Русалочья кровь - Ева Святненко

на камне спроси, — волк отвернулся и нырнул в заросли.

— Ладно, спрошу.

Парень направился к выходу из леса и через несколько минут уткнулся в белый камень, напоминающий известняк. Красноглазая птица важно восседала на самой верхушке и оглядывала окрестности.

— Здравствуй, подскажешь, как мне сестру вытащить оттуда, — спросил Славка.

— Кхе, кхе, — ворон откашлялся. — Нужно тебе, добрый молодец, добыть воды живой и мёртвой. И водой этой значится….

Ворон поперхнулся на полуслове, выпучил глаза и удивлённо раззявил клюв.

Славка потряс головой, что-то странное происходило — мир вокруг терял краски, выцветал, пока не превратился в чёрный фон — ни ворона, ни камня, ни леса. Он стоял в тёмном тихом пространстве.

Парень выругался, но звуков изо рта не вылетело. Что за хрень? Разобраться он, однако, не успел. Вязкая чернильная субстанция подхватила его, закрутила до тошноты и швырнула в сторону.

Настя нарезала круги по квартире. В груди давил, тянул плотный комок, не давал покоя, отвлекал, тревожил. Как там Николай? А Лиза? Сдержит ли обещание?

И что с Марусей и Чёрной Жемчужиной, как Лиза ими распорядится, когда власть к ней перейдёт? Не обидит ли?

Так много вопросов и хочется плакать, сесть посреди комнаты, обнять себя руками, раскачиваться взад-перед и тихонько завывать.

Нельзя так себя распускать, подумала Настя, русалки должны себя вести пристойно, принимать с достоинством удары судьбы. Так Маруся любила говорить.

А кому они должны? Да она теперь и не русалка, не Маруськиного роду-племени.

И Славка этот. Нехорошо как получилось.

При воспоминании о Славке комок в груди подрос и принялся распирать изнутри.

Настя упала на колени, опёрлась ладонями в пол и попыталась успокоиться. Нужно позвать Жемчужину, она поможет.

Девушка сложила ладони ковшиком, протянула ниточку к своему сердцу и залюбовалась. Перед глазами закрутился зеленый шарик, напоминающий по цвету робкие берёзовые листочки по весне.

— Как мне Славке помочь? — спросила Настя, зажмурилась, сморщила нос и со всей искренностью пожелала исправить содеянное.

Раздался хлопок и звон от удара металлического предмета. Настя вскочила и прыгнула в угол прежде, чем поняла, что происходит.

А произошло невероятное — сорванные шторы валялись на полу, железный карниз разломан пополам, стол и стулья перевернуты и навалены кучей у двери в прихожую, кровать стоит на боку и покачивается.

— Осторожно, — Настя кинулась и подпёрла опасно накренившуюся кровать плечом. — Упадёт сейчас.

— Где я? — вопросил Славка, пытаясь отползти от шатающейся кровати.

— Слава? Это ты? — Настя жадно разглядывала парня.

Он изменился, волосы отросли и стали абсолютно белыми. Вид измученный — ничего не осталось от того крепкого, пышущего здоровьем паренька из автобуса.

— Пока вроде я, — парень перевернулся на бок, подтянул колени к себе и привстал, опираясь на руку.

— Ой, не смотри! — Настя мотнула головой и прижала подбородок к груди, отчего волосы завесили ей лицо.

— Настя, рад тебя видеть. Наконец-то встретились, — Славка изобразил нечто, напоминающее его фирменный поклон, и девушка улыбнулась. Когда-то давно он так кланялся ей в «Сахаре». Хотя, это было полтора месяца назад, а кажется, что годы прошли.

— Ты как меня узнал?

— А что тебя не узнать? Скулы у тебя красивые, глаза вечно удивлённые, волосами так любишь заслоняться, когда стесняешься.

Славка с трудом поднялся, вытащил из кучи стул и примостился на краешек, придерживая голову руками.

— Что у тебя с головой? Ты ушибся? Как ты себя чувствуешь? Что болит? — Настя отпустила кровать, и та с грохотом упала плашмя. — Давай лёд приложу, у меня в холодильнике был, кажется.

К счастью, на кухне был порядок, появление гостя затронуло только одно помещение. Лёд отыскался быстро. Настя кинула несколько кусков в пакет, обмотала тонким полотенцем и вернулась в спальню.

— Не надо лёд, — парень отмахнулся от холодной грелки и взял Настю на руку. — Это ты меня перенесла? А сестру мою сможешь?

Настя проследила куда он смотрит — прямо на Жемчужину. Та взмыла к потолку и спокойно плавала вокруг люстры, пережидая вакханалию.

— Я не знаю твоей сестры…

— Знаешь! — перебил Славка. — Соня, одна из вас, русалка.

— Так вот как… — пробормотала Настя.

Всё встало на свои места. И почему Славка её узнавал в любом облике и откуда у него бирюзовое русальное зеркальце. Соня, значит. Та Соня, которую она сама сделала русалкой.

Настя хрипло расхохоталась и осела на пол.

— Я помогу, попробую позвать, — сквозь смех проговорила она.

Славка наклонился и влепил ей оплеуху.

— Прекрати истерику, соберись.

— Хорошо, хорошо. Я соберусь.

Жемчужина почуяла зов хозяйки и спланировала в подставленные ладони. Настя погрела оберег своим дыханием, представила Соню и пожелала, чтобы та оказалась рядом.

Несколько изумрудных нитей протянулись вдаль за пределы комнаты. Слабый отклик раздался вдали и затих.

Девушка скользнула мыслями по путеводным нитям и упёрлась в преграду — от неба до земли высилась радужная стена. Больше всего это напоминало нефтяную плёнку на воде. Стена гнулась, но не пропускала, отталкивала.

— Не получается, — Настя подняла взгляд на Славку, — что-то мешает.

— Что мешает?

— Я не знаю. У меня случайно с тобой получилось. Никто раньше такого не делал. Мы даже не знали, что Жемчужина такое может.

— Попробуй еще раз, пожалуйста, — попросил парень.

Настя кивнула и сосредоточилась — та же стена, те же радужные разводы.

— Не получается, — девушка вздохнула, — прости, я стараюсь. А где твоя сестра, то есть Сонька? Она с тобой была?

— Нет, мы разошлись. Она в Нави осталась.

— В Нави? — у Насти закололо кончики пальцев. А ты, значит, не в Нави? Может, поэтому тебя получилось привести, а её нет.

Славка хотел что-то ответить, но побледнел, закусил губу и начал заваливаться вбок.

Когда Славка пришёл в себя, он лежал на ворохе одеял, укрытый полосатым шерстяным пледом. Настя сидела рядом и держала его за руку.

— Кажется, вы с ней связаны, — девушка пожала плечами и посмотрела вниз.