Белая камелия - Маргарет Малькольм

Перед тем как они начали подъем, он галантно сказал ей:

— Благодарю вас! Как это мило с вашей стороны, мисс Барбрук.

Но это он произнес явно для деда. Они шли на вершину невысокого холма в полном молчании, пока наконец не добрались до самой высокой точки. Теперь мистер Лоудхэм не мог их видеть. Серена развернулась и сказала:

— Как ты посмел!.. Как ты посмел! — Она даже задохнулась от возмущения.

Ник кивнул.

— Я так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде, — ответил он. — Но прежде чем мы перейдем к нашим делам, ты не могла бы все-таки показать мне, где был древнеримский цирк? В конце концов, я использовал милого старичка в своих целях, так что хотя бы для приличия должен поинтересоваться его открытием.

— Вон тут, — сказала она и указала рукой вдаль. Там в центре большой долины было небольшое углубление.

— А что, вполне может быть, что древнеримский цирк как раз здесь и был, — кивнул Ник. — Может быть, именно под теми пригорками и лежат груды камней. — Он немного помолчал, а потом, через некоторое время, негромко сказал: — Конечно, я поступил немного нахально — заставил тебя идти со мной против твоей воли, но мне пришлось это сделать. Сейчас самое важное, чтобы мы с тобой не наделали еще больше ошибок…

— Мы с тобой!.. — оскорбленно воскликнула она.

— Да. — Он смущенно замолчал. — Серена, с тех пор как мы с тобой последний раз виделись, я много думал. И знаешь, мысли эти были не слишком приятные. Я не хочу, чтобы ты подумала, будто я собираюсь свалить вину за то, что случилось, на тебя одну. Но… все-таки есть одна вещь, о которой я хотел бы тебе напомнить. Вот она: тебе никогда не приходило в голову, что жизнь дома, с родителями, сильно повлияла на твое представление о многих вещах?

— Конечно, повлияла. Поэтому я и убежала тогда из дома и…

— И от меня, — договорил за нее Ник.

— Да, и от тебя, — призналась она. — Но не по этой причине я больше не вернусь к тебе.

— Да, в этом, конечно, виноват я сам, — с грустью сказал Ник, но она покачала головой.

— Не совсем так, — возразила она. Равнодушие в ее голосе укололо его больнее, чем любые грубые попреки и оскорбления. — С тех пор как я приехала сюда, я увидела совсем другую семейную жизнь. Я узнала, как могут жить люди, которые любят друг друга. Я раньше такого даже представить себе не могла… — Она вдруг запнулась, но потом продолжила: — Теперь мне трудно согласиться на другую жизнь. Так что сам видишь — нам больше не о чем говорить.

— Нет, есть. — Ник заставлял себя говорить ровно, не повышая голоса. Он понимал, что это его последний шанс все исправить. — Я тебе уже сказал, что люблю тебя, но ты мне не поверила. Что ж, ничего удивительного. Я прошу тебя только об одном: дай мне возможность доказать, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива — со мной или… или без меня. Послушай, я не прошу от тебя снисхождения. Я перед тобой в большом долгу. Но, несмотря на это, я попытаюсь завоевать твою любовь… и приучить тебя к тому, что… что тебе не надо меня бояться, Серена!

— Нет! — крикнула она. — Нет, Ник! Я тебе сказала — между нами все кончено! И…

Она не договорила, потому что увидела, что Ник улыбается, и против своей воли поняла, что в его лице появилось действительно что-то такое, чего она раньше не замечала.

Подавившись рыданием, она повернулась и побежала от него вниз с холма.

— О, как это мило, — откликнулась миссис Лоудхэм, когда муж сообщил ей, что они на прогулке случайно встретили Ника и пригласили его к ним сегодня на ужин. Потом, наедине, она сказала Серене: — Ты знаешь, я всегда так радуюсь, когда Ричард встречает новых знакомых, особенно молодежь. Он так оживляется. А какое он произвел на тебя впечатление?

— Ну… не знаю, — уклончиво ответила Серена, смущаясь под взглядом своей бабушки. — Он показался мне… вполне приятным молодым человеком.

— Понятно, — задумчиво ответила миссис Лоудхэм. Что-то в ее голосе и лице заставило Серену насторожиться. Да, совершенно ясно, что миссис Лоудхэм понимала, что на самом деле Серена гораздо больше интересуется Ником, чем хочет показать. И что, может быть, между ними зарождаются романтические отношения. Для Серены это было невыносимо, а виноват в этом был Ник. В эту минуту она приняла твердое решение, что, когда Ник явится к ним на ужин, она сделает все, чтобы показать и ему, и бабушке с дедушкой, что он ровным счетом ничего для нее не значит!

Но не все так просто сделать, как задумать. Ник вел себя очень естественно, оживленно и держался как любой молодой человек, в первый раз приглашенный в гости к пожилой чете. Он был почтителен и любезен с хозяевами. А если его взгляд часто останавливался на стыдливо опущенном лице Серены, то его интерес был вполне объясним.

И даже когда их на некоторое время оставили одних, он продолжал притворяться посторонним, задавая Серене обычные вопросы про соседей и местные достопримечательности. Пока ей казалось, что дед и бабушка могут их услышать, она спокойно отвечала ему, но наконец замолчала. Он повторил свой вопрос, и она не выдержала:

— Перестань! Это глупо…

— Почему же, — спокойно возразил он. — Ты же не хочешь, чтобы твоя родня узнала, что мы женаты…

— Тише! — испуганно вскрикнула она.

— Вот именно! Поэтому разумнее делать вид…

— Зачем весь этот дешевый балаган? — напустилась она на него. — Зачем вообще ты сюда приехал? Почему не можешь оставить меня в покое?

— Знаешь, мне кажется, у меня не хватило бы мужества переехать сюда, — задумчиво сказал он, — если бы не одно обстоятельство.

— И какое же? — с каменным лицом спросила она.

— Впервые в жизни счастье другого человека стало вдруг для меня важнее, чем мое собственное. — Он говорил очень искренне, и снова против своей воли Серена не смогла остаться равнодушной. Если бы только она могла ему поверить…

Вздрогнув, она решительно отодвинулась от него.

— Нет, — сказала она твердо. — Я не верю тебе! Если бы это было так, ты бы оставил меня в покое.

— Нет. — Он произнес это так тихо, что она с трудом смогла его расслышать. — Серена, ты не сможешь быть счастлива, пока не поверишь снова в меня… и в себя. И единственный путь к этому — узнать друг друга получше.

Серена недоверчиво покачала головой, но тут послышался звук шагов, и она вспомнила об осторожности. Неестественно визгливым голосом она начала спрашивать Ника насчет его планов на будущее.

— О, я просто планирую немного отдохнуть, — беззаботно отвечал он. — Если постановка новой пьесы пойдет хорошо, а пока все к тому идет, то у меня впереди есть целый год. И это даже очень кстати, — задумчиво прибавил он. — Пока я не могу выжать из себя ничего стоящего.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});