Леденцовые трости для Карамельки (СИ) - Полина Владимировна Корн

В целом ты прав, но все же… в следующий раз, Всесильный, будь добр обсудить со мной, — я немного злился. Свойственная брату манера все решать за других сейчас сыграла не лучшую роль в нашей пьесе совместного будущего. Я отвык жить в обществе, отшельничество стало привычным, особенно когда стало сочетаться с воздержанием. Зачем куда-то ходить, если нет смысла? А вот ради НЕЕ…

Жизнь начинала играть новыми красками. Яркими радужными цветами окрашивались грани всего сущего, как радар, подсвечивая особо важные вещи. Внезапно важным стало отнюдь не то, что я мог подумать вначале. К примеру, собственное сексуальное удовлетворение уползло куда-то на задний план, уступив место спокойствию и радостному состоянию девушки. Видеть в ее глазах одобрение, а не испуг. И чтоб сама сделала шаг навстречу, не вымаливать внимание по крохам. Наблюдать, как она работает с сахаром, хлопочет на кухне, в любой одежде, в каком угодно настроении. Только бы рядом, вместе…

Думаю, брат ощущал тоже самое.

— Близнецы сказали, она хорошо освоилась. Но все еще про Землю вспоминает. Счетчик веры Дэйрэм передал, годный мальчуган, — я улыбнулся. — Если сразу закроем данный вопрос, будет легче. Что думаешь?

Брат довольно долго молчал.

— У меня сложилось такое впечатление об Алине, что она… не доверяет нам, и вообще мужчинам в целом. Не думаю, что мое заявление о встречах с матерью сильно повлияет на ситуацию. Но я готов рискнуть. На ее родительницу наложим запрет о разглашении любой информации о Парласе. Пусть Надсмотрщики проводят ее первыми, тогда встреча будет лишена рисков…

— Разумно. Завтра же, после тренировке и объявим, — мне нравилась перспектива наконец увидеть в ореховых глазах что-то большее, чем ненависть, злость и неприятие вкупе с навязанным влечением.

Брат продолжил:

— Знаешь, Анаил, мне не дает покоя одна мысль. Близнецы эти, Дэй и Ай, безумно смышленые. Надсмотрщики следят за ними, буквально за каждым шагом, но они умудряются избегать внимания, буквально растворяясь в воздухе, даже духовный след исчезает. И вот вчера пришло любопытное донесение. Мальчишки регулярно прыгают на Землю. Вопрос. Зачем? С одной стороны, я взволнован, ведь они нарушают правила. С другой, мне дико интересно. Вспоминаю себя в их возрасте. Я уже был способен на многое.

— С этим не поспоришь, — я тихо усмехнулся. Имелось у меня одно предположение, чем занимаются мальчики, но я предпочел пока оставить его при себе. — Давай сначала наладим свою личную жизнь, а потом займемся ребятней.

— Да, но отцам их я передам, чтоб следили. Мало ли. Попадут еще в неприятности… — ответил Розаил. Скоро его дыхание стало мерным и спокойным. Подходил к концу пятый день нашего добровольного заключения.

Глава 12. Более тесное знакомство

Розаил Шасс

Утром, едва я открыл глаза, довольно потянулся, смотря на потолок. Я его видел. Едва заметные щербинки в камне не могли спрятаться от вновь острого взгляда.

Давно не ощущал себя настолько живым и сильным, как сегодня, когда начал окончательно хорошо воспринимать реальность поврежденными глазными нервами. Даже однотонные серые стены «кельи» брата не могли испортить настроения. Более того, после приступа всегда наступал откат, беззаботное время, когда Мгла отступала, затаившись глубоко внутри, будто бы позабыв обо мне.

Сила, конечно, обитала рядом, но скорее наблюдала со стороны, чем непосредственно вмешивалась в реальность.

— Тренировка? — подмигнул брату, ощущая непривычную легкость. В передышку я мог действительно побыть собой, отпустить вечно сдерживающие душу оковы разума, просто расслабиться, наслаждаясь миром, его дыханием, выраженным в порывах ветра, и его сердцебиением, когда под ногами пульсировала сама земля. Да, я чувствовал Парлас, каждую секунду.

Сегодня в узкое окно проникал яркий солнечный свет. Мир ответил на мое состояние хорошей погодой, столь непривычной последние дни. Самое время заняться собственной формой. Да и план брата… имел смысл.

— Сначала к Алине зайдем, про маму скажем, — ответил он, напомнив о вчерашнем разговоре. — Так девушке будет комфортнее.

Сказано — сделано. И мы стоим возле двери в мою спальню. Алина все это время проживала там, пропитывала своим запахом помещение и простыни, ее сладкий флёр я мог учуять даже сквозь щель под дверью, столь привлекательным и зовущим он был. Брат тоже весь напрягся.

— Надеюсь, тебя не накроет очередной приступ, — выдавил он, стараясь не вдыхать глубоко. Мы оба изголодались.

Я постучал.

— Алина, это мы. Впустишь?

В комнате что-то упало, послышались звуки возни, быстрые легкие шаги девушки, вскочившей с кровати и побежавшей куда-то. Я запоздало понял, что мантию Всесильного нужно было переодеть, в прошлый раз я отвернулся от девушки, скрывая собственную эрекцию, боясь ее спугнуть, сейчас же, стоя рядом с братом такой маневр будет выглядеть совсем глупым. Черт. Надо держать себя в руках, я слишком расслабился.

Задвижку на двери отодвинули, в проеме показалась она.

Утёнок… Растрепанная, заметно похудевшая с нашей последней встречи. Но при этом Алина похорошела. Скулы на лице обозначились острее, веснушки будто стали еще ярче, а волосы — рыжее. Взгляд невольно съехал на губы, и я заметил, что они суховаты и словно искусаны.

— Что вы здесь забыли? — огрызнулась девчонка сразу с порога. Ореховые глаза полыхнули злым пламенем, явно показывая: нашему визиту здесь совсем не рады. Но в чем причина?

— Нужно поговорить, малышка, — брат пустил в ход обаяние, постепенно оттесняя своей высокой фигуру небольшую девушку от двери. По итогу мы проникли в помещение. Я осмотрелся. Комната стала выглядеть совсем иначе. На подоконнике появились свежие цветы в хрустальной вазочке, кровать поражала аккуратностью, под самой кроватью стоят уютные тапочки с пушистыми носами в форме клубничек, на тумбочке рядом разместилось круглое зеркало и даже некие небольшие баночки, похоже, с косметикой. Утёнок обживался и все здесь пахло ею.

— Как прошли эти шесть дней? — начал я, стараясь наладить контакт, но Алина явно не желала беседовать о погоде или других отвлеченных вещах.

— Ну как вам сказать, — она скрестила руки под грудью, на одном из запястий сверкал счетчик веры. Несколько делений уже заполнились. — Я считала дни и минуты, стараясь хоть как-то занять себя. Выходить из Башни мне не позволили, гоняла близнецов за продуктами и другими необходимыми вещами, несколько раз заходила Альбина, поговорить, но я была не в настроении, поэтому разговора не вышло, Клубничку починила, теперь мой фамильяр стал выглядеть гораздо приличнее. Все еще смиряюсь с тем, что меня выдернули из моего мира и я не могу увидеть маму.

На последних словах глаза девчонки увлажнились, подбородок вздрогнул. И я в очередной раз поразился прозорливости брата.

— Кстати об этом, — я прочистил горло, стараясь не