Подарок для Темного - Лея Кейн

губы, направляя его руку вбок. Положила его пальцы на мелкий бегунок молнии и задрожала от нетерпения, когда он потянул его вниз.

Я скользнула пальцами по его крепкому плечу, обогнула грудь и залезла подушечками под ткань рубашки — там, где пуговицы были расстегнуты. Прикоснулась к завиткам мягких волос и прикусила губу, волнительно разглядывая это потрясающее тело, изготовленное не на анаболиках, а на настоящем труде. Каждая мышца, очерченная глубокими рельефами, источала невероятную силу. А в глазах их обладателя искрилась страсть и отвага.

Отпустив его, я сделала шаг назад и стянула лямки платья с рук. Объятая голодным мужским взглядом, позволила ткани сползти по обнаженным изгибам моего тела. Теперь уже моего. Я к нему привыкла и уже почти полюбила. Проследила за кадыком Эгорта, взметнувшимся вверх. За едва уловимой мимикой его лица.

Снова шагнула вперед и толкнула его, заставив сесть на настил из веток. Положив пальцы на его плечи, пластично села к нему на колени. Вряд ли я научилась чему-то особенному с Максом, но два года брака — немалый срок, чтобы хотя бы избавиться от комплексов.

Я не видела смысла жалеть остатки рубашки. Поэтому позволила себе маленькую вольность — порвать ее, раскидав два лоскута в разные стороны.

Эгорт даже затаил дыхание, похоже, вновь застигнутый врасплох. Как будто только я умела удивлять, а его крылья и метание энергетических шаров в ведьм было делом обыденным. Но останавливаться я не хотела. Поздно. Я чувствовала, что пожалею, если сейчас упущу момент.

Приведя его в чувство новым поцелуем, ощутила, как горячие, чуточку шершавые ладони легли на мои бедра. Его дыхание сбивалось, наплывало на меня неровными порывами. Губы свирепели, требовали более глубокого и жесткого поцелуя, почти укуса. Язык стал переплетаться с моим языком, забрасывая в меня маленькие взрывающиеся бомбочки азарта. Жар внутри меня становился горячее танцующего за спиной костра. Я сгорала, пытаясь затушить себя ласками. Шла на поводу желаний, теряя рассудок. Но чувствуя себя как никогда счастливой.

Повалив меня на настил, Эгорт навис сверху, и его поцелуи посыпались на мою шею и грудь. Он не ограничивался малым. Жаждал меня всю. Без остатка. Не просто завладеть мной, а подчинить, одурманивая хищной сладостью. И очарованная сказкой, в которую мы беспечно погрузились, я совсем забыла, что снова девственница. Опомнилась, только когда полностью обнаженный Эгорт осторожно толкнулся в меня, накрыв губы очередным пьянящим поцелуем.

Впилась ногтями в его спину и ахнув, впустила его. Без малейших требований. Со слепым доверием. Ответила ему на поцелуй, выгибаясь навстречу и приветствуя новый виток наших отношений улыбкой на лице.

Он был аккуратен и чуток. Уважал мое тело, любил. Не мучил, а каждым своим движением извлекал из меня стоны удовольствия. Я больше не контролировала себя. Теперь мной управляла иная сила. Сила любви.

Я была как цветок, распускающийся при должном уходе. Лучилась счастьем. Чувствовала прилив необыкновенной силы, сливаясь с Эгортом в этой безудержной песни ночи. Заключительный аккорд которой мы исполнили с первым лучом солнца. Когда костер давно погас, мы едва могли дышать, а пещеры коснулся трепетный рассвет.

Дрожа надо мной, Эгорт одарил меня последним поцелуем и лег рядом. Не отнимая от моего живота своей горячей влажной руки. Словно удерживая, чтобы не сбежала. Хотя куда бежать-то? И от кого? От крылатого мага, в которого я по уши влюблена?

— Теперь я убедился, что ты не спала с Ирвином Кассергеном.

Я повернула голову, удивленно взглянув в его наглое, улыбающееся лицо.

— Ну ты и хам, — игриво проворчала я.

Его ладонь поднялась на мою грудь, и пальцы слегка сжали чувствительный сосок.

— Давай сбежим, — вдруг предложил он. — Поженимся в храме лакмэнов. У меня есть кое-какие сбережения, купим дом где-нибудь на берегу озера. Господин Наал будет в бешенстве, но поскупится на твои поиски и мое наказание. С годами смирится.

Как бы я хотела, чтобы именно так все и было. Я, Эгорт и наш тихий, уютный мир. Я бы ему ребеночка родила, ухаживала бы за ним, обустраивала бы дом. Но гарантии, что нас никогда не потревожат, не было. Я помнила слова Черной королевы. Она сама сказала, что от кого-то защищала сына, и что он еще не готов. К чему он не был готов? И кто ему угрожал? Эти вопросы оставались без ответов.

— Я тороплюсь, да? — спросил Эгорт. — Ты так задумалась.

— А как же твоя месть за маму?

— Ты важнее.

Я грустно улыбнулась, легла на бок и, положив ладонь на его щеку, сказала:

— Сначала ты должен кое-что о ней узнать…

Глава 10. Откровения Черной королевы

Колдовство в Ликроуне было запрещено на время отбора. Если ведьмы и ворожили на успех, то делали это за пределами города. Черная королева же, отвергая любые правила, за ночь оборудовала в свадебном доме целый магический салон. Чего здесь только не было: сверху донизу забитый закупоренными банками шкаф, метла, несколько тыкв, полки с массивными книгами и рулонами пергамента, клетки с птицами, контейнеры с мышами, флакончики с разноцветными зельями, пучки сушеных и зеленых трав, свечи, камни, косточки и даже человеческий череп. Расхаживая от стола к печи, где в котле бурлила зеленая жижа, она беззаботно подпевала своим голосистым птичкам.

Эгорт ворвался в ее колдовской уголок яростнее шквалистого ветра. В Ликроун мы с ним приехали на той лошади, на которой он преследовал карету «Черного Пера», замыслившего убить меня. Даже не подумав надеть рубашку, он прямиком отправился в отведенную для «Дикого Аконита» часть дома. С легкостью отодвинув от себя двух сторожевых ведьмочек, влетел в зал и зарычал:

— Я даю тебе шанс покаяться!

Не переставая помешивать зелье, Черная королева лишь прекратила петь, но даже не обернулась. Взяла измельченные в ступе травы, ссыпала их в свою жижу, тщательно перемешала и только после этого соизволила взглянуть на нас.

Я опасливо спряталась за спиной своего возлюбленного. Она ведьма, он маг, а я всего лишь смертный человечек, душа которого странствовала из тела в тело. Самосохраняться было не такой уж и трусливой затеей.

— Королева, мы его останавливали, но он… — защебетали уязвленные своей слабостью перед Эгортом ведьмочки.

— Прочь, — спокойно сказала она им, и те покорно попятились, закрывая за собой двери.

Эгорт был в бешенстве. Остервенело дыша, хрустел сжатыми в плотные кулаки пальцами, но лишь вызвал у королевы мимолетную улыбку — такую же неуловимую, какая зачастую посещает