Дочь Азраи - Оксана Усенко

Они плыли почти по границе «живого» моря. Отсюда было видно как объекты в зоне досягаемости, так и находящиеся в мертвой зоне. Тамаз пояснил, что азраи могут ненадолго заплывать в мертвую зону при необходимости, но это больше похоже на ныряние, так как дышать там очень вредно, а лучше вообще задерживать дыхание, и приходится рассчитывать только на скорость. Ольга, глядя на эту мертвую часть моря поежилась, нырять в этот «склеп» желания совсем не было. Может ну их, эти сокровища?

Подняв глаза и увидев довольно-ироничное выражение лица своего спутника (ну да, мы ж слышим все мысли, черт бы тебя побрал) тут же гордо задрала нос и невозмутимо продемонстрировала готовность нырять и в мертвую часть. Тамаз, изогнув бровь, улыбнулся, но ничего не сказав поплыл дальше. Ох уж это мыслеобщение… Так же просто до неприличия вежливой стать можно!

Недалеко от Фороса, как назвал видневшийся вдалеке прибрежный город Тамаз, на глубине около 140 метров он показал Ольге первое древнее судно. По его словам это когда-то был византийский корабль 11 века. Галера метров 50 в длину, принадлежала одной из итальянских республик. Корабль довольно хорошо сохранился. Палубные доски, обшивка, мачты, реи, весла… Тамаз и Ольга аккуратно оплывая и рассматривая этот исторический артефакт. Когда то величественное судно, сейчас обросло моллюсками, водорослями, стало домом для массы морских обитателей, но все равно носило отпечаток богатства и роскоши. А когда то на нем плавали уважаемые господа и томились на веслах рабы… Азраи обнаружили на корабле десятка три амфор но, так как они явно не тянули на категорию «сокровища», ограничились только их осмотром. И пока Ольга выманивала симпатичного мелкого крабика из одной амфоры, Тамаз уверенно поплыл внутрь корабля. Выглянув оттуда через какое-то время, он жестом пригласил ее посмотреть находку.

В заиленном, разбитом трюме корабля, светящегося сквозь проломы виднелись останки каких-то материй, и еще чего-то трудно идентифицируемого, но Тамаз поманил ее дальше — в капитанскую каюту и указал обросший мелкими ракушками кованый сундук». Размером полметра на полметра, он стоял просто посреди каюты. Словно его кто-то вытащил перед затоплением, но так и не успел забрать.

— Я думаю, это тебе вполне подойдет, — сказал он смахивая песок в крышки сундука, — этого хватит твоей семье на безбедную жизнь на много лет вперед.

— Откуда знаешь?

— Догадался, — Тамаз как обычно был спокойно-непробиваем.

— А вдруг там какой-то хлам, или что-то что уже превратилось в хлам? Может открыть посмотреть? — засомневалась Ольга.

— Не стоит, я точно знаю, что в нем… — подхватив сундук, он поплыл от корабля.

— Эй, а что остальное рассмотреть мне не дадут возможность?

— Смотри, если интересно копаться в чужой могиле, мне лично это не особо нравиться, — ответил азраи уплывая. После таких слов Ольга почувствовала себя неуютно, словно и правда нарушает чей-то покой, хотя ничьих останков она здесь не видела. Так, вещи, доски, ракушки… Сам корабль, да, он был словно давно убитое животное, от которого остались одни кости да рога, но корабль то не живой! Впрочем, как Ольга мысленно не возмущалась, но самой оставаться у давно затонувшего корабля желания исчезло, и она поплыла вдогонку за Тамазом.

Притащив сундук в менее глубокое место, а именно в одно из временных жилищ, где они недавно обосновались, Тамаз его вскрыл. Он был прав на тему содержимого сундука — Ольга только ахнула, от увиденного. Это было действительно сокровище… В самом прямом, и взятом из сказок о сокровищах, смысле. Чего здесь только не было… Золотые серьги, колье и пряжки, бесценные реликварии (это словечко, как и много других названий обнаруженного, подсказал всезнайка Тамаз), кадильницы из ажурной филиграни, люстра-канделябр, ювелирные и стеклянные изделия, арабские серебряные монеты — дирхемы, коллекция изделий из слоновой кости и украшений из драгоценных камней, изделия из нефрита, ожерелье и серьги из янтаря в золоте, большая золотая диадема с подвесками. У Ольги глаза разбежались от такого разнообразия. Она всегда любила красивые вещи, но чтоб увидеть сразу столько и таких красивых… От драгоценностей веяло древностью и славой, богатством и, как ни странно, страданиями. Ольга, беря в руки то одну то другую драгоценность, с изумлением поняла, что все эти вещи ей нравятся, но как-то отстраненно, ни одну из них она б не оставила лично себе. Слишком ощутима, почти на физическом уровне, на них была печать истории. Таким вещам прямая дорога в музей и именно в этот момент ей эмоционально стало понятно предназначение музеев. Хранить историю не передавая живым людям тяжелую судьбу вещей с длинной и зачастую кровавой историей. Такие красивые и такие… Она даже не могла подобрать точно определение… Несчастные? Кто-то создавал эти вещи, вкладывая в их творение любовь и вдохновение, но пройдя через сотни рук, они стали в первую очередь материальной ценностью, холодным металлом или равнодушным камнем обагренным кровью, за который неоднократно сражались, страдали и убивали… Как грустно…

Впрочем, с этого момента Ольга могла с чистой совестью прекратить поиски сокровищ, что она и сделала и посвятила все свое свободное время приятной компании, (ну, когда эта «компания» не поучает и не критикует людей), изучению морского дна и праздному рассмотрению трофеев моря. Они видели еще много кораблей. У Тамаза было что-то наподобие маленькой подзорной трубы только с учетом того, что смотреть нужно в воде. Она не только приближала, но и словно освещала изображение, делала его контрастней, устраняла присущую морской дали размытость и смазанность. Ольга только изумлялась, рассматривая подробно судна, которые были часто вне досягаемости из-за сероводорода. Некоторые покоились очень глубоко и приходилось довольствоваться видом сквозь толщу воды, некоторые же они смогли рассмотреть вблизи. Находки были разные, совсем древние и недавние, разрушенные полностью и почти целые.

Тамаз, словно экскурсовод, теперь водил Ольгу по «спящим» кораблям и вкратце, словно учитель, рассказывал, что это за корабль и каких времен. Он видимо решил впечатлить маленькую азраи этими мрачными памятниками человеческой истории и навсегда отбить охоту бродить по «могильникам». Нельзя сказать, что все было очень страшно, местами было и интересно. Чувствовалась древность в этих останках, другая эпоха, другие обычаи, другие технологии. Азраи вел ее от корабля к кораблю, все более и более закрепляя поучительный урок. В конце концов, Ольга, чтоб отвлечься от все более и более ощутимой мрачности картины, пыталась в уме составить каталог таких «экспонатов» и список вышел довольно внушительным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});