Дай мне шанс - Сьюзен Льюис

Он посмотрел на часы и застонал. Потом, вспомнив, что в Лос-Анджелесе только восемь вечера, он натянул халат и пошел вниз, чтобы позвонить. Намеки Сэнди засели ему в голову. В какой точке своей карьеры Эллен могла спать с Тедом Форгоном? Нет, это неправда, он не мог поверить и в то, что Эллен обсуждала его планы насчет «Уорлд уайд» с Сэнди, тем более что очень хорошо знала: Сэнди стремится прикончить его. Нет, он не верил ничему и хотел бы выкинуть это из головы.

Он начал набирать свой номер в Лос-Анджелесе. Набрал до половины и резко опустил трубку. От того, как Сэнди смотрела на него вчера вечером, как говорила о женщинах, желающих получить удовольствие в постели, на мгновение к нему вернулось все. Та ночь, когда он привез ее к себе домой и довел до бесчувствия. Он солгал бы, если бы сказал себе, что не хочет повторить это.

Да, он хотел Сэнди, но что-то неясное, неопределенное тревожило его. Она сильно изменилась с тех пор, как он узнал ее. Она поднимала из глубины все его инстинкты, жажду и страсть к насилию, к унижению ее всеми способами, о которых ему даже страшно подумать.

Майкл быстро набрал номер.

— Привет, любимая, это я, — сказал он, когда Эллен ответила.

— Майкл? Который у тебя час?

— Начало пятого, — сообщил он, повернулся на бок и поудобнее прижал трубку плечом. — Я тоскую без тебя, — пробормотал он.

— Прости? Что ты сказал? Как Клода?

— Я сказал, что тоскую без тебя, а Клода прекрасно. Немного ушиблась, но жить будет.

— Ты купил цветы?

— Я купил, но они пришли позже всех остальных, поэтому не произвели впечатления. Как Робби?

В трубке повисла тишина.

— Я думаю, Мичелл сейчас укладывает его в постель, — наконец проговорила она. — Ты хотел бы с ним поговорить?

— Несомненно, когда закончу говорить с тобой.

— Дорогой, прости, но я переодеваюсь. У меня сегодня вечером обед в Хиллкресте. Теду Форгону нужен партнер, и я согласилась исполнить эту роль. Да, кстати, Том сопровождает Мичелл завтра на праздник милосердия, так что не волнуйся.

Майкл прикрыл глаза. Опять борьба? О нет, только не это!

— Дай мне Робби, если он не спит. Если спит, я поговорю с Мичелл.

Мичелл лежала на кровати в полутьме, Робби — рядом с ней, недочитанная книга упиралась ей в грудь, когда Эллен заглянула в полуоткрытую дверь.

— Можно? — спросила она.

— Ш-ш… Он спит, — прошептала Мичелл.

Эллен посмотрела на спящего Робби, ее сердце сжалось.

— Это Майкл, — сообщила она, протягивая трубку.

— Я поговорю с ним.

Эллен нежно погладила Робби по щеке и вышла из комнаты.

— Майкл? — сказала Мичелл.

— Привет, как ты? — отозвался он.

— Прекрасно. А ты? Как Клода?

— Хорошо. Робби спит?

— Только что заснул. Он скучает без тебя.

— И я без него.

Мичелл сделала паузу, спрашивая себя, может ли Эллен подслушивать.

— Майкл, нам надо поговорить, — тихо проговорила она.

Прошла секунда, прежде чем он ответил.

— Да, — согласился он. — Робби в порядке?

— Конечно. И он любит ее, но… Слушай, давай, когда ты вернешься…

— О’кей. Удачи завтра вечером. Я слышал, ты берешь с собой Тома.

— Жаль, что мы не можем пойти вместе. — Она помолчала, затем произнесла: — Я тоже скучаю без тебя, Майкл. Возвращайся поскорее. — Она ждала ответа, но не дождалась и положила трубку.

Она никогда не переставала любить Майкла и не собиралась отказываться от этого чувства, несмотря на отношения с его братом. Честно говоря, Кэвэн был для нее лишь заменой Майклу. Она не хотела больше притворяться. Они втроем — она, Майкл и Робби — должны стать семьей, как и было бы, не уйди она тогда и не уступи его другой женщине. Но до свадьбы осталось всего восемь недель.

Глава 10

— Перестань! — Эллен задыхалась. Она так смеялась, что не могла вдохнуть. — Сейчас же перестань! Я никогда не смогу воспринять эту сцену всерьез.

— Но я только делаю то, что написано на этой странице, — возразил Том, глядя на нее невинными серыми глазами, а потом снова начал бодать головой воздух.

— Здесь сказано, — пояснил он, — «Чамберс двинул головой». — Он посмотрел на нее и пожал плечами. — Я просто пытаюсь помочь тебе представить, как это будет выглядеть на экране.

— Да перестань же ты! — закричала она, вытирая слезы. — О Господи, а теперь что ты делаешь?

Он, словно слепой, шарил по полу, будто что-то искал.

— «Чамберс уронил взгляд», — прокомментировал он.

Эллен закинула голову и буквально взорвалась от хохота. Она завопила, повалившись на кушетку, а когда Том стал подползать к ней, подтянула ноги.

— Там ничего не написано насчет того, что ты ползаешь, — возразила она.

— Верно. Но сказано: «Чамберс упорно преследует свою цель».

Ребра Эллен уже болели от смеха.

— Я больше не могу, — заявила она. — Мне уже больно смеяться.

Он сел на корточки и посмотрел ей в лицо, ее глаза блестели от слез, щеки раскраснелись.

— О’кей, прогресс заметен, — констатировал он. — Тебе лучше. Когда ты вошла, я испугался и подумал: а не натворил ли я чего?

Эллен фыркнула.

— Ты знаешь, это хорошая идея — запугать тебя, — поддразнила она.

— Считай, что ты этого добилась, — промолвил он сухо, и по выражению его глаз Эллен поняла, что ему не понравился такой юмор.

Она выдержала его пристальный взгляд и, почувствовав, что начинает краснеть, снова вернулась к сценарию, который лежал у нее на коленях. Первая фраза, которую она прочитала, была:

— «Чамберс уронил взгляд». — Ее губы снова задрожали. — Я же говорю, что теперь никогда не смогу воспринять эту сцену всерьез.

— Но это не серьезная сцена?

— Ну да! Здесь ты конфликтуешь с редактором «Вашингтон пост» насчет публикации твоего материала о злоупотреблениях ФБР на мексиканской границе. И обещаешь назвать виновных поименно.

— Эта сцена ничего не добавляет к происходящему, — заметил Том.

— Неправда. Она показывает твою преданность делу. Кроме того, из нее становится ясно, о чем нам рассказывает пресса, а о чем нет. После этого ты так разозлился, что впервые поругался с Рейчел. Тогда же ты убеждаешь ее выйти из-за письменного стола и отправиться вместе с тобой «в поле». Это довольно важная сцена.

Том усмехнулся.

— У тебя на все есть ответ, — заметил он, вытягивая длинные ноги и упираясь спиной в край кушетки, на которой она сидела. — Хорошо, это важная сцена, но то, как она написана, — тоска зеленая.

— Возможно. Извини, ты что, знаешь?

— Кто, я?

Она усмехнулась.