Нашествие арабуру - Михаил Белозеров

— Я тоже, — согласился Натабура. — Но не убивать же его действительно. Рука не поднимается. Сам подохнет.

Афра снова повилял хвостом и оскалил передние зубы, что означало улыбку и что он, Афра, не держит обиды на песиголовца.

— Эх… — почесал затылок Натабура, — не давай повадки, чтобы не было оглядки. Кабы не пожалеть?

— Добей… прошу… — прошептал песиголовец из последних сил и, кажется, потерял сознание.

Натабура убрал голубой кусанаги и присел рядом с ним. Раны у песиголовца были настолько глубокие, что сырой песок вокруг тела давно стал бордовым. Хорошие у Афра зубы и когти, невольно восхитился Натабура.

— Эй… — он пихнул песиголовца.

Но тот даже не отреагировал.

За этим занятием и застал их иканобори. Его тень промелькнула поперек реки. Натабура был так занят, что только рычание Афра отвлекло его.

— Помоги-ка, — сказал он и, схватив песиголовца за передние лапы, потащил под деревья.

Афра тянул песиголовца за облезлый хвост. Они уложили вчерашнего врага на бок, и Натабура получил возможность осмотреть его. Под ухом у него тоже была рана, он она казалась неопасной, потому что запеклась. Зато рану поперек морды в виде креста облюбовали мухи. Но самые глубокие из них были на боку и на горле, где песиголовец не мог достать языком. На горле кровь затекла под кожу, и получился настоящий бурдюк. С этих ран и надо было начинать. В какой-то момент Натабуре показалось, что песиголовец умер, однако сердце его еще билось.

— Помоги нам, о Великий Самосущий! — Натабура наложил руки вначале на горло и три раза произнес молитву из индийских медицинских сутр, затем точно так же проделал с раной на боку. Руки его стали светиться, почти как у Язаки, от них пошел пар.

Странно, но сутры действовали, хотя песиголовец был явно не из здешнего мира. Рана на боку тотчас закрылась твердой корочкой, а мешок с кровью на горле перестал увеличиваться. Затем Натабура занялся порезами: очистил один на морде и стянул его края. Кожа лопалась, из-под нее сочился гной. Наконец он с помощью сутр справился и с этой задачей. Песиголовец задышал глубже и ровнее. Носа увлажнился. Последнюю рану под ухом Натабура не успел подлечить — снова пролетел иканобори и, развернувшись над противоположным берегом, целенаправленно устремился в их сторону.

— Ну все, больше мы ничего не сделаем, — сказал Натабура, и они отбежали, чтобы спрятаться в кустах и понаблюдать.

Иканобори пыхнул огнем и сжег вершины трех тополей, стоящих на песчаном бугре, и опустился на пляж. Он был таким огромным, что ему не составило труда вытянуть морду и понюхать песиголовца. Даже если бы у Натабуры был мшаго, он бы не рискнул драться с драконом.

Признав в песиголовце своего, иканобори осторожно взял его лапами и полетел на север, в сторону Яшмового дворца, а Натабура с Афра пошли в том же направлении и вскоре попали на знакомую желтую дорогу.

Если бы Натабура знал, что именно в этот момент учителя Акинобу бросили в клетку государственной тюрьмы Тайка, он бы страшно удивился. Он бы еще больше удивился, если бы узнал, что бродит по бывшему императорскому парку, который превратился в густой лес, не день и не два, и даже не три — а восемь. И объяснить самому себе, где он был лишних шесть дней, Натабура не смог бы при всем своем желании, и не потому что не помнил последовательности событий, а потому что побывал в харчевне «Хэйан-кё», время внутри которой текло не так, как снаружи.

У рукава реки Каная их уже ждали. Натабура не мог сразу решиться, куда ступить: то ли на правый зеленный мостик, вход на который преграждали опять же зеленые ворота с зелеными створками с нарисованными зелеными драконами, или же чуть поодаль — на левый красный, с красными створками и красными драконами.

Створки ворот едва заметно колебались даже от слабого ветра, словно приглашая воспользоваться любыми из них. Внизу среди кувшинок квакали лягушки, а по противоположному берегу важно расхаживали желтые и белые цапли, и это все вкупе обмануло бдительность Натабуры и Афра, хотя уж Афра должен был что-то почуять. Но не почуял, не унюхал. Было ли этому причиной его недавнее ранение или же он устал, или в данном случае положился на хозяина, но так или иначе, а они попались.

Натабура выбрал правый зеленый мостик. Впрочем, выбери он левый красный, судьба его была бы ненамного лучше, ибо там тоже ждала ловушка, но в данной истории мы не узнаем какая, и не потому что это государственный секрет, а потому что кэбииси меняли ловушки каждый день, чтобы никто-никто не мог миновать их. Этому приему их научили пришельцы — арабуру. Они вообще были мастерами на всякие хитрости и пакости.

Лягушки все так же отчаянно квакали, да и противоположный берег был пуст, и Натабура решился. Единственно, чего следовало по-настоящему опасаться на открытом пространстве — это лучника, который мог спрятаться в кустах на противоположном берегу.

Ох, как не хотелось ему идти, и он сомневался до самого последнего момента, но все же пошел, хотя и схитрил, подстраховался:

— Сиди здесь! — приказал он Афра. — Если я не перейду мостик, лети к нашим и жди меня там.

Афра вильнул хвостом и уселся, хотя ему план хозяина и не понравился. Ну что с нами может быть? — подумал беспечно он. Я ничего не чую. Город совсем близко, рукой, вернее, лапой подать. Перемахнем речку, и мы дома.

Примерно о том же подумал Натабура, распахивая створки зеленых ворот. Он не стал задерживаться, а побежал очень быстро и не прямо, а зигзагами. Если бы он знал, что опасность проистекает не от гипотетических стрелков, а совершенно с другой стороны, он бы действовал по-другому. Он бы даже не приблизился к мостикам, а обошел бы их десятой дорогой. В конце концов речку можно было и переплыть. Но выгнутые, изящные мостики выглядели такими милыми и спокойными, а лягушки так самозабвенно орали, что казалось, нет никакой опасности ни справа, ни слева, ни спереди, ни сзади. И только когда Натабура добежал до середины мостика, странный, необъяснимый шорох раздался у него над головой. Не рассуждая ни мгновения, он выхватил кусанаги, но было поздно — ничего он не успел сделать, кроме как едва-едва, совсем немного разрубить пару звеньев стальной сетки, которая упала на него с вершин склоненных по обе стороны реки тополей. Вот чего он не разглядел в гуще их крон — сети. Тотчас изо всех укрытий, как блохи, выпрыгнули обрадованные кэбииси, спеленали и потащили, приговаривая:

— Вот еще один попался. Ова! Ова! Ова!

— А нам говорили, что они такие хитрые, такие хитрые, хитрее нас. Ова! Ова! Ова!

— Нет так не бывает, — вторили друг другу они. — Ова! Ова! Ова!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});