Мудрое сердце. Путеводитель по универсальным учениям буддийской психологии - Джек Корнфилд

всего, что предстаёт перед ним: «И это тоже». Как индивиды мы должны начинать с реальности собственного страдания. Как общество мы должны начинать с реальности коллективного страдания, несправедливости, расизма, алчности и ненависти. Мы сможем трансформировать мир, лишь научившись трансформировать себя. Карл Юнг однажды заметил: «Возможно, я сам и есть тот враг, которого нужно полюбить».

С принятием и уважением казавшиеся непреодолимыми проблемы часто становятся разрешимыми. Один мужчина начал давать своему доберману большие дозы рыбьего жира, так как кто-то сказал ему, что это хорошо для собак. Каждый день он зажимал между своих коленей голову сопротивляющегося пса, заставлял его разжать челюсти и вливал жидкость в его горло. Однажды пёс вырвался и разлил рыбий жир по полу. Потом, к огромному удивлению мужчины, он вернулся и стал лизать лужу. Так мужчина обнаружил, что пёс сопротивлялся не жиру, а насильственному способу, которым его давали. Принятие и уважение делают возможными поразительные трансформации.

Исследование — третий принцип, следующий за распознаванием и принятием. Мастер дзен Тхить Нят Хань называет это «глубоким видением». С распознаванием и принятием мы узнаём свою дилемму и принимаем истину всей ситуации. Затем мы должны исследовать её глубже. Когда мы застреваем, это связано с тем, что мы недостаточно всмотрелись в природу переживания.

Ведя исследование, мы сосредоточиваемся на четырёх важнейших областях опыта: теле, чувствах, уме и дхармах. Это называется четырьмя основами внимательностями, и в следующих четырёх главах мы рассмотрим их подробнее. А пока ограничимся простым обзором.

Четыре основы внимательности

1. Тело

2. Чувства

3. Ум

4. Дхармы

Когда мы исследуем сложность и внутри нас что-то «варится», сначала нам нужно узнать, что происходит с нашим телом. Можем ли мы найти место, где удерживаются наши сложности? Иногда мы обнаруживаем жар, сжатие, жёсткость или вибрацию. Иногда мы обнаруживаем пульсацию, онемение, определённую форму и цвет. Как мы встречаем эту область — с сопротивлением или с внимательностью? Что произойдёт, если мы будем удерживать эти ощущения с внимательностью? Раскроются ли они? Есть ли другие уровни? Являются ли они центром? Как они себя ведут: усиливаются, перемещаются, расширяются, повторяются, растворяются или трансформируются?

Далее нам нужно исследовать то, какие чувства входят в наши сложности. Каков основной тон чувств: приятный, неприятный или нейтральный? Встречаем ли мы эти чувства с внимательностью? Каковы связанные с этим вторичные чувства? Часто мы обнаруживаем созвездие чувств. Мужчина, вспоминающий о своём разводе, может ощутить грусть, гнев, ревность, утрату, страх и одиночество. Женщина, не сумевшая помочь своему страдавшему от зависимости племяннику, может чувствовать стремление действовать, отвращение, вину, желание, пустоту и собственную ничтожность. Благодаря внимательности все чувства распознаются и принимаются. Мы исследуем, каковы они: приятные или неприятные, сжатые или расслабленные, напряжённые или грустные. Мы замечаем, где ощущаем эмоцию в своём теле и что происходит с ней, когда мы удерживаем её в осознавании.

Далее, глядя в ум, мы задаёмся вопросом, какие мысли и образы связаны с этой сложностью. Мы осознаём все истории, осуждения и убеждения, которые удерживаем. Присмотревшись, мы часто обнаруживаем, что некоторые из них — это однобокие, фиксированные точки зрения или устаревшие привычные взгляды. Мы видим, что это просто истории. Благодаря внимательности мы ослабляем хватку, в которой они удерживают нас. Мы меньше цепляемся за них.

Четвёртая основа внимательности — это дхармы. «Дхарма» — это важное и многогранное слово. Оно может означать учения и путь буддизма. Оно может означать Истину, но в данном случае оно означает элементы и паттерны, составляющие переживание. Исследуя дхармы, мы вглядываемся в действующие принципы и законы. Действительно ли переживание такое плотное, каким кажется? Является оно неизменным или же оно непостоянно, подвижно, изменчиво и непрестанно воссоздаёт себя? Возможно, сложность расширяется или сжимается в пространстве нашего ума? Подвластна ли она нам или же, как нам кажется, живёт своей жизнью? Если она сама конструирует себя, мы это замечаем. Мы смотрим, цепляемся ли мы за неё, сопротивляемся ли ей или же просто позволяем ей быть. Мы видим, что наши отношения с ней являются источником страдания или счастья. Наконец мы замечаем, насколько сильно отождествляемся с ней. Это возвращает нас к РПИН и принципу неотождествления.

Неотождествление означает, что мы перестаём принимать переживание за «меня» или «моё». Мы видим, как наше отождествление порождает зависимость, тревогу и неискренность. Практикуя неотождествление, мы исследуем все состояния, переживания и истории, спрашивая: «Это и есть я на самом деле?». Мы видим умозрительность этой идентичности. Тогда мы можем свободно отпустить и покоиться в самом осознавании. Это кульминация процесса отпускания проблем с использованием РПИН.

Один практикующий буддизм по имени Дуэйн считал себя неудачником. В его жизни было много разочарований, и через несколько лет буддийской практики он разочаровался и в своей медитации. Да, он стал немного спокойнее, однако его по-прежнему преследовали безжалостные критические мысли и самоосуждения — отголоски его сурового и болезненного прошлого. Он отождествлялся с этими мыслями и историей своих травм. Даже практика сострадания к самому себе почти не приносила ему облегчения.

Затем во время десятидневного ретрита по внимательности он вдохновился учениями о неотождествлении. Его особенно тронуло описание опыта Будды, который в ночь своего просветления встретился с собственными демонами в форме армий и искушений Мары. Дуэйн решил не ложиться спать всю ночь и лицом к лицу встретиться со своими демонами. На протяжении многих часов он пытался быть внимательным к своему дыханию и телу. Между сессиями сидячей медитации он выполнял медитацию при ходьбе. Во время каждой сидячей медитации на него накатывали привычные волны сонливости, боли в теле и критических мыслей. Затем он начал замечать, что все изменчивые переживания объединял один общий элемент: само осознавание.

Поздно ночью он внезапно сделал открытие. Он осознал, что ни одно из этих переживаний не влияет на осознавание, что оно открыто и неприкосновенно, подобно самому пространству. Все его сложности, все болезненные чувства и мысли приходили и уходили, нисколько не тревожа само осознавание. Осознавание стало его прибежищем.

Дуэйн решил проверить это понимание. В зале для медитации никого не было, и он начал кататься по полу. Осознавание просто замечало. Он встал, закричал, засмеялся, начал издавать смешные звуки, изображая животных. Осознавание просто замечало. Он бегал по залу, спокойно лежал, вышел из зала и пошёл к краю леса, взял камень и бросил его, прыгал, смеялся, вернулся назад и сел. Осознавание просто замечало всё это. Обнаружив это, он ощутил свободу. Он наблюдал, как над холмами медленно восходит солнце. Затем он вернулся и поспал. Когда же он проснулся, его день был наполнен радостью. Даже когда его сомнения вернулись, осознавание просто