Прокаженный король - Пьер Бенуа

Через брешь в стене Та-Прохма мы вступали в колоссальную ограду, становясь восхищенными зрителями тысячелетней борьбы архитектуры с растительностью. Здесь небо исчезает совсем. Идешь в каком-то зеленом, как бы подводном царстве. Синеватые корни колоссальных деревьев, подобно щупальцам невиданных спрутов, держат в своих когтях в плену целые храмы. Влажное молчание смерти нарушается лишь треском приподнявшейся плиты или падением камня с карниза. Он был там, наверху, в течение двенадцати веков, верный своему месту, предназначенному ему архитектором, и вот теперь он лежит между терновником и мхом, у ног случайных путешественников.

— Уйдемте, — бормотал я, потрясенный чудовищным величием зрелища.

— Пойдемте к солнцу, пойдем к Барэю, туда, где река делает поворот, мне нужно кое-что проверить для моего доклада.

Ах, этот доклад! Как мои спутницы вышучивали меня! Я уже говорил тебе, что это была работа, затребованная дирекцией из Ханоя.

Группа памятников Ангкора снабжается водой из реки Сием-Реапа.

Вопрос заключался в том, чтобы узнать, не была ли эта река отведена с этой целью из своего первоначального русла основателями кхмерской столицы.

— Ну, как ваш знаменитый доклад? — спрашивала Максенс.

— Я его почти закончил, уверяю вас.

— Не видно что-то, чтобы вы много над ним работали, — сказала Апсара.

— А кто виноват, скажите, пожалуйста? — спросил я. — Вы думаете, так приятно проводить время за бумагами, когда около тебя…

— У, противный льстец! Как он умеет вывертываться. Они обе смеялись. Я тоже смеялся. Как они обе были очаровательны!

Самое неожиданное явление — это гром среди ясного неба.

Однажды, когда мы собирались на прогулку по направлению к Бантеан-Самре, бригадир явился на виллу с небольшим опозданием. Он принес телеграмму и передал ее мне.

— Что случилось? — спросила Максенс. — Надеюсь, ничего серьезного?

Я смотрел на них с озабоченным видом. Я заметил, что Апсара вдруг очень побледнела.

— Нет, ничего серьезного.

— Но все же?

— Прочтите сами. Главный резидент выражает желание поговорить со мною в Пномпене.

— Вам придется проделать триста километров туда и обратно. Однако он не церемонится. Не мог он разве сам приехать?

— Пожилой человек и с положением высшего резидента?! Если он меня вызывает в Пномпень, значит, это необходимо.

— Пусть будет так. Это ваше дело. Когда же вы думаете ехать и вернуться?

— Как можно скорее.

— Если господин хранитель хочет ехать завтра утром, — сказал Монадельши, — то автомобиль резидента будет к его услугам. Правда, он не очень-то элегантен, но зато вынослив и привык совершать это путешествие в один день. Сегодня у нас вторник. Вы сможете вернуться в пятницу вечером, господин Сен-Сорнен.

— Отлично.

— Вы можете протестовать, — сказала Максенс, — но я-то уж вас знаю! Вас что-то беспокоит?

— О, — сказал я, — вполне естественно. Мой доклад закончен — осталось лишь переписать его, а эта поездки задержит его отправку дня на три… А я ведь и так опоздал…

— Только-то? Ну, послушайтесь меня. У меня есть маленькая пишущая машинка. Дайте мне ваш черновик. Я его вам

перепишу. Приготовьте только конверт с адресом и препроводительное письмо. Я все отправлю. Сколько там страниц?

— Около двенадцати.

— Это для меня работа на полдня. Можете спокойно отправляться.

Я уехал на следующее утро очень рано. Монадельши проводил меня до Сием-Реапа. Он, добряк, заметил мой озабоченный вид и старался всячески развлечь меня. Но ему это так и не удалось. Признаюсь, я не ждал ничего хорошего от этого неожиданного вызова.

Расставаясь, мы крепко пожали друг другу руки.

— Монадельши, — сказал я, — позаботьтесь о них хорошенько, прошу вас.

Эта фраза, признаться, мало меня удовлетворяла, но произнести другую было невозможно, не рискуя возбудить его любопытство. Я отлично знал, что Максенс не грозила никакая опасность. Но Апсаре?!

IV

Следы шагов кругом дворца,

О, Тен: следы шагов,

О, Тен: кругом дворца.

Преасбат чум веанг

Главный резидент просил меня известить его телеграммой о дне и часе моего приезда в Пномпень. От Сием-Реапа к столице Камбоджи ведет только одна дорога. В Компонг-Томе, куда я прибыл около полудня, меня ждала приятная неожиданность.

Когда я проезжал по мосту, ведущему к деревне, автомобиль мой был остановлен аннамитским чиновником, поджидавшим его. Чиновник вручил мне телеграмму, желтый цвет которой указывал на ее официальный характер.

— А! — пробормотал я, прочитав ее. — Это уже лучше! Телеграмма была из Пномпеня. Главный резидент просил подождать его в Компонг-Томе, куда он рассчитывал приехать к восьми часам.

— Прекрасно! По крайней мере, я отдохну.

Я позавтракал без особого аппетита. В деревне была полнейшая тишина, все замерло под лучами немилосердного солнца. Возможно ли испытывать такую тоску в том самом месте, где всего лишь полтора месяца тому назад я был так счастлив! И по этому случаю я решил предпринять самое благоразумное — отправился в темную комнату и улегся. Там по потолку бегали две маленькие ящерицы, называемые колониальными жителями — маргуя. Я все время наблюдал за ними, боясь, что они свалятся мне на голову, и наконец уснул.

Около шести часов я вышел на воздух. Стало немного прохладнее. Солнце садилось в белесоватом тумане Тонле-Сана. В воде Арройо, густой, желтой и теплой, как растаявшая карамель, купались ребятишки. Слоны короля Сисовата покорно исполняли свою работу, таскали стволы деревьев, помогали разгружать лодки. Над бамбуковой хижиной, служившей казармой местной милиции, развевался великолепный трехцветный флаг, представляющий далекую родину. Чтобы убить время, я зашел в разгрузочное помещение. Там говорил по телефону какой-то полицейский нижний чин, оказалось, что это был сам капрал, но я узнал об этом позже, так как в тот момент он был совершенно гол.

— Месье главный резидент проехать Компонг-Том. Быть здесь половина восьмого. Скорее, месье, мой больше нет время.

Он разбудил своих товарищей, и все они принялись за сооружение триумфальной арки, где жалкая зелень перемешивалась с бумажными украшениями. А я решил позаботиться об изготовлении аперитивов.

Но ресурсы бунгало на этот счет были очень посредственны, и трудно было обойтись без помощи миссис Вебб. Я выбрал все, что было лучшего, приказал поставить на веранду и стал ждать.

Около восьми часов обычный взрыв петарды, которым наше индокитайское население выражает свою лояльность, возвестил о приближении главного резидента Камбоджи. Я едва успел спуститься со ступенек бунгало, автомобиль уже подъехал.