Будешь моей! (СИ) - Савельева Алина

— Ленточка! — всполошился Борзов-старший. — Ну чего ты! Смотри, они ржут как кони!

Интерпретировав мои слезы по-своему, дядя Саша гаркнул бойцам отдохнуть, чтобы я их не видела, а у меня и так все бойцы, кроме одного, уже размытым пятном. Мирон застыл на матах, глядя в нашу сторону, расставив ноги на ширине плеч и выправившись как солдат на построении.

— Можно, я приеду к вам пострелять шариками? — утирая слезы, спросила я, клятвенно пообещав себе всадить весь рожок между ног Койоту.

— Приезжай, — разрешил Борзов и, кинув взгляд на подошедшего к нам Мирона, ушел к перекуривающим парням.

— Что случилось, Котенок? — состряпал обеспокоенную физиономию гад.

— Телефон сел, дай свой, — пытаясь не насмерть убить его взглядом, потребовала я.

Придурок даже не додумался переименовать контакт Абрамовой, и найти его не составило труда.

— Слушаю, Мирон Александрович! — бойко отозвалась «несчастная невеста».

— Слушай, слушай. Приказ такой: операция «тупой Буратино Аристова» отменяется, за лучшее исполнение главной роли Лисы Алисы тебе, Татьяна, положена премия и компенсация за получение боевого ранения на поле дураков!

С каждым моим словом лицо Мирона мрачнело, а мое все больше намокало от скатывающихся слез.

— Подтвердите приказ, агент Хам Базилио! — швырнула ему в лицо телефон и, развернувшись на пятках, пошла к своей машине.

— Лена, стой! — разорался на всю базу лжец и манипулятор, хватая меня за руку.

— Тебе подарочный сертификат на кастрацию вышлю по почте! — рявкнула я, так что парочка бойцов точно курить бросила навсегда.

— Да подожди ты! — злился Мирон, как будто это я его за нос водила как идиота.

— Отвали, Койот! Видеть тебя больше не хочу! Не приближайся ко мне! — не выходило у меня говорить спокойно и держать себя в руках.

Все нутро выворачивало от осознания, что этот мудак просто решил, что раз с охраной я не лажу, значит, можно посадить меня в периметр, как зверюшку в клетку.

На нас смотрели все парни во главе с Борзовым-старшим, и я видела, как мечется Мирон, не зная, за мной бежать или объясняться с отцом.

— Сама поеду! — досталось и Борису, ожидавшему меня у моего «Вейрона» с обескураженным лицом.

Выезжая через КПП, я в зеркало заднего вида видела, как Мирон бросился в гаражи, боком отпрыгнув от своего отца, пытавшегося его остановить.

— Черта с два ты меня догонишь, говнюк! — прошипела я, поняв, что черный байкер теперь тоже не будет прятать своего лица.

Глава 19. Мирон

Каждое слово Ленточки, как крученая пуля, врезалось в мозг, отчего он жутко тупил. От слез в ее глазах мой мир стремительно рушился, словно его зацепила ударная волна ядерного взрыва, способная мгновенно превратить все вокруг в пепел.

Мой провал видели все, и самое главное, это видел отец. Скучное задание на лето неожиданно превратилось в лавину взаимосвязанных событий и смесь чувств, которые я не планировал. Все органы внутри сотрясались, как от ударов моего братца. Я даже покосился за спину, чтобы убедиться, что это не он меня отоваривает по почкам.

— Быстро она тебя раскусила, — резюмировал Макар, провожая взглядом сорвавшийся с места «Вейрон».

Мало того, папа будет, мягко говоря, недоволен ни моими методами, ни тем более самонадеянностью, так еще и перед бойцами выгляжу не лучшим образом. Уделала какая-то соплюха, как пятиклашку. И теперь мне никаких выездов не видать. Но все это меркло в отчаянно вопящей мысли, что она меня теперь на пушечный выстрел к себе не подпустит.

— Я все исправлю, — уворачиваясь от папы, перерезавшему мне путь к гаражам, пообещал я.

На моем байке догнать автомобиль, каким бы скоростным он ни был, не составляет труда, тем более по знакомой дороге. Меня до холодного пота пугало, что Лена несется по ухабистой дороге. На эмоциях, потеряв концентрацию и чувство страха, Ленточка на высоких скоростях уводила машину в заносы, дрифтуя, не жалея ни покрышек, ни подвески, ни себя.

Безусловно, она видит меня и не дает обогнать, вырезая по самому краю обочины, опасно наезжая колесами на осыпающееся под весом ее тачки покрытие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Стерва! — не сдержался я, когда она бортанула меня задним крылом, чуть не отправив в кювет, еле вырулил обратно.

На прямой дороге Ленточка вдавила педаль в пол, все четыре турбины раскалились докрасна, но она, как и я, прекрасно понимает, что от моего «Томагавка» ей не уйти. Похер ветер, несусь за ней без экипировки и шлема, уже заприметив «карман», где сто процентов смогу ее обогнать. Мой байк разгоняется свыше шестисот километров, скорость просто сумасшедшая, и у Лены нет шансов оторваться.

Ровняюсь с ее окном, собираясь наорать и заставить остановиться, но как только поворачиваю голову и встречаюсь с ней взглядом, моя злость пропадает. В распахнутых зеленых глазах все еще стоят слезы и, черт побери, я знаю, что виноват. Знаю! Но не стоит же из-за этого так безрассудно гнать!

Не знаю, сколько мы неслись на скорости так, глядя друг другу в глаза, не отворачиваясь к дороге, может быть, меньше минуты, а может быть, вечность. Пока пухлый бантик вредной девчонки не задрожал и она снова не начала нагонять обороты. Чертыхнувшись, прибавляю скорость, обгоняя. Перегорожу ей дорогу, не будет же она меня давить. Неожиданно Лена резко тормозит, не доехав до верха подъема каких-то несколько метров, а я не успеваю сбросить скорость и вылетаю на гору прямо в теплые объятья поста ДПС.

Радостный повелитель полосатой палочки машет мне, предвкушая большой куш с обладателя дорогущего мотоцикла, мало того — без шлема и экипировки, да еще и раза в два превысившего разрешенную скорость.

Торможу около него только на минуту, чтобы показать удостоверение, и как идиот хлопаю по карманам, глядя, как мимо проползает со скоростью пенсионера-дачника Ленточкин «Вейрон», а из окна торчит ее тоненькая рука, размахивая моей корочкой.

Ах ты маленькая дрянь такая! Когда успела стащить? Ни денег, ни документов, вообще нет ничего в карманах, даже ключи от квартиры подрезала!

— …транспортное средство на штраф-стоянку… — доносится до меня голос сотрудника постовой службы, пока я пялюсь на мигающий аварийкой зад машины Лены.

— Погоди, командир, сейчас привезут проездной билет, — вздыхаю я, набирая Макару.

— Банка России в Хабаровск? — уточнил догадливый гаишник. — Пусть два везут, моей жене тоже шибко этот город нравится!

Да хоть три. Все равно теперь не догнать Котенка. Моя умная девочка все рассчитала правильно, она намеренно дала мне себя обогнать, но так, чтобы я скорость не успел сбросить. Патруль меня задержит минимум на пару минут, а за это время она смоется, ведь дальше развилка и куда она свернет, не угадать.

Задрав лицо к небу, я только расхохотался сам над собой, вспоминая тот день, когда получил это задание по выработки техники охраны объекта «А4». Я полный кретин, но и она не права. Даже зная ее досье наизусть, предугадать, что выкинет принцесса Аристова, невозможно.

— Папа ждет тебя на базе с пучком крапивы, — сообщил мне братец, паркуя свой байк рядом.

— Скажи ему, что он не оригинален, — поморщился я.

— Она же все равно уедет, Мир, — чересчур серьезно смотрел на меня Макар, имея в виду вовсе не сегодняшний побег, а ее возвращение в Штаты.

— Я помню, — кивнул ему, чувствуя, как сжимается сердце в груди.

Уедет. Улетит. Надолго или навсегда. Неизвестно. А я не хочу отпускать. Пусть она сумасшедшая, пусть «неформат», плевать, что понять ее сложно, предугадать невозможно, но она моя! Будет моей!

Вернувшись на базу, я проигнорировал хмурый взгляд папы впервые в жизни. Да, он мой кумир, мой пример, на который я всю жизнь стараюсь равняться, но сейчас я не готов ни с кем обсуждать Лену.

По законам нашей стаи никто в нашей семье не будет ничего запрещать, мы все слишком свободолюбивы и горды, чтобы терпеть посторонние носы в личной жизни, но в моем случае взаимоотношения с Ленточкой тесно переплелись с работой.