Почтальон - Андрей Никонов

его забегали.

— Ты, Вацлав, коней-то попридержи, я с них вины не снимаю. Да, виноваты, расслабились, но не к стенке же их за это.

— Уволить к чёртовой матери из органов. И чтобы с волчьим билетом, пусть вагоны разгружают, если головы нет. Хотя, Генрих Францевич, по какой статье их можно посадить?

— По сто одиннадцатой, — не раздумывая, ответил следователь. — Судья даст год максимум, никто, кроме бандитов, не пострадал, вот если бы жертвы были среди граждан, ну там дворник, например. Так они его только напоили, не до смерти, а это ненаказуемо.

— Ты, товарищ Политкевич, — расстроился Семичев, — так до расстрела договоришься.

— Ладно, погорячился, но ты подумай, Захар, какой случай удобный, вина-то на них всё равно, искупить должны. Так что давай вот что сделаем, предлог задержать их есть, сажаем обоих к Сомову в камеру, чтобы зубами из него правду выгрызли. Прохоров у тебя вроде парень боевой, пусть давит эту гниду, а Юткевич будто заступится, так Сомов ему всё и выложит.

Глава 9

К празднованию первомая город готовился тщательно и с размахом, тем более что Совнарком расщедрился и подарил трудящимся ещё один выходной, теперь и второе мая стало нерабочим днём, к демонстрациям и кавалерийскому параду добавлялись привычные по царским временам маёвки — гражданам предлагалось культурно провести этот день на природе.

Ради предстоящих длинных выходных горпромхоз нашёл резервы, ввёл дежурные смены в воскресенье, комсомольский комитет кинул клич, и в предпоследний день апреля люди с кисточками красили металлические ворота домов в центре города, люди с мётлами вычищали продукты жизнедеятельности горожан, а те, что с лопатами и тачками — разравнивали остатки щебня, лежащего на окраинных улицах. Щебня оставалось мало, где-то в половину того, что навезли совсем недавно, поэтому работа шла намного быстрее.

— Сюда, — закричал один из комсомольцев, подкидывающий щебёнку под чугунный каток, — эй, ребята, помогите мне, я что-то нашёл.

Сергей свой законный выходной тоже проводил, не бездельничая. С раннего утра он занялся домом — тот, хоть и чужой, требовал ухода, крыша за зиму в некоторых местах прохудилась, ограда покосилась, того и гляди упадёт, и вообще, весна, она как бы требовала, чтобы жилище выглядело опрятно. Так что Травин дал Лизе тряпку — протирать окна, а сам полез на крышу.

С ней он провозился до одиннадцати. Мог бы и дольше, но на этот день у него были другие планы.

Снег сошёл, земля почти высохла, на пустыре за желдорбольницей установили ворота, ещё с осени возвели трибуны, и устраивали футбольные матчи. Центральный стадион в сквере «Спартак» возле театра им. Пушкина все десять псковских команд вместить не мог, они потихоньку обрастали своими тренировочными базами. Общество «Динамо» обустроило поле возле казарм на берегу реки Пскова, у команды завода «Пролетарий» был свой стадион в Завеличье, а железнодорожная станция для своей команды выделила площадку неподалёку от Еврейского кладбища.

Зимой гоняли мяч по утоптанному снегу, собственно, на такую тренировку Сергей случайно и попал, после переезда в Псков денег отчаянно не хватало, он устроился разгружать вагоны и попал в одну бригаду с ребятами из команды. Слово за слово, и уже в следующие выходные, на двадцатиградусном морозце, он забил свой первый гол.

Команда железнодорожников считалась фаворитом будущих соревнований, в прошлом, 1927-м году они выиграли городское первенство у спортобщества «Динамо», теперь команда, состоящая из бойцов ГПУ и сотрудников адмотдела, жаждала реванша. До начала городского турнира оставался месяц, и будущие участники прощупывали друг друга в товарищеских матчах. Так что Сергей, который в состав команды не входил, в этот раз рассчитывал посмотреть на игру с трибун.

Зрителей было не меньше трёх сотен, поболеть за команды пришли семьи игроков и просто любопытные, большую часть составляли работники железной дороги, начальник станции с дородной супругой сидели по центру, тыча пальцами в футбольное поле и оживлённо переговариваясь.

— Сергей, выручай, на ворота встанешь, — тренер железнодорожников перехватил Травина у кромки поля, сунул ему перчатки, — вот уж ситуация.

— Я же в защите. На воротах всего два раза стоял, а Лапушкин где? Сокольский?

— Лапушкин с пятницы животом мается, сейчас дома лежит, а у Сокольского что-то случилось, обещал к перерыву подойти, так что на тебя надежда одна. Ты на рожон не суйся, дальше вратарской не выходи, ясно? А мы их подержим первый тайм, ну а если что, отбивал ты хорошо, справишься. Спасай, на тебя надёжа.

— Попробую, — с сомнением сказал Сергей.

— Да, и не вздумай сам с мячом через поле бежать, игра ответственная. На один тайм, договорились? А то подумай, у нас машинистов не хватает, а получают они поболее тебя, в основной состав запишу.

— Нет уж, я на почте неплохо себя чувствую.

— Ты гоп-то раньше времени не говори, за ум возьмёшься, физический труд — он всему голова. У тебя потенциал большой, можешь и в сборную пробиться, если перестанешь хулиганить и научишься по мячу бить.

Травин покачал головой, усмехнулся. Красных и жёлтых карточек у судей не было, зато был свисток, которым они любили пользоваться по поводу и без, игроков удаляли с поля за любые нарушения, а Сергей, играя в защите, нарушал правила направо и налево.

— Чего динамовцы сегодня такие хмурые? — спросил он, команды как раз готовились выйти на поле.

— Кто их знает, может, начальство их и в хвост и в гриву, говорят, нападающий у них поменялся.

— Который?

— Помнишь Прохорова, он из Ленинграда к ним перебрался, там играл за «Парижскую коммуну», кажись? Так нет его сегодня, поставили вместо него Лёву Лившица.

— Он же полузащитник, в пас ещё кое-как, а бить сильно не может.

— Об чём и речь, может, какие-то у них ходы новые, или к первенству готовят неожиданность. Всё, началось, дуй в ворота, и чтобы ничего туда не пролезло.

Сергей натянул перчатки, помахал рукой зрителям, сидящим на деревянных скамьях, и особенно Лизе, соседским ребятишкам и Фомичу с Лапиной, и занял своё место на вратарской площадке. Благодаря высокому росту и длинным рукам, он свободно доставал до перекладины, мяч из виду не упускал, и даже сильные удары ловил. Но стоять на воротах Травин не любил, то ли дело защита, одного движения корпусом хватало, чтобы нападающий летел в одну сторону, а мяч в другую.

Динамовцы с самого начала перехватили инициативу, обводя железнодорожников и пробиваясь на их половину поля. Атаки захлёбывались ближе к штрафной площадке, новый нападающий бил точно, но несильно, мяч докатывался до ворот, где Травин его спокойно подбирал. Один раз Сергею