Время выбора - Андрей Васильев

Как ее?

– Жанна.

– Вот-вот. Она у меня прямо шоу устроила. Сначала шторы колыхала, как в фильмах ужасов, потом карту района чуть на пол не определила, кнопки, на которых та крепилась, по одной от стены отдирала. А под конец еще и ящиками стола поигралась, туда-сюда их открывала. И главное, я же знаю, кто да что, но все равно не по себе стало. А я очень не люблю, когда чего-то боюсь. Детские комплексы, как видно, о себе знать дают.

– Задание ей выдал?

– Выдал. Все объяснил, все рассказал. Специально следил, когда «батя» к машине пойдет, чтобы на ней в ресторан ехать. Она с ним и умчалась.

Он помолчал пару секунд и добавил:

– Наверное.

– Наверняка, – успокоил я его. – Как твои отцы-командиры пообщаются, мигом сюда пожалует и все тебе расскажет.

– Что-то мне беспокойно, – вздохнул он. – Ладно, перемелется – мука будет. Давай лучше плова поедим.

– Я пас. Пока тебя ждал, уже натрескался по самое не хочу. Себе заказывай.

Так Стас и поступил.

– Слушай, – обратился я к Стасу, когда официантка, принесшая мне мороженое и принявшая заказ, отошла от стола. – А ты можешь узнать, где именно и при каких обстоятельствах человек помер?

– Опять? – взгляд оперативника мигом заледенел. – Сань…

– Просто узнать, – я ковырнул ложечкой шарик мороженого. – Мне неинтересны материалы дела, мне не надо опрашивать свидетелей, а после сражаться невесть с кем. Вернее, мне, может, и придется делать что-то такое, но на этот раз точно без тебя. Сейчас мне просто нужны подробности. И все. Что, где, когда. Вернее, где. Дата смерти мне известна. Может, и дела никакого не было, женщина умерла от естественных причин. Разрыв сердца.

Гипотетически то же самое мог сделать и Носов, вернее его люди. Но раз уж Стас тут и нам нужно ждать, то почему бы его не напрячь?

Нет, если он откажется или опять затеет разговор «дашь на дашь», то позвоню олигарху.

– Ладно, давай вводные, – выдержав паузу, произнес Калинин, а после язвительно добавил: – Естественные причины, разрыв сердца. Ага, знаю, помню.

Он успел поесть, вытянул из меня часть информации, связанной с моей просьбой, причем существенную, сходил выкурил сигарету, а очередная его знакомая, которую он подрядил на то, чтобы она выяснила обстоятельства смерти помощницы Рагулина, все не перезванивала. Разный народ звонил, а она – нет.

И Жанна не шла.

– Здорово, Леха, – ответил Стас на очередной звонок. – Ага. Не, зашел перекусить. Чего? Ну да, я. А ты тут при чем? Там же вроде все чисто, баба сама крякнула.

Калинин замолчал, а после уставился на меня.

– Да ладно, – наконец сообщил он что-то собеседнику. – Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Нет, я слышал, что его нашли в состоянии полуфабриката. Да все слышали, когда такие деятели уходят, это становится новостью дня. Зачем надо? Да меня один перец попросил, он с этой теткой вместе в конторе работал. У них проверка, какие-то документы найти не могут, хватаются за все концы.

Так себе отмазка. Сомнительная. Впрочем, похоже, ему все равно, поверит собеседник в данную версию или нет. Сказал и сказал, а дальше сам думай.

– Ну, давай, – наконец вышел на коду Калинин. – Надо как-нибудь пивка попить, ага.

Он ткнул пальцем в экран, положил телефон на стол и ласково улыбнулся.

– Скажи, Сань, а вот будет когда-нибудь так, чтобы вокруг тебя всякая хрень не случалась?

– Вообще не понимаю, что ты сейчас имеешь в виду, – предельно честно сказал я. – Но очень хочу узнать.

– Тетка реально сама окочурилась, – раскинул руки вдоль диванной спинки Стас. – Никто этого, правда, не видел, она просто отстала на лестнице от опергруппы, а потом ее мертвую на площадке нашли. Но никто не удивился. Странно, что она прямо в квартире дуба не дала, поскольку не каждый день видишь своего брата в полуразложившемся виде. А она именно таким его и узрела. Собственно, его потому и нашли. Вонь пошла, соседи вызвали участкового, тот со слесарем квартиру вскрыл, а там не человек, а тушенка. Получите и распишитесь.

– Бэ! – высунул язык я. – Гадость какая.

– Редкостная, – покивал Калинин. – Я когда впервые с таким столкнулся, то унитаз пугал до той поры, пока из меня чуть кишки не полезли. И потом мне еще пару недель та биомасса снилась. А уж запах!

– Стас, мы все же за столом!

– Ну да, ну да, – оперативник скорчил виноватую рожицу. – И все бы ничего, что братцем ее был не кто иной, как Витя Стриж. Тебе, скорее всего, это имя ничего не скажет, но поверь мне, это очень, очень авторитетный вор. Из настоящих, не какой-то «апельсин».

Интересно, как покойная вообще на госслужбу-то попала? При таком родственнике ее должны были завернуть. Ну да, у нас родня друг за друга в таких вопросах вроде бы не отвечает, но это официально. А неофициально по-разному бывает.

Или, наоборот, потому и попала? Потому что Рагулину был нужен канал связи с представителями криминальных структур? Ну, так, в порядке бреда предположение.

– Что любопытно, и он от сердечка помер, – продолжил Стас. – Прямо в чужой квартире. Залез и там, значит, того. Как жил, так и ушел – в процессе тайного хищения чужого имущества. С той, правда, поправкой, что в квартире этой мышь повесилась. Стол, стул, диван – и все. Ну, так мне Леха сказал. Мол, чего он там делал, никто так и не понял.

– Может, прятался? – предположил я. – От вас или товарищей по работе. У них, мне рассказывали, терки не редкость.

– Ну, последнее вряд ли, Витя был правильный вор, он от предъяв не бегал. Да и мало кто ему мог ее кинуть. От нас… Ну, может. И еще знаешь, что интересно? Хозяев этой квартиры так и не выцепили. Ее какие-то евреи из Израиля купили, но их самих никто из соседей не видел.

Любопытно.

– Леха сказал, что какая-то мутота во всей этой истории есть, но он копать не стал. Заявления нет, потерпевшие претензии не выставляют, а что до Вити, так он ему не друг и не родня. Помер и помер. Трупы его и сестры потом каким-то дальним родственникам выдали, бумаги в архив сдали, и шабаш.

– Ну и ладушки, – в тон ему ответил я. – Адресок квартиры он тебе сказал?

– Само собой, сказал, – подтвердил Стас и постучал себя по голове. – Вот тут он записан.

– Так диктуй, – я взял из папки, лежавшей на столе, листок с данными сестры вора и ручку, которую кто-то любезно присовокупил к бумагам. – Запишу.

– Да ладно. Мы ж не чужие люди, давай туда вместе прокатимся, – предложил вдруг Калинин. – А то ведь если с тобой чего случится, то кто мне должок оставшийся вернет? Не твоя же мертвая помогайка?

– Стас, чего-то ты темнишь, – мигом насторожился я. Не тот это человек, который подвержен внезапным приступам гуманизма.

– Как и ты. Ну вот такие у нас с тобой отношения – друг другу правду не говорим. А зря. Мы же почти братья.

– Чего?

– По оружию, – пояснил Стас. – Ну сам посуди, от кавказов отбивались? Отбивались. Чокнутые девки нас хотели на ломти порезать? Хотели. Про остальное я и вспоминать не хочу. Но все одно – ты молчишь, и я в ответ тоже молчу.

– Та женщина, что померла, работала на одного чиновника, тоже ныне покойного. И он мне нужен. Ну, как тот художник.

– Привет, – рядом со мной на диван плюхнулась Жанна. – Ну я тебе доложу, здоровы же полицейские начальники пить! Как бочки бездонные!

– Так и думал, – произнес Стас, который девушку, естественно, не видел. – А теперь правда за правду. Штука в том, что…

– Погоди, – остановил его я. – Жанна вернулась.

Глава десятая

– Ага, – мигом подобрался Стас. – Так, первым делом пусть скажет, моя фамилия в разговоре звучала?

– Звучала, – кивнула Жанна. – Пару раз. Тот, что помордатей, не его начальник, сказал, что такие, как Калинин, заслуживают более тщательной проверки. И что если бы не Сизов и… Э-э-э… Как же там, армянская фамилия такая… А. И не Восковьянц. Точно. Короче, если бы не эти двое, то им бы занялись куда серьезнее. Но, может, еще займутся.

– Жанна,