Глубинный путь - Николай Трублаини

Мы вышли из мощной машины и снова очутились на твердом грунте подземелья. Самборский оставил с нами рабочего-монтера, копавшегося в телефонных проводах, а сам пошел посмотреть, как отгружают раздробленную породу.

Тарас долго разглядывал литостат снаружи, и его внимание снова привлекла небольшая белая надпись на стенке машины.

- Товарищ, - обратился он к монтеру, - может быть, вы знаете, что значит "С-16"?

Монтер наворачивал на провод изоляционную ленту. Он засмеялся и ответил:

- "С" - это первая буква фамилии конструктора машины, а цифра указывает номер конструкции.

- А кто же конструктор?

- Разве вы не знаете? Он ведь только что был здесь.

- Самборский?

- Да.

Мы с Тарасом переглянулись.

- Будем ценить его скромность, - сказал я мальчику.

- Вот посмеюсь над ним, когда будем в Иркутске! - захлопал в ладоши Тарас.

Когда инженер вернулся, мы ему ничего не сказали.

Подъехала электродрезина. Наконец шоферу удалось пробраться сюда.

Был уже первый час ночи. Только что приступила к работе новая смена рабочих. Наш проводник правильно заметил, что пора ехать спать.

Назад двигались еще быстрее, так как дрезина стала на рельсы и катилась вслед за длинным поездом с породой. Поезд мчался со скоростью, не меньшей чем семьдесят километров в час. Ветер овевал наши лица, черные тени вагончиков бежали впереди. Над нами нависал скалистый потолок. С грохотом и бряцанием проносились встречные поезда с пустыми вагонетками. В стенах туннеля появлялись и сразу же исчезали глубокие темные выемки, казавшиеся дорогами в таинственное подземное царство.

Тарас устал, его голова легла мне на плечо, и, когда дрезина остановилась возле подъемной клети, мальчик уже крепко спал.

- А знаете, Макаренко хочет забрать его от Аркадия Михайловича к себе на всю зиму, - сказал я Самборскому. - Старик жаловался. Не хочет отпускать. А мальчик, кажется, согласен.

- Да? - недовольно проговорил инженер. - Этого делать не следует. Вы поддержите Аркадия Михайловича и помогите ему уговорить Тараса остаться у него.

- Вы против того, чтобы Тарас... Почему?

- Я думаю, что скоро и Макаренко откажется от этой мысли. Ему будет не до Тараса.

- А что?

- У него будут большие неприятности.

- Что такое?

- Он натворил глупостей, а может быть, и похуже. Но вы скоро сами узнаете. Я пока ничего не буду говорить.

Видимо, Самборский был недоволен, что сказал и это.

Мы едва разбудили Тараса. Но, очутившись наверху, он держался бодро и с большим аппетитом поужинал. За чаем он начал приставать к Самборскому с вопросами:

- Почему вы ничего не придумаете?

- То есть?

- Ну, вот машину какую-нибудь.

- Какую машину?

- Такую, как, например... ну, литостат "С-16" или "С-20". Не помню, как там написано...

Инженер встрепенулся, хотел что-то ответить, но только подозрительно взглянул на меня и покачал головой. И все же не сказал, что конструктор литостата он.

Тарасу все это очень нравилось, и каждый раз, когда Самборский не смотрел на него, он лукаво мне подмигивал.

Когда мы шли спать, ко мне обратился дежурный по Дому шахтера:

- Товарищ, вас разыскивал наш палеонтолог. Просил, чтобы вы завтра утром никуда не уходили, он будет у вас.

- А он уже приехал? - спросил Самборсхий.

- Сейчас же после того, как вы спустились в шахту.

- Кто это? - спросил я.

- Ваш старый знакомый - Догадов.

- Так какой же он палеонтолог? - удивился я.

- Не знаю. Но он теперь работает с Макухой. Помните географа Макуху? Он заведует у нас картографическим управлением и, вероятно, имеет много свободного времени, потому что занимается чем угодно, в том числе и палеонтологией. Догадов же, как выяснилось, специалист в этой области, да к тому еще и пламенный энтузиаст.

Мне было приятно услышать о старом знакомом, и я сказал, что завтра утром буду его ждать.

Минут через двадцать я уже спал и видел во сне диковинные машины, продирающиеся к центру Земли.

8. СТАРЫЙ ПРИЯТЕЛЬ

Он разбудил меня спозаранку, крепко обнял и много шумел. Он выглядел тем же Догадовым, что и прежде, только сменил краги на сапоги и носил очки. У него был миллион вопросов. Он должен был также рассказать мне десять тысяч историй, интересных для журналиста.

- Тише, - попросил я его. - Не разбудите Тараса и Самборского.

- Простите, простите! Но только, друг, я должен через два часа отправляться на восток, в Забайкалье. Там, в районе шахты девятьсот двадцать пять, на большой глубине найдены кости допотопных животных. Исключительная находка! Вы понимаете, все ученые мира умрут от зависти, когда узнают о ней!

- Я никогда не подозревал, что вы имеете склонность к такой сухой науке.

- Ну и сказали!..

- Тсс!.. Тише! Пойдем отсюда.

- Пойдем, пойдем, - сразу согласился он и тихонько, на цыпочках пошел к двери.

Наспех одевшись, я направился за ним. Мы вышли на улицу. Столовая оказалась совсем рядом. В этот час она была почти пуста. Мы заняли в одном из дальних углов столик и попросили завтрак.

Я засыпал Догадова вопросами. Зная, как он любопытен, я был уверен, что он осведомлен обо всем больше всех. И правда, палеонтолог сообщил мне такие новости, о которых я не слышал ни от кого из своих друзей и знакомых.

- Половина редакции работает на строительстве, - сообщил он. Представляете, какие веселые встречи на каждом шагу?!

- Откуда вы сейчас?

- Из очередной командировки за останками диплодока и цератозавра. Теперь не меньше чем на месяц в Забайкалье. Туда, вероятно, приедет и кто-нибудь из московских специалистов. Одним словом, я охотник за допотопными животными. Ха-ха-ха! Но это очень интересно.

- Какие здесь сейчас основные новости?

- А вы разве не знаете? Гм!.. Строительство развернулось в колоссальных масштабах, но боюсь, что съедят душу строительства.

- То есть? Неприятности у Саклатвалы?

- Нет... Разве Саклатвала - душа строительства? Все дело ведет Макаренко. Это человек исключительных способностей. Но, как каждому гению, ему многие яростно завидуют. О нем распускают невероятнейшие сплетни...

- Что-то не верится, чтобы такое было в наше время!

- На днях состоится заседание Научного совета при начальнике строительства. Там инженеры дадут ему бой. Заседание уже должно было состояться, но Саклатвала отложил его. Академик как будто колеблется и не знает, кого поддержать.

- Кто же за Макаренко?

- Трудно сказать. У рабочих он пользуется симпатией. У большинства инженеров до этого времени тоже... Но... дурная молва. Великая сила дурная молва!

- Вы считаете, что Макаренко безупречен?

- А кто разработал проект? Кто изобрел литостат? По чьим указаниям сконструировал его Самборский?.. А Самборский первый атакует Макаренко. Помните, как когда-то этот инженер-энергетик афишировал свою дружбу с Макаренко и каждый раз в разговоре подчеркивал: "мой лучший друг"? Макаренко обвиняют в торможении темпов строительства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});