Эффект Танева - Михаил Никитин

Утром Астр умер.

Астр. Наш с Мэри сын. Первый человек, рождённый у иных звёзд. Ему было девять лет. Теперь ему всегда будет девять лет.

Я часто задумываюсь и не нахожу ответа: как так получилось, почему я допустил гибель своего ребёнка? Где ошибка? Возможно, Астра стоило оставить на Оре, или скорее даже отвезти на Землю? Да, он вырос бы без родителей, ну так что с того! Олег тоже увидел своего отца, будучи уже подростком. Но Мэри решила участвовать в экспедиции и не смогла расстаться с сыном.

Возможно, Астра стоило оставить вместе с Верой, когда "Волопас" пошёл на прорыв неевклидовой метрики? Да. Разумеется. Но увы — во время того рокового спора Мэри настояла на своём. Возможно, если бы я отложил разговор, если бы дал ей время одуматься, всё сложилось бы иначе. Но нет, точки над "i" были расставлены сразу. Мэри решила разделить мою судьбу, какой бы она не была. И Астр — тоже.

Я часто задаюсь вопросами, но ни о чём не жалею. У нас были эти девять лет, и их никто не отнимет.

Астр покоится на Земле, мавзолей стоит в центре Столицы. У входа в его последнее пристанище вечно горит надпись "Первому человеку, отдавшему свою жизнь за звёздных друзей человечества". Проект обсуждался на Большом Совете, текст сочинил Ромеро. Когда он предлагал его, у Павла в глазах стояли слёзы.

Мавзолей построили через три года после окончания войны. К этому времени часть флота возвратилась на Землю, к нам в гости прилетели и новые друзья — разрушитель (хотя сейчас чаще используют словечко "демиург") Орлан, невидимка Гиг, галакт Граций и многие, многие другие. Люди стремительно развивались и увлекали за собой иные расы, амбициозные планы претворялись в жизнь невиданными темпами. Деятельность "Планетостроя" приобрела колоссальный размах, и лозунг "Добьемся наивысшей планетности для звезд нашего района Галактики!" методично претворялся в жизнь. Впрочем, меня эта суматоха касалась мало. Я сдавал дела Большого Галактического Флота Аллану и планировал со дня на день сложить с себя полномочия адмирала. Дальнейшая жизнь представлялась нам с Мэри спокойной и тихой.

Я хорошо запомнил тот день. Я пришёл в открытый неделю назад мавзолей и стоял у прозрачного саркофага. Внутри, в нейтральной атмосфере, покоился Астр, наш маленький добрый сыночек. Он казался таким худым, что щемило сердце. А мимо нескончаемым потоком шли люди. Я смотрел не на Астра — его лицо врезалось в память до последней чёрточки — а на посетителей. Разных возрастов, с разным цветом кожи, их объединяло одно — сосредоточенное, напряжённое выражение лица. У некоторых на глазах блестели слёзы. Зачем вы плачете, люди? Ведь всё закончилось хорошо. Всё будет хорошо. Правда. Когда я пошёл домой, в голове раздался негромкий мелодичный голос:

— Эли, с тобой хочет связаться Аллан Круз.

— Хорошо, — мысленно ответил Охранительнице и повернулся к вспыхнувшему видеостолбу. В нём возникло изображение высокого мужчины — два метра тридцать сантиметров — с резкими, порывистыми движениями.

— Эли, срочно лети на СВП-3.

— Хорошо, сейчас найду авиетку.

— Нет времени, уже послал планетолёт.

— К чему такая спешка?

— Контакт с технически развитой и агрессивно настроенной цивилизацией всего в двадцати светогодах от Земли.

По спине невольно пробежал холодок. Я предположил, что по своей важности это событие сравнимо с обнаружением разрушителей.

И не ошибся.

***

СВП-3 — станция волн пространства — это, в какой-то степени, моё детище.

До контакта с разрушителями человечество не обладало технологиями мгновенной связи. Люди умели превращать вещество в пространство и пространство в вещество, нити межзвёздных маршрутов стремительно опутывали наш уголок галактики, экспедиции отправлялись всё дальше и дальше в неизведанное, воздвигалась Ора — но связи не было. Несмотря на озарения Танева, несмотря на всю гениальность Нгоро скорость света — константа, предложенная ещё Эйнштейном — казалась непреодолимой.

Контакт с разрушителями показал: это не так. Они координировали свои действия, не обращая внимания на разделявшие их дни и недели светового пути. Во время полёта к скоплениям Персея я мучительно долго бился над этой загадкой. Как же тогда нам всем не хватало Андре, его гениальности, его безумных и интуитивно-точных озарений! Разгадка пришла во сне. Сначала это предположение было зыбким, как мираж, но по мере работы оно всё и больше обрастало плотью. Придя с докладом к Ольге, я был полностью уверен в своей правоте.

Загадочное передаточное звено, переносящее информацию сквозь пространство — это само пространство, точнее, колебания его "плотности". Слово "плотность" не зря взято в кавычки, так как аналогия с плотностью вещества весьма условна. Главное другое: эта характеристика позволяет пространству проводить волны. Они описываются с помощью довольно-таки запутанного математического аппарата. Впрочем, ничего запредельно сложного в нём нет, он вполне доступен для понимания человеку шестого века. Мою идею восприняли на "ура", и целый год большая часть экипажа "Пожирателя пространства" разрабатывала и уточняла новую теорию.

Гипотеза "волн пространства" отнюдь не опровергала теорию относительности Эйнштейна, скорее, она расширяла и дополняла её. С константы "скорости света" наконец-то спал некий мистический ореол: оказалось, что электромагнитные колебания являются предельным, вырожденным случаем волн пространства. Скорость нового способа связи превышала миллион световых — и это был не предел!

Вскоре в лаборатории появился первый опытный экземпляр. Примитивный, несовершенный и маломощный, он требовал не больше миллиарда киловатт — меньше одного альберта! Смешные цифры, ведь мощность аннигиляторов Танева на борту "Пожирателя Пространства" превышала пять миллионов альберт — пять на десять в пятнадцатой степени ватт! Тем не менее, даже такой прибор помог нам во время разведки скопления Хи Персея.

Когда мы вернулись домой и посетили заводы Плутона, мне в голову пришла шальная мысль — разместить на Земле колоссальный коммуникационный центр, способный наблюдать если не за всей галактикой, то за приличной её частью. После прикидки необходимых ресурсов от подобной идеи пришлось отказаться. Вероятно, она так бы и сгинула, никогда не воплотившись в реальность, если бы на Плутоне не была смонтирована Государственная машина на десять миллионов Охранительниц. Крошечная часть колоссального механизма, добрая и заботливая, всегда готовая дать совет или прийти на помощь, Охранительница сочла эту идею достойной и поведала о ней человечеству.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});