Легенды Ереси - Дэн Абнетт

Сор Талгрон верил, что бесстрашного и хорошо разбирающегося в тактике сержанта ждет большое будущее.

— Ожидаю указаний, — добавил Кол Бадар.

— Вторая цель взята, капитан, — раздался голос сержанта Бахари, командовавшего второй группой. — Устанавливаем мелта-заряды.

Со своего места Сор Талгрон мог видеть, как десантники из второй группы располагаются вокруг тонкого серебряного шпиля, возвышающегося менее чем в пятидесяти метрах от мерцающего купола. Первая группа удерживала точно такой же шпиль, но пятьюдесятью метрами выше.

— Сержант Пэблен? Отделение «Лементас» контролирует третью цель?

— Встретились с сопротивлением, капитан, — отозвался Пэблен.

На фоне его голоса завывали цепные мечи, кричали Астартес и раздавались раскаты грома. Последовал оглушительный взрыв, и канал связи забил треск белого шума. Спустя несколько секунд вокс заговорил снова:

— Брат Эктон на связи.

— Докладывай, брат, — приказал Сор Талгрон.

— Капитан, сержант Пэблен убит. Я временно принимаю командование третьей группой.

Эктон был наиболее опытным бойцом отделения «Лементас» — закаленным в боях ветераном, способным сохранять спокойствие перед лицом даже самых чудовищных событий. И поскольку он служил долее всех прочих в отделении, именно ему и полагалось принять командование, если что-нибудь случится с сержантом. Вскоре сквозь треск помех вновь пробился голос Эктона:

— Удерживаем позиции. Мелта-заряды размещены.

— Отличная работа, брат Эктон. Всем группам: подрыв зарядов по моей команде! — приказал капитан и решительно кивнул, оглянувшись на Эршака.

— Вот и момент истины, — прокомментировал тот.

Сор Талгрон мрачно усмехнулся и произнес:

— Взрывайте.

Мелта-бомбы, заложенные у подножий трех серебряных шпилей, детонировали одновременно. Поначалу Сор Талгрон не заметил никакого эффекта и уже решил, что их затея провалилась. Но затем один из шпилей начал заваливаться. Мелта-заряды расплавили его основание, превратив стеклянистый материал в бурлящую лаву. Раздался металлический скрежет и треск рассеивающегося электричества, и достигающий километровой высоты шпиль рухнул набок, ударив точно в энергетический купол.

В ту же секунду зашатались и накренились еще две накопительные башни. Сначала все происходило точно в замедленном кино, но с каждой секундой их падение ускорялось.

Почему-то Сор Талгрон почувствовал уверенность, что даже если уничтожение шпилей и повредит купол, то лишь на время.

— Вперед! — закричал он, взмывая в воздух и на столбе пламени устремляясь к энергетическому барьеру.

Прыжковый ранец выбивался из сил, сражаясь с гравитацией и неся капитана к намеченной цели.

Чем ближе Сор Талгрон подлетал к куполу, тем сильнее ощущалось напряжение в воздухе; кожу начало пощипывать, а в ушах неистово загудело.

Он был не более чем в пятидесяти метрах от барьера, когда на тот обрушилась первая башня. Капитана ослепила вспышка куда более яркая, чем все предыдущие.

Еще секунда, и с энергетической полусферой столкнулись два других шпиля, разбрасывая искры. Между поваленными башнями заметались электрические разряды, проделавшие брешь в поверхности купола.

Не мешкая, Сор Талгрон помчался к пролому, выжимая все возможное из прыжкового ранца, сжигая последние капли топлива.

Неровные всполохи молний заметались внутри пробоины, и завеса начала вновь сплетаться в непробиваемый покров. Капитан издал боевой клич и, содрогаясь всем телом, когда сквозь него проходили электрические разряды, влетел в смыкающуюся брешь, понимая, что отныне отрезан от товарищей и что обратной дороги уже нет.

Прыжковый ранец дымился и искрил, но Сор Талгрон набрал достаточную скорость, чтобы проскользнуть в пугающе сузившуюся дыру. В глазах у него помутилось, и обгоревшее, дымящееся тело капитана камнем рухнуло на балкон дворца, расположенного внутри сияющего барьера.

Мышцы распластавшегося на стеклянном полу Сора Талгрона еще несколько секунд непроизвольно сокращались, пока по ним пробегали остаточные электрические разряды. Когда он наконец сумел подняться на одно колено, кожа на его лице все еще продолжала дымиться. Капитан отстегнул крепления, и ставший бесполезным разбитый прыжковый ранец с лязгом упал на балкон.

— Это было… не слишком приятно, — произнес Эршак, тоже поднимаясь на ноги.

Его сливочного цвета плащ превратился в опаленные, изодранные лохмотья. Кое-где одеяния еще продолжали тлеть, но сержант спокойно сорвал их с себя и отбросил в сторону.

Сквозь дыру успели пройти только бойцы отделения «Геликон». Еще три уцелевшие штурмовые группы остались снаружи. Сор Талгрон разразился бранью.

На то, чтобы создать даже столь недолговечную брешь во вражеском щите, ушли все мелта-бомбы, имевшиеся у его штурмовиков. И мало того что они не могли повторить тот же трюк, так к тому же капитан не мог и связаться с братьями, не сумевшими последовать за ним, и предложить им иной вариант действий. По всей видимости, купол поглощал вокс-связь с той же легкостью, что и бившие в него молнии. Энергетический щит, сквозь который они с таким трудом прошли, надежно заглушал также любые сигналы извне.

Опаленное лицо Сора Талгрона неистово зудело, но он сумел отрешиться от боли и огляделся.

Участок города, охраняемый щитом, не был затронут войной и являл собой воистину потрясающее зрелище. Перед капитаном простирались хрустальные купола, стеклянные шпили и переплетения серебряных мостов, сверкавших, подобно путине, покрытой росой.

Но мысли Сора Талгрона сейчас занимало вовсе не окружающее великолепие — его внимание было целиком сосредоточено на массивном стеклянном здании вдалеке, точнее, на возвышавшейся над ним титанической статуе.

Глаза десантника сузились, когда он внимательно рассмотрел этот монумент. Высотой более километра, колосс из серебра и стекла изображал мужчину, стоящего с воздетыми к небу руками. Каждую секунду в распростертые ладони из купола били молнии, и статуя купалась в потоках энергии, прокатывавшихся по всему телу.

Сор Талгрон почувствовал, как в его душе вскипает ненависть.

Перед ним было вовсе не изображение почитаемого основателя города или же героя древности — это был идол, олицетворяющий божество, которому поклонялись жители Сорок Семь — Шестнадцать.

— Так, значит, это правда, — с отвращением пробормотал сержант Эршак. — Все они — чертовы идолопоклонники.

— Лоргар, придай мне сил, — прошептал Сор Талгрон.

— Капитан, — произнес сержант, сверившись с ауспиком, — отмечаю множественные сигналы, приближающиеся к нашей позиции. Какие будут указания?

— Пойдем туда, — заявил Сор Талгрон, тыча пальцем в сторону огромной скульптуры, — и прикончим каждого, кого встретим. Вот такие будут мои указания.

Удивительно, но внутри щита они не встретили ровным счетом ни малейшего сопротивления.

После ожесточенной битвы, идущей снаружи, полное отсутствие врагов в сердце города-дома казалось жутковатым и тревожащим.

Десантники зашагали по изгибающемуся мосту из тонкого стекла, постепенно приближаясь к колоссальному храму, опасаясь каждого угла, прислушиваясь к каждому шороху.

Снаружи энергетического щита продолжалось ожесточенное сражение; эти роботы оказались смертельно опасными противниками и использовали вооружение, с каким, насколько было известно Сору Талгрону, не приходилось сталкиваться еще ни одной экспедиции. И в то же время здесь, внутри непробиваемого купола, царила тишина, можно даже сказать — безмятежность.

Они шли по крытым проулкам, и звуки шагов разносились отчетливым эхом.

— Точно в склепе оказались, — проворчал Эршак.

Сор Талгрон не мог с ним не согласиться. Ему уже почти хотелось, чтобы наконец объявился враг, только бы разрушить эту напряженную тишину.

Соблюдая осторожность, Несущие Слово вышли на широкий мост, соединявший два сверкающих хрустальных шпиля, медленно и неуклонно приближаясь к храмовому зданию, возвышавшемуся перед ними подобно удивительному каменному цветку, в самой середине которого стояла колоссальная статуя, изображавшая ложного бога. Сор Талгрон не мог смотреть на омерзительного идола — повелителя бурь, без того чтобы в сердце его не вскипала ярость.

На улицах и мостах далеко внизу десантники неоднократно замечали роботов, шагающих к мерцающему куполу, чтобы присоединиться к идущей снаружи битве, но машины то ли не догадывались, то ли просто не беспокоились о штурмовиках, проникших на их территорию.

Казалось, будто весь огромный, точно материк, город-дом вырос вокруг единственного выглядящего чужеродным храма; все улицы, мосты, переходы и летные трассы внутри купола вели к нему. Не возникало сомнений, что это здание являлось объектом величайшей значимости для местных обитателей, и Сор Талгрон был уверен, что именно там и скрываются уцелевшие жители Сорок Семь — Шестнадцать.