Новая русская доктрина: Пора расправить крылья - Коллектив авторов

Какими могут быть инструменты, средства наступательного протекционизма?

1) Субсидии и дотации, в том числе специальные экспортные субсидии. Сюда же относятся льготные кредиты и налоговые послабления.

2) Скрытые субсидии и дотации (например, связанные со структурой и уровнем цен на ресурсы и факторы производства, а также на сырье и материалы, отличные от мировых).

3) Валютная политика.

4) По отношению к новым, пионерным отраслям, особенно в области высоких технологий, – особые временные покровительственные режимы функционирования. Технологические «инкубаторы», создание с активным участием государства технополисов, научных, технологических и промышленных парков и т. п.

Применением экспортных субсидий очень широко и масштабно пользовалась, например, Южная Корея. Благодаря этой политике и многолетней практике применения этих инструментов в сочетании с агрессивным маркетингом со стороны фирм, а также с опорой на каналы льготного и обильного финансирования приоритетных отраслей в рамках специально созданных мощных диверсифицированных финансово-промышленных групп (чеболей) Южной Корее удалось не только проникнуть в уже занятые известными мировыми брендами ниши, но и прочно укрепиться, а в ряде случаев – занять лидирующие позиции в престижных и высокоприбыльных сферах международной специализации: машиностроении, в частности автомобилестроении, производстве электронных компонентов (более 40% мирового производства чипов памяти), бытовой техники, фото-, аудио-, видеотехники, медицинского оборудования, химии и нефтехимии, судостроении, мобильной телефонии и многих других отраслях. В результате южнокорейские чеболи перешли не только к товарной, но и к инвестиционной экспансии на международном уровне, а страна из реципиента капитала превратилась в экспортера производственного капитала, причем в очень крупных масштабах. Всего за два-три десятилетия отсталая аграрная страна стала одним из мировых промышленных и технологических лидеров.

Однако следует иметь в виду, что в последние годы субсидии и дотации были одним из главных предметов переговоров в рамках ВТО и в настоящий момент подпадают под запрет или очень жесткие ограничения в рамках действующих соглашений. Поэтому членство России в ВТО практически исключает ее возможности активно использовать данные инструменты. Приходится с глубоким огорчением констатировать, что за 15 лет рыночных реформ, в течение которых наша страна оставалась за рамками ГАТТ/ВТО, правительство России даже не пыталось сознательно использовать аналогичные механизмы содействия проникновению отечественных производителей на рынки высокотехнологичной продукции и занятию ими достойных позиций в наиболее привлекательных нишах международной специализации. Японский, южнокорейский, китайский опыт, опыт других стран Юго-Восточной и Южной Азии был полностью проигнорирован. Как следствие, в качественном отношении структура российского экспорта деградировала даже по сравнению с советским периодом, хотя и существовавшая тогда структура экспорта была далека от идеала.

Если руководство страны решит все же использовать подобные методы, то надо четко понимать, что это несовместимо с позицией в кратчайшие сроки вступить в ВТО. Таким образом, речь идет о дилемме , в рамках которой принятие правильного решения представляет собой непростую проблему.

Но и использование скрытого субсидирования отечественных производителей за счет сохранения или установления специального режима заниженных внутренних цен на энергию, некоторые виды сырья или материалов, потребляемых отраслями обрабатывающей промышленности и сельским хозяйством, также становится чрезвычайно затрудненным. Известно, что в рамках согласовательных процедур, связанных с подготовкой вступления России в ВТО, наша страна столкнулась с требованиями ликвидировать разрыв внутренних цен на газ и электроэнергию с мировыми. Иными словами, отечественные производители могут вскоре потерять одно из немногочисленных преимуществ, которое позволяет им рассчитывать на конкурентоспособность своей продукции как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Вообще, это требование к России выглядит как явно завышенное и несправедливое. Ведь пока ни к одной из развивающихся стран не были формально предъявлены требования сократить, например, разрыв, который существует в уровне оплаты местной рабочей силы и аналогичной рабочей силы в развитых странах. А ведь данный разрыв обеспечивает явное конкурентное преимущество во многих промышленных отраслях, особенно трудоемких. Правда, в ответ развивающиеся страны могли бы с целью обеспечения честной конкуренции потребовать открыть рынки рабочей силы развитых стран и снять иммиграционные барьеры… Представляется, что России не следует ни при каких обстоятельствах идти на выполнение требования ликвидации разрыва между внутренними и мировыми ценами на энергоносители как условия своего вступления в ВТО. Во всяком случае, выполнение такого условия без значительного ущерба для отечественных производителей возможно лишь в очень отдаленной перспективе.

Здесь следует также иметь в виду, что производство в России объективно сопряжено с большими затратами энергии в силу сравнительно неблагоприятных климатических условий, а также из-за повышенной транспортной составляющей в издержках, связанной с размерами территории нашей страны. Подобные естественные предпосылки, объективно снижающие потенциал конкурентоспособности российских производителей, либо неустранимы вообще, либо их влияние может быть ослаблено только в результате длительных и весьма дорогостоящих мероприятий по переходу на энергоэкономные и энергосберегающие технологии.

Международные прецеденты для подобной переговорной позиции России имеются. Так, в силу общей нехватки площадей сельскохозяйственных угодий в Японии при большой численности населения (население Японии по численности почти равно, например, российскому, а различия в площади территории очевидны при одном лишь взгляде на географическую карту), а также из-за горного рельефа страны (Японские острова находятся в зоне разлома земной коры и имеют вулканическое происхождение), что крайне ограничивает возможности применения крупной сельхозтехники, цена на выращиваемую растениеводческую продукцию (например, рис) оказывается в пять раз выше среднемировой. Таким образом, сельское хозяйство Японии может существовать только в условиях жесткого протекционизма и колоссальных государственных дотаций. Уже несколько десятилетий Япония отказывается обсуждать в рамках ВТО вопрос о своих сельскохозяйственных субсидиях, ссылаясь на приоритет продовольственной безопасности. И даже прибегает к совсем экзотическим аргументам, в частности утверждая, что трудоемкое японское сельское хозяйство является «историческим и культурным феноменом», нуждающимся в защите… ЮНЕСКО.