Уродливая любовь - Ольга Которова

встал и сразу подумал о тебе. Вот, решил навестить, не мог ждать до завтра.

Ира улыбнулась. Ей было безумно приятно слышать такие тёплые слова от мужчины, к которому она была неравнодушна.

– Позавтракаешь с нами?

– С удовольствием, – улыбнулся Демид в ответ и, быстро поднявшись с дивана, подошёл к Ире и сгрёб её в крепкие объятия.

Уже так давно дни Ирины не проходили настолько счастливо и в кругу семьи. Несмотря на то что она не так давно знала Молотова и ещё меньше была с ним близка, ей казалось, что именно он является частью её маленькой, но дружной и крепкой семьи. Не муж, с которым она была так давно уже в браке и который за всё это время принёс ей только горе, а именно мужчина, которого она знала от силы три месяца. Демид каждый раз открывался с новой стороны. Он был похож на шкатулку с сюрпризами. И довольно приятными сюрпризами. Ирина бы ни за что на свете не подумала, что этот мужчина, больше похожий на холодную скалу, может так быстро находить с детьми общий язык. И она бы ещё поняла, если бы ребёнком был мальчик. Ведь всё-таки у мужчин и сыновей похожие интересы, но у неё была дочь. И все эти игры в куклы и принцесс его нисколько не утруждали. Даже когда Олеся назвала его своим конём, который должен был возить свою принцессу на спине, то Демид покорно согласился. И ведь возил, и слова не говорил, ну, кроме как лошадиного ржания. Вошёл в роль, как говорится. Олеся даже для такого случая надела своё любимое розовое платье и корону.

Только уже поздно вечером, когда Олеся спала и видела седьмой сон, а Ира с Демидом сидели на кухне, пили красное вино, принесённое Молотовым из собственного винного погреба, и ели запечённые Ирой морепродукты, тоже купленные Молотовым и привезённые его охранником, она за долгое время почувствовала себя дома. Именно этот мужчина, его отношение к ней и та энергетика спокойствия и уверенности в завтрашнем дне придавали Ире чувство удовлетворения и убирали чувство страха перед завтрашним днём.

– У тебя прекрасная дочь, – сказал Демид, беря её ладошку в свою и целуя тыльную сторону.

– Спасибо. Ты ей тоже нравишься. Знаешь, она мне по секрету сегодня сказала, что хотела бы, чтобы папа был таким, как ты, – поведала Ира, и почему-то её щёки зажгло от стыда. Она почувствовала свою вину перед дочерью, что не дала ей должную семью и любовь, которую дают другим детям. Она, как могла, любила Олесю и делала всё, чтобы дочь была счастлива и ни в чём не нуждалась, но порою её вопросы о том, почему у неё такой плохой папа, добивали Иру и выбивали из колеи. Она не знала, что ответить на вопросы дочери. Ну не скажешь же ты, что твоя мама дура и по молодости и глупости выбрала не того, и теперь им придётся терпеть его до конца их жизни? Она не могла такое сказать и не могла ничего сделать, потому что боялась. Страх порою настолько сильно овладевал ею, что, казалось, ещё мгновение, и она не сможет вдохнуть.

Даже сейчас Ире казалось, что она просто спит. Что все эти дни, проведённые вдали от Димы – это просто обычный сон. И стоит ей открыть глаза, как приятный сон мгновенно растворится в обыденной и повседневной череде ужаса.

– Ты знаешь, я никогда не хотел детей. Они мне всегда казались каким-то живым воплощением ужаса. А сейчас, сегодня, играя с Олесей, я понял, что ничего страшного в этом нет. Знаешь, это даже было забавно – изображать коня! – рассмеялся Демид. – Ты только не говори об этом Королёву, а то он до конца дней будет надо мной подшучивать. Ну, ты представляешь. Маленькая девочка, которая и ходить-то толком научилась совсем недавно, поставила на колени матёрого волка! – Молотов снова засмеялся, вспоминая сегодняшний день.

Несмотря на всю эту несуразицу, ему нравилось быть тем, кто вызывает радость и смех у маленькой принцессы.

– Я бы и сам не отказался когда-нибудь стать отцом, – задумчиво проговорил он.

Вообще, с появлением Ирины его жизнь развернулась на сто восемьдесят градусов и полетела куда-то в другом направлении. Куда? Он и сам не представлял. Но ему безумно нравились эти изменения. Он наконец-то за долгое время почувствовал себя живым. Это чувство настолько давно уже покинуло его, что он и забыл, как это – чувствовать. Все эти тусовки, красивые женщины, продающие себя за деньги, работа, в которой нужно выкладываться по полной, порою путая день с ночью, и враги, которые заставляли идти на риски, а порою на то, чтобы быть палачом, решая, жить тебе или умереть, стёрли из него ту тонкую грань между хорошо и плохо.

Молотов уже давно забыл, как это – думать о ком-то другом, кроме себя. Как это – переживать и беспокоиться не только за свой зад, но и за чей-то ещё. И если бы ему кто-то сказал, что это чувство в нём возродит какая-то хрупкая девчонка, у которой самой проблем выше крыши, и заставит посмотреть на мир через цветную призму, а не только чёрную, то он бы не поверил и послал этого человека к чёрту. Но это случилось. И вот теперь он сидел на чужой кухне с той самой девушкой, за которую был готов отдать собственную жизнь, и говорил о таких вещах, о которых даже самому себе боялся бы признаться.

– Будешь. Когда-нибудь обязательно будешь. Тем более у тебя неплохо получается быть конём для принцессы, – тихо рассмеялась Ира, прикрывая рот ладошкой, а ему только это и было нужно. Её смех он бы сравнил с волнами, нежно ласкающими жёлтый песок.

– Ну а сейчас я хочу потренироваться, – подмигнул Демид и, потянувшись через весь стол, поцеловал Иру. Она не оттолкнула, а только сильнее прижалась к его губам.

– Давай только в спальне, а то вдруг Олеся проснётся, а здесь мы.

– Я не против.

Они не стали включать в комнате свет, да для этого он и не требовался. Демид и Ира были настолько увлечены друг другом и процессом, что, кажись, даже если бы луна упала или инопланетяне приземлились возле дома, они бы не заметили этого. Одежда с них слетела мгновенно. И если вчера всё это происходило быстро, то сегодня они наслаждались друг другом. Эти двое были настолько разные, что невозможно было найти ещё похожие пары на земле. Он был демоном во