
— И всё же ты говорил за него и сказал то, что он хотел сказать. Ты его сын, Сигизмунд. Я видел это тогда и вижу сейчас. Некоторые считают отца Имперских Кулаков создателем крепостей, магистром кораблей, воином из камня, но он также является лордом завоеваний и огня, отбрасывавшим врагов до тех пор, пока они больше не смогут угрожать Империуму. Существуют ли эти враги на поле боя или в умах людей, для него не имеет значения — с ними нужно встретиться лицом к лицу и победить. — Сеян замолчал, его взгляд стал очень внимательным. — Ты это знаешь. Ты знаешь это в своих сердцах, мышцах и душе. Ты его сын во многих отношениях, которые не зависят от титула или звания. Он поставил тебя в то место и в то время, потому что знал, что ты скажешь, потому что именно это и сказал бы он сам.
Сигизмунд почувствовал, как слова опускаются и усваиваются, прежде чем ответил.
— Нет ничего, что мой лорд не мог бы сказать сам.
— Но есть, брат. Есть вещи, которые он не может сказать, и вещи, которые он не может сделать.
Сигизмунд на секунду замер, а затем медленно кивнул.
— Десятый, — сказал он.
— Десятый, — печально повторил Сеян. — В войне, которую мы ведём, есть свои войны, брат. Войны за то, как мы побеждаем, что мы терпим, и за видение мира, который наступит после того, как мы закончим. Ты, как и лорд Дорн, веришь, что действия должны быть безжалостными, но с завершением, на котором можно строить — что мы не являемся и не должны быть чудовищами, с которыми сталкиваемся. Другие думают иначе. Лорд Феррус среди них, в данном случае.
— Уничтожение Астрании... — сказал Сигизмунд.
— Никакой возможности искупления, никаких шансов, что с притупленными когтями и вырванными клыками они подчинятся, что у них есть что-то, что может научить нас истине, что они могут стать столпом будущего в дни, которые мы не видим.
— Некоторым врагам нельзя позволять существовать, — сказал Сигизмунд.
— Действительно, и идея о том, что мы должны исходить из такого отношения, является главной среди тех врагов, с которыми нельзя мириться. Мы — наконечник копья, несущие смерть, которую нельзя отрицать или победить. Мы должны внимательно относиться к этой ответственности, иначе всё, что мы сделаем — это создадим опустошение и назовём это миром.
— Теперь вы говорите за лорда Гора, — сказал Сигизмунд.
Сеян пожал плечами:
— За него, за себя, за наш легион и будущее, которое мы создадим. Это то, что делают чемпионы, для чего мы здесь — говорить то, чего не могут их лорды, стоять там, где не могут их лорды, делать то, чего не могут их лорды.
— Понимаю, — сказал Сигизмунд.
— Да, брат, — сказал Сеян. — Думаю, ты понимаешь.
И Сигизмунд действительно понимал. Он понимал Ферруса Мануса, убеждённость которого была такой же неумолимой, как вращение огромной машины. Он понимал лорда отца и знал, что Рогал Дорн не отступит и не пойдёт на компромисс. Он понимал Гора Луперкаля, вечно балансировавшего, столь же тонкого в стратегии, сколь и разрушительного в войне, вставшего на сторону Дорна, но знавшего, что грядёт конфликт, конфликт между братьями и между Железным Десятым и Каменным Седьмым.
Ничего хорошего из такого раскола не выйдет. Они случались и раньше, и всегда результатом было то, что Крестовый поход за просвещение страдал, а Империум слабел. В другие времена, на меньших стадиях, возможно, это разрешилось, если бы каждая сторона вошла в круг мечей и позволила решать силе оружия. Но это были примархи, столпы, на которых держался растущий Империум. Они не могли обнажать клинки в гневе, чтобы решать вопросы гордости. Другие должны были делать это за них.
— Десятый бросит вызов после завершения последней битвы, — сказал Сигизмунд.
Сеян кивнул:
— Они бросят вызов тебе. Ты выступал на совете. Твои слова нарушили равновесие. В этом ты избранный сын своего отца, поэтому они бросят вызов тебе и сделают больше, чем просто попытаются победить тебя. Они попытаются сломать тебя. Они захотят показать,
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Щит Ваала: Омнибус - Брэнден Кэмпбелл - Эпическая фантастика
- Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл - Эпическая фантастика
- Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1 - Кирилл Сергеевич Клеванский - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- По ту сторону бездны - Татьяна Александровна Лакизюк - Героическая фантастика / Прочая детская литература / Детские приключения / Детская фантастика
- Брэк. Знак демона - Джон Джейкс - Героическая фантастика
- Рассвет - Соман Чайнани - Героическая фантастика / Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Созвездие Меча. Часть 3 - Джейн Астрадени - Героическая фантастика
- Как сгорело маковое поле - Сказки для взрослых - Героическая фантастика / Драматургия / Социально-психологическая