Кто делает мировую политику? - Николай Сенченко

Александр Хейг, как и Киссинджер, работал на генерала Кремера, и тот нашел несколько различных вакансий в Министерстве обороны для своего протеже. Как только Киссинджер был назначен советником по национальной безопасности, Кремер добился, чтобы Хейг был назначен его заместителем. Несколько позже Элсберг, Хейг и Киссинджер реализовали уотергейтский план КИМД, чтобы изгнать Никсона с поста президента за неподчинение распоряжениям Комитета 300. Уотергейтское преследование Никсона было самым крупным переворотом, реализованным «Круглым столом», который был агентством и инструментом политики КИМД. Унижение Никсона было предметным уроком и предупреждением будущим президентам США, чтобы они не воображали, что могут пойти против Комитета 300 и победить.

В свое время безжалостно был убит президент Джон Кеннеди на виду всего американского народа по той же причине. Фигура же Никсона не считалась столь значительной, чтобы его удостоить участи президента Кеннеди. Но какой бы метод устранения президентов ни избирался, Комитет 300 принимает меры, чтобы до сознания каждого президента Белого дома дошло предупреждение: «нет ни одного человека вне пределов нашей досягаемости». О том, что это предупреждение остается в силе, как во времена убийства Кеннеди и изгнания Никсона, свидетельствует поведение Джорджа Буша, чье старание услужить своим хозяевам должно стать причиной серьезной озабоченности общественности США, обеспокоенной будущим своей страны [169].

Согласно опубликованным сообщениям администрация Клинтона была перенасыщена членами СМО, которые способствовали его восхождению на должность. Члены Совета были назначены послами многих стран мира, например, Испании, Великобритании, Австралии, Чили, Сирии, Южной Африки, России, Румынии, Японии, Кореи, Мексики, Италии, Индии, Франции, Чешской Республики, Польши, Нигерии и Филиппин. Полтора десятка членов палаты представителей и сената — члены Совета по международным отношениям.

Автор Роберт Энтон Вильсон отметил, что «если бы у СМО были миллионы членов подобно, скажем, Пресвитерианской церкви, этот список много бы не значил. Но у СМО только 3300 членов» [170].

Учитывая свое банковское происхождение (из Уолл-стрит) и присущие ему тайны, Совет по международным отношениям находился под острой критикой консервативных авторов. Такое пристальное общественное внимание к Совету по международным отношениям было одной из причин, которые способствовали созданию такой более открытой организации, как Трехсторонняя комиссия.

Увеличение численности членов Совета по международным отношениям в правительстве привлекло огромное общественное внимание к этому факту и послужило широкой популярности Гарри Алена, чья книга о глобалистских организациях «Никто не посмеет назвать это заговором» разошлась тиражом больше чем в пять миллионов экземпляров. И это несмотря на ее игнорирование средствами массовой информации, которые сообщали как раз перед национальными выборами 1972 г. следующее: «Действительно, нет никакой разницы между кандидатами в президенты. Избирателям давали право выбора между мировым правительством СМО в пользу Никсона и мировым правительством СМО в пользу Хэмфри. Чтобы одурачить массы, была изменена только риторика» [171].

Призывая к действию, Ален повторил замечание многих исследователей, подозрительно относящихся к мотивам Совета по международным отношениям, когда написал: «Демократы и республиканцы должны ломать традиции контроля над партиями, к которым они проявляют благосклонность. Представителей из СМО и их прислужников, а также тех, кто стремится взобраться по служебной лестнице, следует попросить удалиться, либо удалиться должны патриоты» [172].

Многие исследователи заговора видят аналогичную ситуацию и в выборах 2000 г. Конкурентная борьба между демократом Альбертом Гором и республиканцем Джорджем Бушем носила символический характер для страны, так как у обоих претендентов на пост президента существовал давний бизнес и семейные связи с банкирами Уолл-стрит и членами Совета по международным отношениям.

Аналогичная ситуация была и на выборах 2004 г. Зададимся вопросом: а что объединяло в 2004 г. претендентов на пост президента Соединенных Штатов Америки нынешнего президента Джорджа Буша-младшего и его основного соперника Джона Керри?

Ответ простой. Членство в одном тайном обществе, имеющем название Орден «Череп и Кости» (Skull and Bones). Оба претендента на пост президента США закончили Йельский университет и во время учебы вступили в тайное общество этого учебного заведения. Поэтому предвыборная борьба — это спектакль с известным исходом. Кто бы ни пришел к власти, он будет управляем членами Ордена высшей степени посвящения.

Исследователь Перлофф предостерегал от Христианской перспективы, когда грандиозное сражение происходит между царством Христа и «царством зла — монополярным правительством: царством Антихриста… Много представителей американского истеблишмента посвятили себя изучению одной стороны этого конфликта, которая не связана с древними священными писаниями… Заговорщики они или нет, осознают ли они конечный результат своих действий, их мощное влияние двигает мир в сторону апокалипсических событий» [173].

Бесспорно, Совет по международным отношениям обеспечил себе монопольное влияние, если не сказать прямой контроль американской политики, осуществляемой на протяжении почти столетия. Но последние годы все большую активность на международной арене проявляет другое детище Финансового интернационала — Трехсторонняя комиссия.

ТРехСТОРОННЯЯ КОмИССИЯ

Благодаря развитию технологии средств коммуникаций к началу 1970 годов все большее количество людей стало узнавать о тайных организациях типа Совета по международным отношениям. Прежний председатель СМО Дэвид Рокфеллер, чтобы отвлечь общественное внимание от действий Совета, выступил с инициативой создания общественной организации открытой для широкой публики, а именно — Трехсторонней комиссии (Trilateral Commission).

Трехсторонняя комиссия (ТК), как и ее предшественник СМО, создавалась по принципу тайных организаций, которые могут руководить общественной политикой в различных направлениях.

Мысль о ТК была первоначально подброшена Рокфеллеру профессором Збигневом Бжезинским, который тогда возглавлял Институт проблем коммунизма при Колумбийском университете. В то же время в Бруклинском институте Бжезинский занимался исследованиями, которые привели его к осознанию необходимости более близкого сотрудничества между Европой, Северной Америкой и Азией.

В 1970 г. Бжезинский в «Форин Афеарз» (Foreign Affairs) написал статью о СМО, где отмечал: «Необходим новый и более широкий подход к созданию сообщества развитых наций, которое сможет эффективно решать вопросы, с какими сейчас сталкивается человечество… Хорошим началом такого сотрудничества мог бы стать совет, куда войдут Соединенные Штаты, Западная Европа и Япония, с регулярными встречами глав правительств, а также выработкой механизмов его работы» [174].

В том же году он издал книгу «Между двумя эпохами: Роль Америки в технотронную эру», в которой изложил свое видение будущего. Он пророчески предсказал общество, «которое культурно, психологически, социально и экономически будет сформировано под воздействием развития технологий и электроники, особенно в области компьютерной техники и средств коммуникации» [175].

Взгляды Бжезинского могли вызвать подозрения тех, кто настроен против консолидации мировой политической и экономической власти. Провозглашая, что «национальный суверенитет не является более жизнеспособной концепцией», он предсказывал «движение к широкому сообществу развивающихся стран… через разнообразие косвенных связей и ограничения национальных суверенитетов» [176]. Он предполагал, что это сообщество будет финансироваться с помощью «глобальной системы налогообложения».

Объясняя, что такой центр, как Трехсторонняя комиссия, должен стать основой для будущей консолидации, он писал: «Хотя цель создания сообщества развитых наций менее честолюбива, чем цель единого мирового правительства, последняя более достижима» [177].

Бжезинский, надеясь на создание всемирного глобального общества, не исключал из него страны, находившиеся тогда под коммунистической властью. Дальнейшую эволюцию коммунистических стран он охарактеризовал как «творческую стадию в утверждении универсальных взглядов человечества» и «победу внешнего человека над внутренним, пассивным человеком, победу разума над верой» [178].