Разоблаченная (ЛП) - Уайлдер Джасинда

Он идет по короткому коридору и открывает дверь спальни. Звук когтей, царапающих древесину, сопровождается громким эхом ласкового восторженного лая, а затем, наконец, на меня несется коричневое пятно размером с медведя. Однако я готова к удару, и лапки Коко размером с блюдце приземляются на мои плечи, ее язык врезается в меня, зарывается мне в нос и пытается добраться до моего языка. Я прикрываю лицо, чтобы избежать ее облизываний, но она следует за мной, наклоняясь, чтобы лизать, лизать и лизать, пока, наконец, мне не приходится оттолкнуть ее. Она вскакивает и фактически обнимает меня, ее лапы скользят по моему плечу, нос увлажняет мое ухо. Я не могу удержаться от смеха и радости от такого бурного приема.

Радость привязанности счастливой собаки ‒ как бальзам на измученную душу, решаю я.

Логан хлопает себя по бедру.

‒ Коко! Хочешь на улицу?

Это привлекает внимание собаки, и она один раз коротко и резко лает и перебегает через дом к задней двери. Он выпускает ее, смотрит, как собака занимается своими делами, а затем позволяет ей вернуться. Она ложится на пол посреди кухни возле плиты, наблюдая за нами своими большими карими глазами.

Логан смотрит на меня.

‒ Хочешь есть? У меня осталось немного шаурмы и половина пиццы.

Он открывает ящик островка в центре кухни, и достает стопку различных меню на вынос.

‒ Или можно заказать еду. Как хочешь.

‒ Что такое шаурма? ‒ спрашиваю я.

‒ Еда среднего востока. Чесночный соус, курица, рис. Потрясающе.

Не хочу признавать, что мое питание всегда было немного... ограниченным.

‒ Оба вкусные.

В основном потому, что я никогда их не пробовала, и не хочу, чтобы Логан уходил из своего дома так скоро.

Он дергает бровью.

‒ Давай я разогрею и то, и другое, ты сможешь попробовать оба и выбрать. Я возьму то, что тебе не понравится.

Он роется в холодильнике и появляется с пластиковым контейнером и большой белой квадратной картонной коробкой. Сбрасывая содержимое контейнера на бумажную тарелку, он кладет ее в микроволновую печь, разогревает и переносит содержимое большой коробки на другую тарелку. Когда шаурма нагревается, запах начинает проникать на кухню, и мой желудок урчит. Я не помню, когда в последний раз ела, и вдруг проголодалась. Микроволновка подает звуковой сигнал, и он подносит тарелку ко мне через остров, кладя на нее вилку.

‒ Попробуй, ‒ говорит он и ставит разогреваться пиццу.

Шаурма, наверно, самое восхитительное блюдо, что я когда-либо пробовала. Пряное, ароматное, острое, чесночное. Я издаю стон при первом же куске, затем при втором. Потом и при третьем.

‒ Так, тебе нравится шаурма, ‒ говорит Логан, ухмыляясь.

Он вытягивает кусочек пиццы с тарелки и аккуратно передает мне так, что кусочек расплавленного сыра протягивается между нами.

Пицца тоже вкусная.

‒ Кажется, я не могу выбрать, ‒ признаюсь я. ‒ Они оба вкусные.

Под нависающей частью острова стоит табуретка, я вытаскиваю ее и сажусь. Логан садится рядом со мной и ставит две запотевшие зеленые стеклянные бутылки с белыми этикетками сверху.

‒ Значит, съедим на двоих, ‒ говорит он и крадет вилку из моих рук, чтобы отломить кусочек шаурмы. Я смотрю, как он ест, потому что даже за едой он великолепен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‒ Что в бутылках? ‒ спрашиваю я, желая попробовать еще что-нибудь новенькое.

‒ Пиво. «Стелла Артуа», если точнее. Попробуй.

Он передает мне одну бутылку, и я осторожно делаю первый глоток.

Поначалу меня не впечатлило. Оно горькое и немного кислое. Но есть послевкусие, которое приятно раздражает мои вкусовые рецепторы, и я делаю второй более длинный глоток, который дается легче. Прежде чем я это осознаю, выпиваю почти половину бутылки, и моя голова немного кружится и становится неясной.

Логан смеется.

‒ Вау, ладно. Полагаю, тебе понравилась «Стелла». Но с другой стороны, как она может не понравиться. ‒ Он тянется за пиццей. ‒ Попробуй пиццу и запей пивом. Ты больше никогда не взглянешь на кулинарное искусство в том же свете, обещаю.

‒ Я уже изменила свое мнение, ‒ говорю я. ‒ Я всегда была за органическую еду, супер здоровое питание.

‒ Веган?

‒ Что это?

‒ Без мяса, без животных продуктов любого вида. Вроде яиц, молока, сыра, если его произвели из молока, веганы не едят ничего этого.

‒ Почему? ‒ спрашиваю я. ‒ Это же странно.

‒ В протест жестокости над животными. Не знаю. Они считают, это хорошо для них, но мне нравится мясо.

‒ Мне тоже. Так что нет, я ем мясо, только обычно лосося, куриц и индейку, вместе с салатом и фруктами. По большей части, вегетарианское, наверно. Немного красного мяса.

‒ Тогда я был бы поосторожней с пиццей. Если твое тело привыкло к чистой пище, жирная пицца может тяжело ощущаться в желудке.

Так странно. Неестественно. Сюрреалистично. Просто сидеть на кухне у Логана, пить пиво и есть обычную еду.

У меня есть нормальное имя.

Я больше не Мадам Икс.

И больше не с Калебом.

Когда я думаю о Калебе, мое сердце щемит, и я отгоняю все мысли прочь. Я туда не пойду, не сейчас.

‒ Что случилось, Изабель? С Калебом. Что заставило тебя уйти, наконец? – небрежно спрашивает Логан, не глядя на меня и кушая шаурму.

Я вздыхаю.

‒ Он... мы...

Логан прерывает меня прежде, чем я успеваю заговорить.

‒ Я не хочу давить и буду уважать твои секреты, если ты не хочешь говорить об этом. Но выглядит так, словно это выбило тебя из колеи.

Я приканчиваю кусок пиццы и запиваю его глотком пива. И Логан прав, я не думаю, что когда-нибудь смогу снова съесть свой обычный обед, не думая об этой еде. Невзыскательной, в высшей степени нездоровой, но такой вкусной. Я кусаю шаурму, пытаясь сформулировать, что сказать.

‒ Он привел меня обратно в свой дом. Пентхаус? Это весь верхний этаж здания. Во всяком случае, он привел меня туда, и сначала было... хорошо. Но не нормально. Он поцеловал меня, чего обычно не делает. Это было немного странно. А потом... ‒ Я снова вздыхаю, закрывая глаза. Просто скажи это. Преврати это в слова. ‒ А потом он толкнул меня на колени. Засунул... себя в мой рот. ‒ Так тяжело сказать это вслух. Почему? Ощущение, что после произнесения все окажется более реальным. Более, чем реальным. ‒ В самом конце он кончил мне... мне на лицо. И затем вытер своим галстуком, поцеловал меня, словно ничего не произошло и просто... ушел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})