Леди и дезертир - Шерил Сойер

когда я могу побыть наедине сама с собой.

— Ты намекаешь, чтобы я уехал? — спросил он.

Она почувствовала себя смущенной.

— Ни в коем случае.

Он улыбнулся.

— Превосходно. Ведь я как раз направлялся в Клифтон, чтобы нанести тебе визит.

София мысленно поблагодарила его за то, что он отложил свой первый визит на столь долгое время. Кул подождал до тех пор, пока завершились все другие визиты. За это время ее навестили несколько семей, приходской священник, фермеры — все они пришли, чтобы выказать радость по поводу возвращения миледи домой. Новость о том, где она провела первую ночь после своего возвращения, обошла местное общество на следующее же утро, и, хотя это было совершенно неизбежно и далеко от того, чтобы считаться непристойным с точки зрения ее матримониального статуса и родственных связей с полковником Кулом, тем не менее София могла представить себе, что ее репутация могла быть скомпрометирована. Одно дело — предложить убежище ей, находившейся в критическом положении, и совершенно иное — любезно справляться о ней лично, а не при помощи посыльного в течение следующих нескольких дней. Она бы предпочла, чтобы по округе не распространялись слухи о том, что вдова и кузен сэра Эндрю Гамильтона не провели и часу порознь со времени ее приезда.

— Вы уже обустроились? — спросил Себастьян, когда они повернули на хорошо протоптанную проселочную дорогу, ведущую по направлению к Клифтону.

— Более-менее. Я полагала, что у меня здесь сохранилось множество необходимых вещей, но их, увы, нет. В скором времени мне придется поехать в Брайтон, чтобы погостить у друзей и сделать некоторые покупки.

— В самом деле? И я тоже собираюсь туда. Собственный полк принца-регента, Десятый гусарский, устраивает вечеринку. — Он поколебался долю секунды, прежде чем спросить: — Возможно ли это, что ты тоже посетишь ее?

София посмотрела на его профиль.

— Это будет зависеть от моих друзей. Я обычно приспосабливаюсь к их распорядку дня, когда останавливаюсь у них.

Мэри Эллвуд любила Брайтон. Считалось модным, если кто-то объявлял о визите туда, как будто в этом месте было что-то выдающееся, но именно его чудаковатость и вычурность очаровывали ее. Постоянно меняющаяся толпа, которая производила впечатление, будто в Брайтоне нет постоянных жителей, а только приезжие. Удивление от встречи с подругой, прогуливающейся вдоль эспланады, когда она думала, что та скрывается в тиши Холланд-Плейс. Огромные военные лагеря за пределами города с их бесконечными, грандиозными парадами и тактическими занятиями на местности. Купание в море в летние месяцы. И необычный Павильон принца, который с первого взгляда всегда вызывал у нее нежную улыбку. Все это приводило Мэри в восторг.

В этот вечер она и Эллвуд были приглашены на бал в дом семейства Монтегю, у которых остановилась София Гамильтон. Мэри одевалась с большим старанием, так как дом Монтегю считался одним из самых элегантных домов в Брайтоне. На сегодняшний вечер было приглашено двадцать пар. Танцевальный зал был достаточно большим для того, чтобы дать каждому возможность показать блестящее умение в танцах и наряды дам.

— Я надеюсь, у них будут карты, — сказал ее супруг, когда они отдыхали в гостиной своей квартиры.

— У них будет все, чего ты только можешь пожелать. Превосходная музыка, и они известны своими ужинами. Онория Монтегю наверняка сыграет на арфе. А что касается гостей, будет интересная компания — помимо тех, с кем они уже знакомы, будут приглашены три француза из Лондона, венский джентльмен, недавно приехавший из Парижа, и леди из Швейцарии, которая утверждает, что она близкая подруга мадам де Сталь.

— Спасибо Люциферу за карты, — пробормотал он.

— И наша дорогая София, конечно. Мы должны многое наверстать. — Она на мгновение задумалась. — Интересно, если… — Мэри сделала паузу, такую долгую, что Эллвуд начал поглядывать на нее нетерпеливо. Его проницательные карие глаза свидетельствовали о сообразительности и уме. Он уже догадался, что речь пойдет о Софии, и, выждав еще некоторое время, напомнил Мэри о себе:

— Ну и?..

— Я не знаю, могу ли я спрашивать ее о чем-то таком необычном. Но я изнываю от того, что она мне ничего не рассказала тогда. Это какая-то ее тайна.

— Ради всего святого, Мэри, будь поконкретней.

— Ты помнишь ту ужасную ночь беспорядков, когда мы приехали домой так поздно? Так вот, похоже, София принимала какого-то посетителя, было уже далеко за полночь. Никто не сказал мне ни слова. Только у Лоуренса я выведала это вчера, когда он случайно проговорился.

— Кто ж это был?

— Солдат.

— Офицер гвардии, который пришел сообщить, что все в порядке?

Она отрицательно покачала головой.

— Обычный солдат самого низшего ранга. Лоуренс сказал, что он выглядел так, будто только что выполз из бойни, он едва не истек кровью до смерти на нашем полу. София попросила принести бренди, провела с ним наверху четверть часа наедине, и затем он ушел в ночь.

— Его имя? — спросил резко Эллвуд.

— Он, разумеется, не представился. Лоуренс знает не больше, чем я только что тебе рассказала. О, за исключением того, что он был француз.

Эллвуд встал со стула и начал мерить шагами комнату, его руки были крепко сжаты в кулаки у него за спиной. Наконец он воскликнул:

— Это был он! Твоя подруга глупее, чем я когда-либо мог вообразить.

Мэри разозлилась на эти нападки, но он не смотрел на нее.

— Август!

— Я все же надеюсь ради ее же блага, что это был не Жак Десерней. — Он остановился и посмотрел на нее. — Последний из британских стрелков, судимый военным трибуналом пару недель назад за попытку дезертировать. Разведка некоторое время следила за ним. Я рассказываю это тебе ради нашей подруги. Но ты не должна раскрывать детали ей или кому-либо еще. Согласна?

Мэри кивнула. Эллвуд редко говорил ей о подобных вещах, но в тех случаях, когда он это делал, она была предельно благоразумной. Он знал это и доверял ей. Мэри очень ценила эти доверительные отношения между ней и ее умным супругом.

Он снова начал мерить шагами комнату.

— Разведка дошла до того, что представила его на рассмотрение военного суда, чтобы приговорить его к смертной казни.

— Но за что?

— Теперь уже почти точно известно, что Десерней был шпионом Наполеона в Новом Южном Уэльсе и, без сомнения, еще где-то.

— Что? Какой интерес может представлять Новый Южный Уэльс для французов?

Он продолжил серьезным тоном:

— С тех пор как там была основана колония, там появились и шпионы. — Он увидел недоверчивое выражение на ее лице и продолжал. — Ты задумывалась о том, почему она вообще там основана? Поселение отбывающих