Золото (Золотая шахта) - Смит Уилбур

– Девяносто шесть и семьдесят три сотых.

– Совсем неплохо, – признал Род.

Невозможно извлечь все золото из руды, но Херби удавалось извлечь почти все, а именно девяносто шесть и семьдесят три сотых процента. Это говорило о том, что лишь незначительная часть недостающих двухсот унций попадала на свалку и в канализацию.

– Знаешь что, Херби, – принял решение Род, – я зайду к тебе сегодня. Пройдем вместе по всей цепочке, и может быть, я свежим глазом что-нибудь увижу.

– Возможно. – Херби был настроен скептически. – Все остальное мы уже испробовали. Кстати, сегодня мы разливаем металл. В какое время тебя ожидать?

– В два часа.

Они начали со здания копра, куда каждые четыре минуты поднималась вагонетка с рудой или пустой породой и сбрасывала свое содержимое в бетонный тоннель.

Руду сбрасывали в массивные емкости для хранения, а пустая порода конвейером подавалась на промывку, а потом сбрасывалась на свалку. Таким образом собирались и не пропадали даже те немногочисленные крупинки золота, которые попали в пустую породу.

Херби наклонился к уху Рода, чтобы перекричать грохот падающей вниз руды.

– Здесь не о чем волноваться. Слишком много камней и мало блеска. – Так называли на шахтах золото. – Чем ближе к концу цепочки, тем опасней.

Род кивнул и последовал за Хербертом по стальной лестнице к двери под емкостями для хранения. Они вошли в подземный тоннель, очень похожий на такой же на сотом уровне.

Такой же бесконечный конвейер, непрерывно забирающий руду из емкостей. Род и Херберт прошли вдоль него и подошли к гигантскому электромагниту. Здесь они остановились ненадолго. Магнит извлекал из руды все случайно попавшие туда куски черного металла.

– Сколько вытащили на прошлой неделе? – поинтересовался Род.

– Четырнадцать тонн. – Он подвел Рода к двери, и они вошли в просторное помещение, напоминающее склад металлолома. Горы ломов, деталей отбойных молотков, лопат, стальных канатов, блоков, цепей, кувалд и других неузнаваемо искореженные кусков металла. Все было ржавым, большая часть не поддавалась восстановлению. Металл был извлечен из руды магнитом.

Род сердито сжал губы. Ему предъявили неоспоримое доказательство небрежности его рабочих, их отношения к собственности компании. Эта груда металлолома представляла собой убытки, исчисляемые сотнями тысяч рандов в год.

– Я займусь этим! – пробормотал он мрачно.

– Если бы один из этих молотков попал в мою дробилку, – печально произнес Херби, – она разлетелась бы на мелкие кусочки.

Конвейерная лента шла дальше резко вверх, и они прошли вдоль нее по узким мосткам. После пятиминутного подъема Херби запыхтел как паровоз. Сквозь отверстия в стальных мостках Род увидел, что они уже поднялись на несколько сотен футов от поверхности.

Конвейер поднимался на самую вершину высокой башни и сбрасывал свой груз в разверстые пасти грохотов. Руда там сортировалась по размеру, и самые большие обломки направлялись в дробилки, где размалывались на куски величиной с кулак, не более.

– Что-нибудь заметил? – спросил Херберт, не скрывая сарказма.

Род только усмехнулся.

Они прошли по казавшимся бесконечными стальным лестницам. Уши Рода скоро взмолились о пощаде от шума грохотов и дробилок.

Наконец они ступили на землю и вошли в цех мельниц. Это было огромное, похожее на авиационный ангар помещение длиной не менее сотни ярдов, а высотой – пятьдесят футов, со стенами из оцинкованного железа, занятое длинными рядами трубных мельниц.

Всего их было сорок, толстых, как котел паровоза, но гораздо более длинных. В один конец каждого цилиндра подавалась руда, предварительно измельченная в дробилках. Трубные мельницы вращались, и стальные шары внутри превращали руду в порошок.

Если раньше шум был сильным, в этом помещении он стал просто невыносимым. Род и Херби даже не пытались разговаривать, пока не оказались в сравнительной тишине цеха первичной очистки.

– Здесь, – пояснил Херберт, – можно начинать волноваться. – Он указал на шестидюймовые трубы, ведущие от мельниц. – По ним подается паста из измельченной руды и воды. Сорок процентов золота уже находится в свободном состоянии.

– Но в эти трубы никто не мог проникнуть, и вы ведь проверили все места возможных утечек? – спросил Род.

Херби кивнул.

– Посмотри лучше сюда, – сказал он.

Вдоль дальней стены размещался ряд клеток. Они были сделаны из толстой стальной сетки с такими маленькими ячейками, что сквозь них невозможно было просунуть даже палец. Тяжелые стальные двери были заперты. Около каждого отсека дежурил банту в белой униформе. Все они манипулировали запорными кранами, которые регулировали поток пасты, подаваемой по трубам.

Херби остановился около одной из клеток.

– Золото! – Он указал внутрь. За сетчатым экраном сероватая паста вытекала на гофрированный резиновый лист, в углублениях которого удерживалось собственным весом свободное золото. Слой его был толстым, как масло на бутерброде, а цвет – маслянисто-желтым на фоне черной резины.

Род схватился за решетку и попробовал ее потрясти.

– Нет, – рассмеялся Херби, – так сюда не попасть.

– Как вы снимаете золото с резины? У кого есть доступ за решетку?

– Лист резины очищается автоматически, – пояснил Херби. – Смотри.

Род впервые заметил, что резиновый лист очень медленно движется, – он представлял собой конвейерную ленту между двумя роликами. Когда лента переворачивалась, тонкие струи воды смывали золото в специальные емкости.

– Сюда есть доступ только у меня, – пояснил Херберт. – Емкости мы меняем ежедневно.

Род вынужден был признать, что здесь утечки быть не может.

Он повернулся и посмотрел на служащих. Они были поглощены своей работой, и Род знал, что каждый из них прошел тщательнейшую проверку, как и все другие рабочие обогатительного комплекса.

– Удовлетворен? – спросил Херби.

– О’кей. – Род кивнул, они вышли и заперли за собой дверь.

Четыре банту среагировали на их уход мгновенно. Они выпрямились, выражение полной сосредоточенности сменили улыбки облегчения. Один сказал что-то, остальные засмеялись и расстегнули пояса формы. Из брюк они достали длинные куски медной проволоки диаметром в четверть дюйма и просунули их сквозь отверстия защитных экранов.

Кривоногому фотографу понадобился почти год, чтобы изобрести способ изъятия золота из тщательно охраняемых сепараторов. Метод, им разработанный, был, как всегда, до гениального прост.

Ртуть впитывает золото, как промокашка воду. К ней прилипает даже мельчайшая пылинка драгоценного металла. У ртути было еще одно очень полезное свойство: ее можно было намазать на медную проволоку, как масло на хлеб. Этот тонкий слой ртути на проволоке сохранял свои свойства.

Кривая Нога придумал этот способ воровства. Проволока просовывалась сквозь сетку до резинового листа, где начинала притягивать к себе все входившие с ней в контакт крупинки золота. Удобство заключалось и в том, что проволоку можно было легко спрятать в штанах при приближении начальства и таким же образом вынести за территорию цеха.

Каждый вечер Кривая Нога собирал покрытые золотом куски проволоки и выдавал своим сообщникам новые. Каждую ночь в заброшенной шахте за хребтом он выпаривал ртуть и собирал золото.

– Таким образом, – Херберт мог уже нормально разговаривать в цехе химической очистки, – мы забрали свободное золото, но осталось еще сульфидное. – Он предложил Роду сигарету, и они пошли между огромными емкостями, занимающими многие акры. – Мы закачиваем его в емкости и добавляем цианид. Цианид растворяет золото. Затем мы прогоняем получившийся раствор через порошок цинка. Золото осаждается на цинке, который мы потом выжигаем и получаем чистое золото.

Род закурил. Он все это знал, но Херби умышленно устроил ему экскурсию для высокопоставленных лиц. Он протянул зажигалку Херби.

– Может кто-нибудь похитить раствор?