ЭКЛИПСИС - Тиамат

Альва фыркнул:

– А я все ждал, когда ты к этому подойдешь. Издалека начал, ничего не скажешь.

– Я пока еще ничего не предлагал, мой сладкий, – ухмыльнулся вождь, одновременно с этим оглядывая полураздетого Альву с головы до ног таким взглядом, что сомнений в его намерениях не оставалось никаких.

На присутствие Итильдина он не обращал внимания. Эльф на мгновение прикрыл глаза, не в силах вынести этого хищного блеска во взгляде варвара, этого жара животной страсти, исходящего от его тела.

Альва скорчил ехидную гримаску:

– Ты был достаточно красноречив, когда поселил нас в своей палатке. Ну что, мне прямо сейчас раздеваться?

Эссанти придвинулся ближе. Ладонь его поднялась по ноге Альвы и принялась поглаживать внутреннюю сторону бедра. Итильдин заметил, как его любимый бессознательно чуть развел колени, а его язычок быстро облизал губы. Эту схватку Лиэлле не выиграть, только не после кувшина вина, которое делало его таким уступчивым, податливым, отзывчивым на ласки…

– Я думал, ты сам захочешь отблагодарить меня за спасение твоей несчастной задницы, – вождь теперь смотрел в глаза молодому человеку.

– Задницей же, – уточнил Альва и пошло хихикнул.

– Это уже на мое усмотрение, – невозмутимо отозвался Кинтаро. – Твой ротик я тоже люблю.

Он поставил одно колено между ног Альвы, потом раздвинул его ноги и поставил второе. Теперь обе его руки ласкали нежную, чувствительную кожу бедер молодого человека сквозь ткань штанов. Он наклонился над Альвой, и тот откинулся назад, не отдавая себе отчета, каким соблазнительно-призывным выглядит его движение.

– А если я откажусь? – спросил молодой кавалер, снова облизывая губы.

– Тогда я уйду. Переночую с кем-нибудь другим. Мои воины мне не отказывают. – Кинтаро усмехнулся, наклоняясь еще ниже.

– Так я тебе и поверил, – насмешливо сказал Альва. – Ты не из тех, кто легко сдается.

– Кто сказал, что я сдаюсь?

Ладонь Кинтаро легла на затылок молодого кавалера, он притянул к себе Альву и прижался жадным поцелуем к его губам, заглушая протестующий возглас. Ладони Альвы уперлись в грудь степняка… и безвольно соскользнули. Когда поцелуй прервался, оба тяжело дышали. Кинтаро опрокинул Альву на шкуры, улегся на него, впиваясь губами в его шею, тиская его через штаны. Молодой кавалер беспомощно застонал, и глаза его закатились.

– Ты все еще можешь отказаться, – сказал Кинтаро ему на ухо низким, хриплым голосом.

– Чтобы дать тебе повод меня изнасиловать. – Альва попробовал издать смешок, собрав остатки самоконтроля.

– И не надейся, северянин. Почему бы тебе прямо не сказать, что хочешь грубого секса?

– Я не хочу… – голос Альвы прервался, и он застонал, когда Кинтаро коснулся языком мочки его уха. – Итильдин…

– Твой эльф тоже может присоединиться, – сказал вождь, ненадолго отрываясь от Альвы. Он схватил Итильдина за запястье и потащил к себе. – Твоя вера не запрещает тебе трахаться втроем, куколка?

Эльф вырвал руку и вскочил на ноги. Он не мог произнести ни слова, только молча пятился к выходу, не отрывая взгляда от своего Лиэлле, пылающего вожделением в объятиях другого.

– Альва, я не стану тебя принуждать. Одно слово. Да или нет?

– Разве я в том положении, чтобы отказываться?

– Ты еще скажи, что у тебя из чувства долга так стоит!

– Черт бы тебя побрал, Кинтаро… – жалобно простонал молодой человек, закрывая глаза. – Динэ, не уходи, если ты уйдешь…

Пошатываясь, Итильдин выбрался из шатра и задернул за собой полог.

Эльф отошел подальше и лег лицом в траву. Он хотел заткнуть уши, чтобы не слышать стонов и криков Альвы, но вдруг обнаружил, что жадно к ним прислушивается, представляет себе два обнаженных тела, бронзовое и золотистое, сплетенных в пляске страсти, расширенные зрачки Лиэлле, его невидящие глаза, полуоткрытые алые губы – и сильные пальцы варвара, удерживающие бедра любовника, хищно оскаленные зубы, пот, стекающий по виску, черные косы, падающие с плеч, когда он двигается в этом бешеном ритме, все быстрее, пока, наконец… Итильдин выдохнул, поняв, что последние пару минут сдерживал дыхание.

Лиэлле всегда так кричал во время оргазма, когда был снизу. А Кинтаро любил, чтобы под ним кричали… Они подходили друг другу. Великие боги, как они подходили друг другу, эти два смертных – варвар и аристократ, человек, которого он больше всего ненавидел, и человек, которого он любил больше всего на свете, тот, кто лег с ним первым, и тот, кто лежал с ним последним… Теперь они были вместе, а он…

Эльф вздрогнул и сел, услышав шаги. Даже если бы он не видел в темноте, он узнал бы Кинтаро по звуку движений. И даже если бы он не видел в темноте, он бы знал, что вождь снова готов к сексу, потому что не один раз испытал на себе его мужскую силу.

– Твоя очередь, куколка, – сказал эссанти, ухмыляясь.

– Как захочешь, – сказал эльф ровно, встал и начал снимать тунику.

– Да не здесь же. – Кинтаро дернул его за руку. – Пошли.

Мигом потеряв свою выдержку, Итильдин вскрикнул и замотал головой:

– Нет, пожалуйста!

Он вцепился в варвара, пытаясь увлечь его за собой на землю.

– Я не хочу, чтобы он это видел… Пожалуйста…

Кинтаро хмыкнул, поднял его на плечо и понес в шатер. Скинув свою ношу на пол, он принялся раздевать эльфа. Итильдин покорно позволил стащить с себя тунику и штаны. Во время этой процедуры он смотрел в сторону, на своего возлюбленного. Лиэлле лежал, закинув руку за голову, голый, утомленный и расслабленный, его волосы растрепались, кожа блестела от пота. Заметив наконец, что происходит, он приподнялся на локте, с удивлением наблюдая за действиями вождя.

– Кинтаро, оставь его, – сказал он, протягивая руку и поглаживая варвара по бедру. – Зачем тебе это нужно? Лучше иди сюда.

Кинтаро усмехнулся.

– Я сказал, что выберу сам свою награду, когда освобожу тебя из плена энкинов. И он со мной согласился.

– Это так, Альва, – подтвердил эльф без выражения.

– Я выбрал. Моя награда – вы оба.

Альва сел и сказал совершенно трезвым голосом:

– Вождь, не трогай его. Я тебе этого не позволю.

– Не бойся, ему понравится. Сладкая эльфийская куколка хочет меня, правда? – И Кинтаро одной рукой перехватил запястья эльфа, а другой взял его за подбородок и накрыл его рот своим.

Смысл его слов был так оскорбителен, что вначале Итильдин замер, не веря своим ушам, а потом все его напускное равнодушие в один момент полетело к бесам и демонам. Эльф яростно забился, пытаясь отвернуть голову, оттолкнуть варвара. Когда Кинтаро оторвался от его рта, эльф задыхался от бешенства: