Чужой крест - Ирина Сафина

Он взял Лизу за руку, погладил ее пальцы.

— Видите ли, Виктория… право, это не моя тайна, но я таки думаю, что пора заканчивать балаган. Пусть Ангелина растерзает меня на месте, но я вам таки все скажу!

— Скажите! Пожалуйста…

— Это цирк. Театр. Клоунада.

— Что? — не поняла Лиза.

— Я всегда был против. Всегда! Я говорил Ангелине, что нельзя шутить здоровьем, не надо кликать. Да и морочить голову другим — это таки не комильфо.

Лиза замотала головой.

— Борис Львович! Я ничегошеньки не понимаю!

— Неужели? Вы до сих пор не догадались, что тетя морочит вам голову?

— Морочит голову?

— Ну конечно! У нее, слава богу, отменное здоровье! Она придумала эту сказку, чтобы заманить вас сюда. Она считала, что иначе, чем за наследством, вы бы сюда пожаловать не изволили.

— Но… когда я приехала, в первую ночь тете было очень плохо!

— Театр, дорогая моя, театр! Ваша тетушка хорошая актриса. Она проверяла вас. Остались ли вы той, прежней, Викторией, способной бросить своего ребенка, или раскаялись, изменились.

— Разве так можно проверить? — продолжала удивляться Лиза.

— Она считает, что таки — да. Ангелина уверена: человек с жестоким сердцем не станет исполнять капризы пожилой больной женщины.

До Лизы наконец в полной мере дошел смысл сказанных слов, однако ни раздражения, ни обиды она не почувствовала. Лиза рассмеялась:

— Надо же! Актриса!

Борис Львович похлопал Лизу по руке и попросил:

— Только, чур, меня не выдавайте! Я вам ничего не говорил! Хорошо?

Лиза чмокнула Бориса Львовича в щеку.

— Я сегодня вас даже не видела! — с улыбкой сказала она и, оставив смущенного Бориса Львовича, побежала в гараж, где уже вовсю шли ремонтные работы.

Перед тем, как войти в гараж Лиза нажала на телефоне — «отправить». Все. Сообщение с фотографией Сени и Вячеслава ушло Виктории в Дрезден.

В гараже Артур и Вячеслав колдовали над велосипедом, а Сеня ходил вокруг с важным видом и руководил:

— Тут гайка разболталась, надо подтянуть!

— Есть, командир! — Вячеслав отдал маленькому начальнику честь, приложив гаечный ключ к своему виску.

Удовлетворенный Сеня подсел к Артуру, чинившему велосипедную цепь, и принялся учить работать его.

Лиза опустилась на бетонный пол рядом с Вячеславом.

— Как идут дела? — спросила она.

Ответил Сеня:

— Мам! Все о'кей! Они справятся!

— Доверяет, — с важным видом Вячеслав кивнул на Сеню и вытер с лица испарину.

Лиза расхохоталась. На лице Вячеслава остались широкие полосы грязи и машинного масла.

— Испачкался, да? — понял Вячеслав и принялся тереть лицо ладонью, добавляя все новые и новые полосы.

Лиза огляделась по сторонам в поисках куска чистой ткани, но не заметила ничего подходящего. Тогда она отодвинула грязные руки Вячеслава и принялась своими чистыми пальцами стирать грязь с его лица.

Вячеслав сидел, не шелохнувшись. Он смотрел в ее глаза. Пристально. Проникновенно. Затем осторожно, будто боялся спугнуть бабочку, поднял руку и коснулся пальцами ее щеки.

Они замерли, глядя в глаза друг другу. Долгое-долгое мгновение стояла тишина. И не было в мире тайны, сокровенней, чем их.

— Да целуйтесь уже! — раздался звонкий голосок Сени, и они с Артуром расхохотались.

Лиза и Вячеслав, как застигнутые врасплох школьники, отскочили друг от друга под еще более громкий раскат смеха. Лиза подбежала к Сене, попыталась взять его на руки, но не удержала вес, и они повалились на пол.

— Подглядывать нехорошо! — Лиза щекотала Сеню.

Тот хохотал и отбрыкивался.

— А чего вы! Ай! Ай!

Велосипед они все-таки починили и отправились кататься на луг. Сеня в сопровождении Артура уехал далеко вперед, а Лиза с Вячеславом неторопливо брели по пыльной проселочной дороге позади. Вечернее солнце уже сменило курс на закат, кузнечики затихли, а в воздухе слышался запах озона.

— Хорошо-то как, — тихо проговорила Лиза. — Но будет гроза. Посмотри, небо уже затягивает. Да и ветер стих… Как тихо… даже страшно!

Вячеслав, не спрашивая разрешения, обнял ее и прижал к себе.

— Ты мне так и не ответила.

— Ты о чем?

— Не сказала, станешь моей женой?

Лиза вырвалась из его объятий и ускорила шаг. Вячеслав догнал ее и повернул лицом к себе. Она попыталась вырваться, но его руки крепко держали ее.

— Слава… все очень сложно…

— Я знаю.

— Нет…

— Я знаю.

Лиза смотрела на его красивое и уже столь дорогое лицо, а сердце рвалось на части.

— Ты не можешь знать, и… это не моя тайна, — повторила она слова Бориса Львовича. — Сейчас я не могу сказать почему, но когда-нибудь после…

— Не надо после. Я знаю все, Лиза…

— Что? — За несколько дней, проведенных в поселке, собственное имя, произнесенное вслух, резануло по ушам. Оно стало чужим. Лиза переспросила: — Что ты сказал?

— Лиза, я знаю все. Моя настоящая фамилия — Громов. Я муж Виктории. Через неделю с небольшим — уже бывший муж.

Он отпустил ее руку, и Лиза попятилась. Заметалась. Затравлено смотрела на него, затем на Сеню с Артуром вдали, на грозовое небо.

У горизонта полыхнула молния, и вскоре послышался отдаленный раскат грома. Подул резкий холодный ветер.

— Сеня! Артур! Надо возвращаться! — крикнула им Лиза.

— Ты станешь моей женой? — громко спросил Вячеслав, и гром вторил его словам. — Лиза!

Она мотала головой, отдаляясь от него все дальше.

— Я не могу… я… ты…

— Я люблю тебя! — прокричал Вячеслав.

Полыхнула молния.

Артур и Сеня бежали к ним со всех ног.

Первые тяжелые капли упали в придорожную пыль.

— Уходи, — сказала Лиза.

Вячеслав приблизился. Лиза выставила руки вперед.

— Лиза…

— Уходи!

— Я люблю тебя!

Подбежали Сеня и Артур. Лиза обняла Сеню, пытаясь голыми руками защитить его от набирающего силу дождя, и они побежали к поселку.

Вячеслав остался на дороге. Один. Под струями грозового ливня.

Что он сделал не так? Чем испугал? Тем, что знает ее настоящее имя и все остальное? Но ведь он не обвинял, не хотел зла, наоборот! Он признался, что любит ее! Тогда почему? Почему она ушла? За что прогнала его?

Мокрый насквозь, Вячеслав не обращал внимания ни на дождь, ни на раскаты грома над головой. Хотелось плакать. Мужику. Сильному мужику. Но он не умел этого делать. Зря.

Вячеслав подставил лицо дождю и закрыл глаза. Вода текла по щекам.

Лиза — не Виктория, она — другая, и она сказала — уходи.

В глубине души Вячеслав понимал, что она выбрала долг — ничем не оправданный, необъяснимый меркантильными соображениями долг перед Викторией. Лиза никогда не станет его женой только потому, что раньше он принадлежал Виктории. Лиза носит ее имя, живет в доме ее тетушки, заботиться о ее сыне, и при этом чувствует себя естественно лишь потому, что она делает это бескорыстно, из каких-то только ей известных побуждений. Принять любовь пусть и бывшего мужа Виктории означает для Лизы — пользуясь предоставленной возможностью, присвоить то, что не принадлежит ей. Она не сделает этого. Никогда. Все это Вячеслав понимал, но принимать — отказывался.