Медь Химеры - Пирс Энтони

Но он был голоден и хотел сохранить силы для того, чтобы быть готовым ускользнуть отсюда, как только ему представится такая возможность. Келвин закончил пережевывать смесь орехов, фруктов и зерен, подумав, что она была совсем неплохой, — и в самом деле, она была просто великолепна. Затем он лег у края маленького ручейка и напился воды из стекающей струйки. Хорошая, чистая как хрусталь родниковая вода, самая лучшая. Келвин должен был признать, что у чудовища отменный вкус в вопросах еды и питья.

Наконец он встал и внимательно посмотрел на Стапьюлара. «Теперь мне нужно контролировать свое поведение, — подумал он, — не хочу показаться враждебно настроенным».

— Я спрашиваю тебя о твоих доспехах, мой товарищ по камере.

— Почему я должен отвечать тебе?

— Я же рассказал тебе об оружии Маувара.

— Я не просил тебя об этом. Разве я тебе чем-то обязан?

— Ты же хочешь выбраться отсюда, хочешь спастись. Конечно же, ты не хочешь быть съеденным?

Стапьюлар заколебался. Несомненно, он пытался придумать подходящую причину, чтобы ответить отказом на разумную просьбу Келвина. Даже самые глупые люди, как ни странно, любили казаться умными.

Келвин протянул руку и дотронулся до прозрачной пластины. Она покрывала охотника с ног до головы, оставляя открытыми только кисти рук и голову. Точно такая же броня, как и та, которую носили Рыцари Круглоухого и роялисты, сражающиеся за королеву. Только эта броня не была металлической. Его отец назвал этот материал «каким-то видом стекла или пластмассы». Она казалась очень легкой, но на ощупь была прочной и твердой.

— Химера позволяет тебе носить эти доспехи. Но она, конечно6 снимет с тебя все перед тем, как пообедать тобой.

— Разумеется, бледноволосый. Как ты только догадался?

— Это кажется разумным. Не думаю, чтобы Грампус смог бы разжевать это.

— Ему не придется. Броня крепкая, но ее достоинство вовсе не в этом.

— Тогда…

— Она изолирует от электрических разрядов. Молнии могут облепить ее всю, но внутрь не попадут. Особенно, когда… — он прикоснулся к чему-то внутри своего воротника, наклонив подбородок. Немедленно сзади поднялся прозрачный капюшон, который закрыл всю голову и защелкнулся впереди. Аналогичные капюшончики, выполненные как перчатки, защелкнулись на его запястьях, закрывая руки. Теперь Стапьюлар оказался полностью заключен в броню.

Келвин был поражен.

— Ты хочешь сказать, что химера совсем бы не смогла повредить тебе, если бы ты сделал это?

— Где же твои мозги? Конечно, могла бы. Она просто не могла бы поразить меня электрическим разрядом.

— Но…

— Ее жало могло бы вытащить меня оттуда. Или, вероятно, Мервания извлечет меня наружу с помощью щелочи.

Келвин содрогнулся. Щелочь! Но он уже знал, что именно это входило в планы чудовища и, собственно говоря, и явилось основной причиной его возвращения. Но все же его сильно сердила мысль о том, что Стапьюлар оставался в своей камере, а не атаковал сзади задранное жало чудовища, когда Келвин отвлекал ее. Возможно, это членистое брюхо имеет слабое место, и если бы молния не могла поразить его…

— Думаешь, что я должен был бы прыгнуть ей на хвост, правильно?

Келвин кивнул и воздержался от того, чтобы сказать что-нибудь вроде: «Как ты догадался об этом, идиот?»

— Тупица, недоумок из низшего мира! Она бы просто шмякнула меня о стенку или перекинула бы через свои головы и запустила бы мной в тебя!

И правда, такая судьба хуже смерти! Но Келвин воздержался от высказывания саркастических комментариев по этому поводу.

— Я бы мог увернуться или даже поймать тебя и помочь тебе подняться на ноги.

Стапьюлар только свирепо оскалился, глядя на него. Келвин сделал еще одну попытку.

— Однажды я видел дракона, которого атаковали почти таким способом. Конечно, бесстрашный рыцарь заплатил жизнью за свою смелость, но он, по крайней мере, сделал такую попытку и спас своих товарищей.

— Ты считаешь, что мне следовало попытаться сделать это, да? Идиот!

— Ты носишь доспехи, — указал Келвин. — Ты мог бы остаться в живых. Это дало бы мне шанс для…

— Для чего? Атаковать ее своим мечом и магическими перчатками? — насмехался Стапьюлар.

— Это лучше, чем ничего, — ему вовсе не понравилось такое пренебрежение и презрение, но он понял, что у Стапьюлара такая манера разговаривать. Есть ли у него вообще какая-нибудь любовь к жизни? От этой мысли Келвин чуть не рассмеялся.

— Ты так думаешь, правда? Ты знаешь, как быстро могла бы испепелить тебя одна из этих молний? Если бы химера не играла с тобой, то ты бы уже давно превратился в груду углей.

Абсолютно верно! Но Келвин продолжал настаивать.

— Согласно твоим же словам, позже меня так и так поджарили бы. Почему же тогда не погибнуть сражаясь?

— Потому что сражения бы просто не было! Химера располагает огромным количеством электричества, которое она производит в своем теле. Ты не представлял бы для нее никакой угрозы.

Келвин попытался обдумать этот вопрос, заметив, что Стапьюлар снова повторяет свой главный аргумент. Но рыжий был все же из того мира, который он сам называл старшим или высшим.

— Значит ничего нельзя сделать? — его продолжало сбивать с толку очевидное нежелание рыжеволосого хоть как-то противостоять своей судьбе.

— Нет.

— Но ведь ты же собирался напасть на нее. Ты и твои товарищи. Каким же образом?

— С помощью лазеров, конечно. Некоторые из нас были бы уничтожены, но срезали бы ей головы и хвост.

— Хвост для тебя кое-что значит, правда?

— Да, выгоду.

Келвин подумал об этом. Неужели медь могла быть такой ценной в том мире, откуда прибыл Стапьюлар? Казалось, что это невозможно.

— Ты удивлен, правда, глупец? Ха, я тебе скажу, что эти жала не так уж мало стоят. Электрические проводники, пока они растут и пока они подсоединены к цепи, и потом…

— Да?

Но Стапьюлар замолчал, словно поймав себя на том, что выдал слишком много тайн. Что же могло быть таким секретным, что о нем нельзя было сказать даже товарищу по камере смертников?

— Еще одно, — сказал Стапьюлар. — По крайней мере, в младших, низших мирах.

Проводники еще чего-то в младших мирах? Младшие миры — это миры, использующие магию. Это позволяло предположить, что жала химеры являются проводниками магии! От этого открытия колени Келвина подогнулись.

— Что с тобой?

— Там, снаружи, есть забор, изготовленный из этих старых жал. Ты видел, как прыгала молния.

— Ну и что? Это целое состояние, но не для нас. Может быть, для тех охотников, которые появятся здесь после.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});