Чудовищная работа - Маир Арлатов

невзлюбил кота. Дразнил его, предметами обкидывал. Говорил: скинуокер это и требовал, чтобы я его выгнал.

— Кто такой скинуокер? — поинтересовался я.

— Вот и я тогда не знал. Оказалось, это по−нашему оборотень или перевёртыш.

Из оборотней мне вспомнились инспекторы, превращённые в мебель.

— Нет, это не те оборотни, что в пятницу к нам приходили. Это другие существа. Они на себя шкуру зверя надевают, но, похоже, забывают, как обратно превратиться, так и ходят в ней. Им может даже человек стать. Только потом я стал замечать, что кот ведёт себя странно. Особенно меня пугала его привычка сидеть на стуле, как человек, свесив ноги. Однажды я чётко услышал вместо «мяу», слово: «Дай!». Струхнул я тогда сильно. Даже бояться стал на него смотреть. Казалось, что он знает, о чём я думаю. А думал я, куда кота деть. И никак не мог решиться на что−то конкретное. С каждым днём домовой злился всё сильнее. Однажды я проснулся от жуткого воя. Открыл глаза и вижу, как они сцепились и кубарем катаются по полу. Кот зубами вцепился в шею домового и вдруг расти начал. Тогда я со всей силы пнул его ногой в голову. Кот отскочил и ощерился на меня злобно, а глаза его огнём горят. Меня словно кипятком обдало. Рванул я на кухню за сковородкой. Есть у меня здоровая такая, чугунная с ручкой. Когда вернулся, кот снова напал на домового. Да только я не успел помочь ему. В тот миг, когда сковороду коту на голову обрушил, услышал хруст. Тварь перекусила ему шею. Но одного удара хватило. Кот тоже дух испустил. Тело его обмякло и стало уменьшаться, а вскоре осталась вместо него только шкура облезлая. Похоронил я Устиния, а шкуру сжёг, на всякий случай. С тех пор мой дом без домового.

— А никто из нечисти сюда не приходил? Не опасно тебе тут жить одному?

Рей грустно улыбнулся.

— Я сам себе защита, никто и близко не подойдёт.

Мне вспомнился его рассказ о том, как после года произношения заговорных слов, они впечатались в его энергетическое поле и стали надёжной защитой.

— Понятно. А чем ты тут занимаешься? Может у тебя есть тайная лаборатория, в которой ты нелегально производишь волшебные напитки для своего бара?

Парень посмеялся немного над моими шутливыми словами. Его тщательно скрываемое недовольство моим визитом, улетучилось. Кажется, он даже был рад моему присутствию.

— Помнишь тебе кот Баюн звонил, — я в ответ качнул головой. — Так вот его особенность в том, что он никогда не врёт. Как он узнаёт правду, не знаю. Слушать его рассказы я не рекомендую, можно повредиться рассудком. Так вот однажды он рассказал обо мне одному из помощников жуткие вещи, и тот решил расспросить обо всём Ису Овну, но нарвался на ведьму — её вторую ипостась. И та натравила на него кикимору.

Внимательно слушая собеседника, я подумал, что это пиво так повлияло на него, что парня потянуло на откровения. Но и с другой стороны, он всегда один и не с кем по душам поговорить. Я решил не мешать ему, потихоньку попивая пиво. Вдруг он расскажет, что такое о нём может знать кот Баюн.

— Это же я виноват, что с Исой Овной такое раздвоение случилось, — парень тяжело вздохнул. — Извини, тебе наверно не интересно.

— Нет, мне интересно, — искренне заверил я. — Может у тебя ещё пиво найдётся?

Рей кивнул и снова сходил на кухню. Вместе с парой банок пива принёс упаковку картофельных чипсов.

— Рассказывай, я весь внимание.

— Зачем тебе знать о моих проблемах? — вяло удивился собеседник. В его голосе послышались пьяные нотки. Нехило так парня развезло от одной банки пива! Похоже, его организм вообще не может контролировать процесс опьянения. Да и чего с пива пьянеть−то? Мне оставалось только удивляться.

— Ну, мне ещё неделю работать, многое может случиться, — ответил я.

— Может. Классно ты Кощея со свету сжил.

Рей поднял вверх большой палец и засмеялся.

— Я думаю, он уже очнулся, пока мы тут болтаем.

— Вряд ли. Камень магию медленно отдаёт. Я рассчитываю, он лет сто истуканом простоит.

— Я так понял, он и тебя достал?

Парень мотнул головой. Его чёлка упала на глаза, он решительно провёл рукой, убирая её в сторону. Затем открыл новую банку и сделал глоток.

— Слышал наверно, как Кощей Ису Овну лягушкой называл?

— Слышал.

— Так это он её в лягушку и обратил однажды. Не захотела она за него замуж идти. А когда Кощей понял, что натворил, расстроился и побежал к ведьме за помощью. Та ему снадобье дала, которым ему надо было лягушку напоить. Но расколдовало снадобье лягушку лишь на половину. То есть… как бы попонятнее объяснить. Иса Овна на светлое время суток могла сбрасывать лягушачью шкуру, а на ночь опять обратно в неё превращалась. Когда был день, Иса — настоящее её имя Василиса Яговна, была в здравом уме и трезвой памяти. И всегда встречая Кощея, ему на выход указывала. Она на дух его не переносила, но стоило ей лягушкой стать, как разум и память теряла. Тогда Кощей приставил к ней ту ведьму присматривать, чтобы с ней беды в таком состоянии не случилось. А ведьма и рада из старого жилья в новое перебраться. Но дело в том, что тело её дряхлое, путешествия в этот город не пережило. Померла она. Так вот, теперь это её дух временами вселяется в тело Исы Овны. И кажется, он всё чаще захватывает управление телом, а это не очень хорошо.

Новую банку с пивом открывать я не стал, увлечённый рассказом Рея. А когда, он замолчал, в волнении опустошив свою, я пододвинул ему. Парень не стал отказываться и в благодарность, я услышал продолжение этой мистической истории.

— Кощей, как−то сам мне рассказал об этом. Как соорудил это заведение, чтобы придать Исе смысл жизни, а заодно и авторитет среди «природных стражей», которых ты называешь нечистью, поднять. Они же, когда прознали, что он со своим колдовством справиться не смог, на смех его поднял. Мол, сдал старичок. А я глупость совершил, — парень тяжело выдохнул, хлебнул пьянящий напиток, затем потёр заслезившиеся глаза. Видно было, что его одолевали эмоции. Собравшись с духом, он продолжил: — Выждал я удобный момент, и, когда Иса Овна шкуру лягушачью сбросила, выкрал её и сжёг. Опыт−то по сжигаю шкур имелся, — Рей издал горестный смешок. — Думал, хорошее дело сделал. Сгорит магия, и Иса Овна станет свободной. Я же влюбился в неё — дурень!

Рей закрыл