Цикл - Джереми Роберт Джонсон

Пайнбрук, на главную улицу, что вела в район Бакета.

– Чтоб тебя! Брюэр, выключи фары.

В трех кварталах от них тарахтел седан, сверкая ярко-красными стоп-сигналами. Даже издалека Люси видела, как дрожит машина.

Они там, внутри. Ждут. Трясутся.

Это ловушка? Они видели нас?

Стоп-сигналы погасли.

– Твою мать! Валим, Брюэр. Медленно. Фары не врубай.

– Думаешь, заметили?

– Хочешь удостовериться? Давай езжай уже.

Пикап свернул с главной улицы. Люси не сводила глаз с седана – тот не тронулся с места. Бакет прошептал:

– Можем в объезд. За полмили до Нотта свернем к Кубелко. Там есть еще один заезд.

– Да нас в любом случае заметят.

– Не заметят. Там грунтовая дорога. Асфальта нет. Они не ждут, что мы поедем тем путем.

– Бакет, они знали, где я живу. Они знают, где живешь ты. Они точно ждут, когда мы придем за твоими родителями.

– Люси, надо попытаться. Если не пойдете со мной, я пойду один. Есть ведь шанс, что родители не смотрели телевизор, когда началась трансляция, понятно? Если остановимся у Кубелко, то сможем перепрыгнуть через заборы и попасть ко мне на задний двор. Не могу бросить семью. И вдруг им просто надоест ждать?

Они оба знали ответ. Даже если Марвани посчастливилось не напороться на трансляцию, те все равно были легкой добычей. Они были мягкими, ничего не подозревающими и любящими людьми.

В новом мире это было сродни смертному приговору.

Люси посмотрела на Бакета: на его лице отражался гнев, в глазах стояли слезы. Она посмотрела на бледного, неровно дышащего Джейка. Она хотела знать, что происходит у Хендерсонов, и почему ей не пришло в голову погрузить их в кузов пикапа Брюэра (как будто у нее было время подумать). И тогда она поняла, что, к тому времени как солнце взойдет над их городом, скорее всего, Бакет станет ей самым близким человеком в мире.

– Ладно. Заедем с другой стороны. Брюэр, ты знаешь, где Нотт?

– Дорога на свалку?

– Да.

Брюэр улыбнулся.

– Что? – спросила Люси.

– Ничего. Просто глупое воспоминание. У Родни раньше был трейлер с прицепом, и мы помогали убирать дома стариков после их смерти.

– И?..

– Мы иногда соревновались, кто дальше забросит всякую старую рухлядь в мусорную яму. Вещи просто взрывались, когда на дно падали. В доме все скорбят, а мы уезжаем на свалку и чертовски хорошо проводим время, швыряя барахло. Кидались, пока спина не начинала болеть, и наблюдали, как разлетаются птицы. Смотрели, как большие старые освинцованные зеркала разлетаются на тысячу осколков.

– Ну и тупость.

– Не спорю. – Брюэр переключил передачу и ускорился, несмотря на то, что дорогу едва было видно меж редких фонарей. – И все же было здорово. Деньги платили. Тренировка, считай, неплохая. И мы смеялись как сумасшедшие.

Люси наблюдала, как лицо Брюэра смягчается от смеха, и хотела, чтобы собственные воспоминания тоже ее утешали. Она смотрела на него, забыв следить за дорогами, и снова чувствовала, что есть в нем что-то милое и дикое и что не хочет его никуда отпускать. Она не улыбнулась – это совсем был бы финиш, – но она представляла будущее с ним, в котором расплылась в улыбке.

Если бы не фантазия, она, вероятно, увидела бы фары позади. Они могли бы сбросить хвост.

Шок от удара пробрал Люси до костей еще до того, как звук выстрела достиг ушей. Затем раздался треск осыпающегося закаленного стекла. Люси увидела, что заднего стекла кузова больше нет. Заднее стекло кабины треснуло, но не поддалось.

Если бы не было навеса, я бы уже была в мозгах Бакета.

Брюэр вильнул и начал снижать скорость.

– Что ты делаешь? – закричала Люси.

– Шину прокололи. Если дыра не слишком большая, я могу…

Второй выстрел разнесся по воздуху, и пуля разорвала дорожный знак с надписью «ПОГРУЗОЧНАЯ СТАНЦИЯ / СВАЛКА, 3 мили».

Люси наблюдала, как Брюэр быстро переосмыслил ситуацию.

Взрывающийся знак. Огни в их зеркале заднего вида.

Не прокол шины.

Охота.

Они заметили нас уже тогда, когда мы увидели Дэррила в водопаде.

Он включил фары и нажал на педаль. Раздался жужжащий звук, когда сбились обороты, но через секунду двигатель заработал и Люси вдавило в сиденье. Из вентиляционных отверстий пошел запах раскаленного металла и плавящейся резины, и Люси спросила себя, как долго продержится пикап Брюэра.

Маленькая и быстрая машина догоняла, несмотря на все усилия Брюэра выжать из двигателя максимум. Раздался третий выстрел, и Люси увидела, как разлетелась задняя правая фара.

Шины. Они стреляют по шинам.

Не в нас. Нас они хотят оставить себе.

Люси подумала, что можно было бы развернуть пикап и въехать им в лоб, чтобы точно их уничтожить. Хороший вариант. Но все тело горело желанием. Стоило появиться новой угрозе, как вскипала кровь, мышцы наливались силой и напрягались и больше всего ей хотелось уничтожить то, что пыталось ей навредить. Будто магнит судьбы тянул ее к отпору.

Это желание всегда было со мной. Но я не давала ему воли.

Вместо этого я была призраком. Хватит.

Она оглянулась на Бакета: тот пригнулся, широко раскрыв глаза. Судя по его лицу, он все понял: спасательной операции не будет. Лучшее, что можно сделать, – увести седан подальше от дома его родителей. Его благородный порыв оборвали выстрелы дробовика, и если их столкнут с дороги и разорвут на куски, как тех людей в скорой, то им уже ничего не поможет.

Но куда им теперь ехать?

На огромной скорости они пролетели район Бакета и уже через минуту выехали из Тернер Фоллс.

ВЫ ПОКИДАЕТЕ ТЕРНЕР ФОЛЛС. СПАСИБО ЗА ПОСЕЩЕНИЕ ГОРОДА С ПРЕКРАСНЫМИ ГОРНЫМИ ВИДАМИ!

Еще один выстрел. Кусок задней двери оторвался и покатился по асфальту; Люси услышала скрежет металла и заметила искры. Затем она посмотрела вперед и увидела вдалеке неестественное свечение. Слишком яркое, будто огромный прожектор, который дотла сжигает мотыльков на бейсбольном поле.

«Я видел пару здоровенных военных машин c орудиями на подъезде к трассе US-26».

Должно быть, военные. Возможно, они перекрыли все магистрали, ведущие из города. Если бы они знали, что происходит в Тернер Фоллс, то разрешили бы стрелять на поражение? Она подумала об их четверке – долбанутый наркоман, одноглазый богач с поврежденным мозгом и два цветных подростка, покрытых кровью самых уважаемых молодых людей Тернер Фоллс, – и не могла представить, как им вообще приблизиться к нервным, взволнованным мужчинам с оружием.

Из двух зол, как говорится, выбирают меньшее, но тут просто труба. Она взглянула на гаечный ключ, взвесила все варианты и приняла решение.

– Разворачивайся, Брюэр.

– Что? Мы разгоняемся.