Пять минут ужаса - Джейсон Дарк

— Это — лампочка?

— Да, лампочка.

— С нормальным светом?

— С нормальным.

Она не знала смеяться ей или плакать. Судя по издаваемому звуку, она смеялась и плакала одновременно. Внезапно Рита схватила меня за плечи, как будто собиралась повалить. Мне пришлось упереться ногами, чтобы не упасть.

— Пожалуйста, Джон, — взмолилась она, — пожалуйста, уйдем отсюда. То, что я пережила…

— Ты когда-нибудь все забудешь.

Я убрал ее руки с моих плеч, обнял ее, и мы повернулись, чтобы уйти.

Я собирался выйти через ту же дверь, через которую вошел. Я открыл ее и первым переступил через порог. Мою подзащитную я вел за собой.

Жоржетта — бывшая певица — лежала там, где я ее оставил.

Увидев женщину, Рита вздрогнула, потому что теперь, при свете моего фонарика, лицо это было совсем иным, чем прежде. Жоржетта выглядела на столько лет, сколько ей на самом деле. Ей было около 90…

Кожа ее поблекла, как осенняя листва, и сморщилась, как старое яблоко. Сползший набок парик придавал ей что-то клоунское. Зрелище было трагикомическое.

— Джон, что это?

— Не знаю, Рита. Мой крест уничтожил дьявольскую магию, и здесь теперь всё не так, как прежде, понимаешь?

— Это нужно понимать?

— Не обязательно.

— Здесь где-то еще три женщины.

— Правильно, Рита. Надо их отыскать.

* * *

Они были уверены в своей победе, когда увидели обе жертвы внутри песочных часов. Их надежда на дьявола подобна неугасимому огню.

Потом произошло неожиданное. Свет, этот проклятый, ужасный свет, который поначалу блуждал и плясал внутри стеклянного сосуда, вдруг собрался в ярко сияющий шар, заполнивший все пространство внутри часов.

Этот свет был родом из другого мира! Он пришел из сферы, которая прямо противоположна царству дьявола. Три женщины ощутили, что с ними происходит нечто ужасное и что их мир рушится.

Они все еще стояли полукругом, оцепеневшие и неподвижные.

Флора сжала руки в кулаки, Клара вытянула вверх, как будто бы они могли остановить происходящее.

Эрика не делала ничего — она окаменела. Внезапно она задвигалась и принялась ощупывать свое лицо и свое тело. Она застонала.

Поначалу она ничего не могла произнести. Затем преодолела свой ужас и произнесла в тишине трагические слова:

— Я старею.

Сначала она прошептала их, потом сказала громко и наконец прокричала так, что эхо прокатилось по всему подвалу:

— Я старею!..

Ее руки лихорадочно ощупывали тело, проверяя его упругость и эластичность кожи. Нет, все было не так, как до пяти минут ужаса, которые стали явью для нее самой. Лицо Эрики перекосилось. Она выглядела, как раскрашенная кукла, с которой потекла краска. Из открытого рта вылетали хриплые звуки. Она ударяла себя ладонями по животу и слушала характерное бульканье, потому что кожа ее стала морщинистой и дряблой. Потом Эрика бросилась бежать. Через несколько шагов силы ее покинули, и она поплелась, спотыкаясь на каждом шагу, пока, в конце концов, не уперлась в стену.

С Кларой тоже происходило нечто подобное. Ее тело потеряло искусственную упругость, даже челюсть выпала изо рта и запрыгала по полу. Она смотрела на этот предмет, как на потерянное сокровище.

Внезапно ее охватило бешенство. Клара стала топтать челюсть ногами, пока та с треском не сломалась. Затем она рухнула на колени и завыла, как старая дворовая собака.

Флора пока держалась на ногах. Напрашивалось сравнение с тонущим кораблем, где на мостике остается один капитан. Она повернулась спиной к разбитым песочным часам, от которых на полу не осталось ни кусочка. Сверху над ней до самого потолка простиралась зияющая пустота подвала.

Она согнула руки в локтях и поднесла ладони к лицу, чтобы ощупать его. Эрика говорила про стареющую кожу. Теперь Флора смогла ощутить это на себе. Она оттянула двумя пальцами кусок кожи и принялась его мять, как тесто. Рот ее был открыт, дыхание прерывистое, она не смотрела вверх и потому не видела, что происходило под потолком.

Там еще на мгновение показались песочные часы. Казалось, что дьяволу они больше не нужны, и он выкинул их из своего измерения. Они подпрыгнули вверх, подобно волчку из детской игры, покачнулись и внезапно с силой устремились вниз. Они рухнули прямо на Флору!

Нижний сосуд упал на ее голову, которая пробила поверхность стекла. Посыпались осколки. Острые края стекла, похожие на воротник, впились в шею. Весь пол был усыпан битым стеклом.

Флора упала на колени. Затем она вытянулась на полу и умерла от своих страшных ран в большой луже крови.

Там мы ее и нашли. Потрясенные, мы стояли над ней. Рита Уилсон схватила мою руку и сжала так, как будто никогда в жизни не собиралась ее отпускать. Она молчала. Я тоже не говорил ни слова. Вдруг наше внимание привлекло рыдание. Я посветил в этом направлении и увидел фигуру, сидящую на корточках рядом со стеной. Это была Эрика — бывшая роковая женщина, — которой все еще казалось, что она чувствует в себе весну. Теперь для нее наступила зима, пора, которая свидетельствует о быстротечности времени и несет с собой дуновение смерти.

На нее не падал прямой свет, но было видно, как сильно она изменилась.

— Девяносто, — шепелявя, проскрипела она. — Мне теперь девяносто, я это чувствую. Дьявол…

— Помогает только тем, от кого он ожидает получить какую-то выгоду, — закончил я начатую ею фразу и глянул на это подобие мумии, которое называло себя некогда Эрикой.

— Но мы его любили.

— Это была ложная любовь.

Она опустила голову и заплакала.

Сколько она еще проживет, сказать было трудно. И где она проведет остаток жизни, тоже никто не знал.

Масса перестала существовать. Может быть, Асмодей забрал ее обратно в ад. Меня это устраивало. Главное заключалось в том, чтобы ее больше не видеть.

Затем мы нашли последнюю из женщин — Клару. Она сидела на полу, выглядела ужасно старой и потихоньку напевала.

Я наклонился, взял ее двумя пальцами за подбородок и приподнял голову, потому что мне хотелось завидеть ее глаза. Они очень изменились. Я часто видел людей, потерявших рассудок, и именно так выглядела сейчас Клара.

— Пойдем, — прошептала Рита, — я больше не выдержу этого.

Ее затрясло, как будто охватило чувство непреодолимого отвращения.

— О’кей, пошли.

Я вел свою подопечную за руку, в сторону лестницы. Медленными шагами мы поднялись по ступеням.

— Я не думала, Джон, что наследие Доры будет столь ужасным.

— Мы должны быть ей теперь благодарны за то, что она вообще что-то сказала. Иначе, мы бы просто стали очередными жертвами этих убийц, а они получили бы еще одну дозу своего снадобья. Они ведь были недосягаемы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});