Летящие по струнам - скользящие по граням - Александр Абердин

Как только мы вышли на исходную позицию, то есть встали по всем четырём углам шатра, я подал команду в далёком прошлом, а в своём настоящем повернул регулятор и выставил свечение на максимум. После этого я немедленно пустил в ход свой боевой шест, вместе со мной это сделали Полель, Перун и Ярило, и шатёр попросту взорвался. Во все стороны от него полетели куски горящих тел чёрных колдунов. Взметнувшись вверх на пару саженей и нанося мощнейший удар шестом с правой руки, я пустил с двух пальцев левой огнёвки - одну прямо в пасть Нерке, чтобы сжечь его поганый колдовской язык, а второй огнёвкой напрочь лишил этого ублюдка мужского достоинства. Телохранители, находившиеся рядом, сразу после этого замкнули его в коробочку, соткали вокруг себя прочную защитную сеть и, превратившись в живое ядро, ощетинившееся копьями и саблями, вылетели прочь из шатра к своим осёдланным, закованным в лёгкую броню магическим коням. С чудовищными воплями пали колдуны, с помощью которых повелевал завороженными воинами Нерке, а вместе с ними взорвался здоровенный ворожейный бронзовый котёл, что освободило всех рабов.

Теперь войском управлял уже не тяжело раненый чёрный колдун, а его присные, мечтавшие убраться из этой долины, как можно скорее. Все чёрные колдуны-воины мигом вскочили на коней, сгрудились и тесным строем, слившись в огромный чёрный овал ощетинившейся стальными шипами плоти помчался прямо на восток. Мы наподдали по ним огнёвками, но ввязываться в бой не стали, нас для этого было слишком мало, да, и не для этого мы сюда прибыли. Так, под вечер первого дня, нами была выполнена одна из пяти главных задач нашего первого прохода в прошлое - мы малыми силами нанесли по врагу сокрушительный удар и немедленно поставили об этом в известность Бату-хана, а тот известил об этом Чингисхана. При этом мы освободили из рабства пятьсот сорок китайских магов, с которыми теперь предстояло договориться о следующем - русский царь освобождает от захватчиков Китай и возвращает всю власть их императору Сунь-Линю, а они за это становятся его подданными и будут ковать в Городе Железного Дракона оружие Победы.

С таким предложением мы вернулись в монгольский лагерь, где боярин Мещерский не только успел навести полный порядок и сжечь все трупы, но и подготовиться к обороне. Русские витязи-колдуны сплели из ветвей корзины, заполнили их зёмлёй и построили фашины, а китайские маги собрали осадные машины и подготовили их к бою. Это были самые обычные требучеты, только магические и потому более мощные и скорострельные. Для того, чтобы разить из них врага, магам даже не требовались камни. Они могли превратить в метательный снаряд простую горсть земли и из неё получалась глыба камня весом в четверть тонны, которую требучет забрасывал на расстояние в два с половиной километра. В общем пушка весьма приличная. Когда я собрал китайцев и сделал им деловое предложение в присутствии князя Бекбулата и боярина Мещерина, те, немного подумав, приняли его и когда я сообщил им, что они ещё и выступят в качестве приманки, чтобы заманить войско хана Нерке в западню и полностью его истребить, то и это их нисколько не смутило.

Наоборот, китайские маги были очень воодушевлены тем, что к ним с такой просьбой обратились сами славянские боги. На их месте я тоже не долго бы раздумывал, тем более, что за особые заслуги им и их потомкам будет дарована не унылая смерть и похороны, а переход в иной мир, полный чудес, высшей магии и всяческих радостей. Для этого нужно только хранить верность русским царям, упорно трудиться и вести праведный образ жизни, не ввязываясь в чёрные дела. Вот это, честно говоря, меня больше всего удивило, но я, нисколько не смущаясь и даже не думая о последствиях, сделал такое заявление. После этого маги разбились на две группы и занялись делом. Одна группа магов принялась варить для дружины боярина Мещерского особое колдовское зелье по рецептуре колдуна Синеуса под моим руководством, а вторая, под руководством всех остальных членов моей команды, принялась мастерить магические, беспилотные, складные самолёты-разведчики. Собственно магии в их конструкции было заложено немного, всего двадцать процентов - остальное наука и высокие технологии Земли Прима.

В дневнике Викулы Никитича было очень подробно расписано, как боги вместе с китайскими магами ковали стальных кречетов, к ним чудо-очки, позволявшие видеть врага за сотни вёрст от себя их глазами, а также говорящие камни - магические рации, позволявшие посылать донесения царю-батюшке. На Земле Прима над разработкой технологии изготовления с помощью колдовства этих трёх подарков более десяти тысяч лучших умов трудились почти два месяца и успели сделать в всё точно к назначенному сроку. Стальной кречет, представлял из себя ранец длиной в шестьдесят пять, шириной в сорок пять, толщиной в двадцать пять сантиметров и весом всего в двадцать один килограмм. Если его снять со спины, а он сам прикреплялся к наплечной защите и стальному поясу. Его можно снять и поднять над головой, он тут же раскроется в самолёт с размахом крыльев в пять метров и полутораметровым орлиным хвостом сзади, оснащённый мощной, всевидящей оптикой, а также двумя магическими плазмомётами большой мощности. Кроме них нам не было богами велено изготовить больше ни одного плазмомёта.

Большие, чёрные, колдовские тактические очки, приводимые в действие мыслью, позволяли не только управлять беспилотником, но и позволяли витязям поддерживать постоянную магическую радиосвязь между собой. Тактические очки, похожие на те, которые защищают глаза от ярких лучей солнца, только побольше, были всевидящими и позволяли не только видеть в темноте, но и находить всяческие колдовские и магические амулеты. Впоследствии наши воины так к ним привыкли, что снимали их только ложась спать. Их иногда так и называли Черноглазые. На редкость хорошими у нас вышли и магические рации, круглые серебряные медальоны с чёрным экраном размером в половину ладони. Они позволяли нашим разведчикам передавать в Генеральный штаб и командующим армиями колдовские карты. Изготовленные в количестве всего трёх с половиной тысяч штук, они, тем не менее, обеспечили русскому царю управление своими войсками на огромном расстоянии и потому служили ещё очень долго, вплоть до того времени, когда мы появились на Земле Магии и потому русских царей называли всеведущими. Художники, рисуя парадные портреты царей и князей, всегда изображали на них наши серебряные медальоны, как высшие знаки отличия.

Стальных кречетов было изготовлено ровно семьсот пятьдесят два экземпляра, что и предопределило судьбу дружины боярина Викулы Никитича и его побратима, отважного прусского рыцаря Генриха, весельчака, бабника, пьяницу и забияку, но при этом рыцаря без страха и упрёка, преисполненного благородства. Честно говоря, я даже не удивлён тому, что именно он впоследствии стал кумиром нашей команды. Боярин Мещерский стал нашим другом и в какой-то мере учителем, но рядом с ним мы всегда чувствовали себя новобранцами, а Генри был своим в доску парнем, членом нашей команды, но, увы, недолго и не часто. Он скакал вместе со своими бесбашенными рыцарями в доспехах, похожих на максимилиановские, на могучих магических конях-медведях не разбирая дороги и не останавливаясь ни на минуту, рискуя жизнью своей и магических коней, лишь бы вовремя прийти на помощь побратиму. Собственно говоря, спасти рыцарей и их магических коней, преодолевших за четверо с половиной суток огромное расстояние, могло только колдовское зелье деда Максима, о чём я и поведал Викуле.

Той же ночью он и его витязи испили по литровому серебряному кубку магического зелья, кони по целому ведру, а китайцы залили в большие стальные канистры. Малой частью колдовского зелья предстояло ещё напоить подменных магических коней, а большая его часть была предназначена для барона Генриха фон-Химмельдорфа, его отважных рыцарей и их магических коней, включая даже подменных, на которых они перепрыгивали прямо на ходу не снижая скорости. Да, мне было очень жаль, что я не видел этой скачки от начала и до конца, но мы не один раз переносились к ним группами и все вместе, чтобы своей песней вселить в них силы и прокричать им: - «Держитесь бодрей, сыны Пруссии, вы скачете не просто на помощь другу, а к немеркнущей славе великих героев, которая вас всех введет в иной мир, как Великого Учителя запада, Иисуса!» Это воодушевляло рыцарей и не давало им упасть с коней замертво, а также поражало нас, поскольку Викула Никитич написал о наших призывах в своей ратной летописи немало восторженных слов. Честно говоря, наши собственные призывы иногда были всё-таки довольно похабными, особенно когда Малыш Джонни под весёлый смех крылатых богинь вопрошал рыцарей: - «Неужели, парни, вы не хотите перетрахать самых знойных красавиц Индии, куда после сражений приведут вас Генри и Викула?» Рыцари отвечали ему таким радостным рёвом, что на их пути валились столетние дубы.