Дом (др. перевод) - Бентли Литтл

Из коридора донесся смех Марго и Тони. Оба они относились к нему холодно с тех самых пор, как он избавился от куклы, и Дэниелу это уже начинало надоедать. Они с Марго уже больше недели не занимались любовью, и жена, похоже, была решительно настроена показать его психиатру. Дэниел попытался объяснить ей, что видел, что чувствовал, почему поступил именно так, однако его тревога не имела никаких веских обоснований; не было осязаемых мостов, соединяющих разрозненные обрывки его воспоминаний, и он вынужден был признать, что даже ему самому собственные слова кажутся бредом.

Тони, похоже, стал бояться отца.

Дэниел вздохнул. Быть может, ему действительно следует обратиться к психиатру. Быть может, все это порождение его рассудка, и на самом деле ничего необычного не происходит. Мир подчиняется прямолинейной рациональной логике, а тем мыслям, которые приходят ему в голову, место только в низкопробном чтиве и второсортных фильмах.

На кухню вошла Марго. Она посмотрела на мужа, и впервые за эту неделю его вид не погасил улыбку у нее на лице. Наконец она начала оттаивать. Дэниел изобразил робкую улыбку и был вознагражден тем, что Марго, проходя мимо, тронула его за плечо.

– Мы снова друзья? – спросил он.

– А мы всегда друзья.

Взяв руку жены, Дэниел с признательностью ее пожал. Ему хотелось многое рассказать, о многом спросить, о многом поговорить, однако он опасался злоупотреблять тем, что вернул расположение Марго, поскольку один-единственный неверный шаг мог отбросить его назад. В течение следующих нескольких дней нужно будет действовать медленно, тонко, осторожно.

Открыв холодильник, Марго достала из ящика с овощами полиэтиленовый пакет с помидорами.

– Брайан заглянет сегодня на ужин, – сказала она.

Меньше всего на свете Дэниелу в настоящий момент хотелось проводить вечер в обществе шурина, но он улыбнулся и сказал:

– Замечательно!

На самом деле вечер оказался не таким уж и плохим. Ни разу не упомянув о трудоустройстве Дэниела, Брайан ушел рано, в половине десятого. Он весело шутил с сестрой, играл с Тони, а когда после ужина они с Дэниелом остались вдвоем – Тони скрылся у себя в комнате, а Марго занялась мытьем посуды, – даже Дэниел вынужден был признать, что Брайан компанейский парень. Пусть лучшими друзьями они никогда не станут, но, подумал Дэниел, возможно, он относился к своему шурину слишком сурово. И дал себе слово впредь вести себя с Брайаном более обходительно.

На улице по-прежнему лило как из ведра, поэтому Дэниел хотел лечь пораньше и заняться любовью, но Марго ответила, что совсем не устала и не хочет спать. По телевизору ничего интересного не было, поэтому Дэниел пробежался по видеотеке. Ни один фильм им не приглянулся, поэтому в конце концов они остановились на нескольких сериях британской комедии «Отель “Фолти тауэрс”», самого любимого телесериала Марго.

Жена ушла в ванную, а Дэниел тем временем перемотал кассету до серии, которую они уже давно не смотрели. Затем, повинуясь внезапному порыву, решил заглянуть в комнату Тони. Дверь была закрыта. Дэниел прижался к ней ухом, но ничего не услышал. Марго все еще была в ванной, поэтому он, постояв, толкнул дверь в комнату сына.

На кровати Тони лежала недоделанная кукла.

Эта была еще отвратительнее предыдущей, если такое возможно. Как и ее предшественница, она была сделана из пластиковых стаканчиков и соломинок, трубок из-под туалетной бумаги и зубочисток. Но вырезанные из журналов фотографии, из которых было склеено ее составное лицо, все до одной были злые и безумные: широко раскрытые глаза, растопыренные ноздри, кричащие рты. Результатом были расстройство и диссонанс. Дэниел перевел взгляд с куклы на застигнутого врасплох сына, который запоздало попытался закрыть ее собой.

Дэниел смотрел на Тони, чувствуя, как у него в груди вскипает ярость.

– Я же тебя предупреждал, разве не так?

– Тут нет ничего плохого! – с вызовом ответил мальчик. – Это мой проект!

В два шага подойдя к сыну, Дэниел одной рукой отстранил его, а другой схватил куклу.

Знала ли об этом Марго? Если знала, она за это дорого заплатит. Одно дело вступиться в споре за сына, и совсем другое – сознательно помогать мальчику обманывать отца, мастеря новую куклу.

Когда поделка оказалась у Дэниела в руке, она показалась ему какой-то странной. Слишком тяжелой. Слишком прочной. Он сжал руку, стараясь ее смять, но ему удалось лишь образовать на теле-стаканчике две маленьких морщинки.

– Я же запретил тебе заниматься этим, так? – воскликнул Дэниел, потрясая куклой.

– Напрасно ты так заводишься, – съежился от испуга Тони.

Почувствовав, что он теряет над собой контроль, становится чересчур непреклонным, Дэниел постарался взять себя в руки.

– Я же ясно тебе сказал…

– Мама!

Обернувшись, Дэниел увидел в дверях Марго.

Она не знала про куклу. Когда ее взгляд упал на фигурку, у нее на лице мелькнуло удивление, затем нечто похожее на страх. Марго переглянулась с мужем, и оба без слов поняли друг друга.

Марго с решительным видом шагнула в комнату.

– Отец категорически запретил тебе мастерить такие куклы!

– Это не кукла!

– Ты сознательно нарушил его волю.

– Но, мама…

– Никаких «но»! – отрезал Дэниел.

Он по-прежнему держал куклу в руке, но ему хотелось поскорее избавиться от нее, выбросить ее. Ему почудилось, что кукла вот-вот оживет и набросится на него, вцепится ему в лицо своим вырезанным из журналов ртом, и этот иррациональный страх накрепко засел у него в сознании. Однако ни в коем случае нельзя было показать сыну, что он боится этой фигурки, поэтому Дэниел снова потряс ею, грозя Тони.

– Неделю ты не выходишь из дома. А если я еще раз застану тебя за этим, у тебя будут очень-очень большие неприятности.

Снова бросив на мужа встревоженный взгляд, Марго повернулась к Тони.

– Почему это тебе так важно? Почему ты этим занимаешься?

– Ничего, – пробурчал мальчик, уставившись в пол.

– На вопрос «почему» нельзя ответить «ничего».

– Я не знаю.

– Молодой человек, смотри мне в глаза. – Дэниел бросил взгляд на жену. – Тут происходит что-то такое, о чем ты нам не говоришь.

– Простите, я больше так не буду.

– Что такого важного в этой кукле?

– Это не…

– Это кукла, – отрезала Марго.

– Откуда ты узнал, как ее сделать? – спросил Дэниел.

– Донин, – неохотно признался Тони. – Это Донин научила меня, как сделать эту куклу.

Донин?

Марго недоуменно смотрела на сына. Очевидно, ни о какой Донин она никогда не слышала.

Но Дэниел это имя уже слышал.

В Доме.

– Кто такая эта Донин? – спросил он.

– Новенькая. Она живет на Эджком.

– Когда ты с нею познакомился? – спросила Марго. – И почему ничего не сказал нам о ней?

Тони неуютно пожал плечами.

– Она учится в вашем классе?

– Не совсем.

У Дэниела в груди все похолодело.

– Ты не должен с ней встречаться, – сказал он. – Это понятно?

– Почему мне нельзя с ней встречаться?

– Я так хочу!

– Она хорошая девочка…

– Мне все равно.

– Ее папа сказал, что хочет поговорить с тобой.

– Ее папа?

– Мистер Биллингсли.

Холод в груди усилился.

Биллингсли.

Эту фамилию Дэниел также уже слышал.

Он бросил куклу в мусорную корзину, не желая держать ее больше ни секунды. Потом надо будет ее забрать и уничтожить. Сев на кровать, Дэниел обнял сына за плечо.

– Послушай, – начал он, – хочешь – верь, хочешь – не верь, но мы с матерью делаем все это ради твоего собственного блага.

– Но…

Дэниел поднял руку, останавливая сына.

– Дай мне закончить. Завтра я поговорю с этим мистером Биллингсли, но до тех пор, пока мы с матерью тебе не разрешим, ты не должен встречаться с Донин и делать новых кукол.

Тони молча уставился на него. В его глазах не было ни намека на лживость, не было никаких признаков того, что он сознательно пытается обмануть родителей. Дэниел решил, что мальчик действительно не понимает, почему эта кукла имеет для него такое значение и почему он должен ее смастерить.

И в этом было что-то страшное.

Ярость, захлестнувшая Дэниела, несколько утихла, и впервые он увидел себя и Тони в качестве пешек, мелких фигур в крупной игре. Он понятия не имел, что это за игра, кто ее ведет и с какой целью, но у него возникла твердая решимость выяснить правду до того, как с его родными случится беда.

Подняв взгляд на Марго, Дэниел увидел у нее в глазах тревогу и смятение.

– Простите меня, – пробормотал Тони.

– На этот раз ты легко отделался, – строго промолвил Дэниел. – Но чтобы впредь такого больше не было!