Белый (ЛП) - Смит Т. Л.

В одно мгновение нож в моей ране, а секунду спустя его уже нет. Не понимаю, что произошло, пока не смотрю наверх. Нож Соры, тот самый, которым она меня ранила, торчит из ее глазницы. Я даже ничего не успела увидеть или услышать. Джейк отбрасывает пистолет подальше, когда Сора его роняет, сама же она заваливается назад с широко открытыми глазами. Из-под века одного из них торчит рукоять ножа. Я отползаю от ее тела как можно дальше — подальше от той картины, которая теперь запечатлелась в моей голове навечно.

— Идти можешь? — его голос выводит меня из транса.

И он не смотрит на меня, когда это произносит.

— Джейк, я тебе никогда не врала, — говорю я, пытаясь встать.

— Ты просто опустила ненужную информацию, да? — В его голосе явно звучит сарказм.

— Это был бунт против отца. Мне никогда ничего такого не хотелось делать. Я бы не смогла причинить тебе вред.

— Тебе нужно перевязать ногу, — говорит Джейк и подходит ближе, позволяя на него опереться.

— Ты злишься? — спрашиваю я, когда мы выходим из дома.

— Нет, Эдди. Мне больно. Это другое.

Мне не хочется возвращаться к этой теме, как и никогда не хотелось его ранить. Джейк и так страдал больше, чем любой из людей. А я добавила.

Мы едем в тишине до самого моего дома. Джейк молча смотрит на дорогу, а я держусь за ногу, гадая, что такого сказать, чтобы все исправить.

— Ага, — говорит он. Я смотрю и вижу, как Джейк держит возле уха телефон. — Я ее забрал, ага. Я знаю уже. Спасибо, блядь, очень вовремя. И ты все время был в курсе, мудак.

И я точно знаю, что на другом конце линии Блэк.

Джейк помогает мне в доме, но не говорит со мной. Достает аптечку, хватает бинт и делает повязку на моей ноге, присаживаясь на корточки напротив меня. Я смотрю, как он сжимает ладони в кулаки — так сильно, что они белеют от усилия.

— Джейк… пожалуйста, поговори со мной.

Но он не слушает. Он в том месте, куда уходит время от времени, чтобы сбежать от происходящего. Джейк ускользнул туда и удерживает себя там, оставляя отметины от ногтей на ладонях, помогая себе болью остаться там, где ему нужно или хочется быть.

— Джейк, — снова говорю я и тянусь, чтобы дотронуться до него.

Молниеносным движением Джейк хватает меня за шею и душит, и мне приходится бить его, чтобы он отпустил. Но он даже не реагирует, а его взгляд как будто проходит сквозь меня. Всхлипывая, я бью его по лицу, и Джейк, наконец, отпускает меня, отходит назад и поднимает руки вверх в защитном жесте.

А потом смотрит на меня и говорит:

— Блядь.

Делает шаг ближе, и я сажусь на прежнее место, но, так и не приблизившись ко мне, Джейк качает головой.

— Я же сказал, что меня уже сломали, Эдди. Я снова туда вернулся, в тот момент. Когда я там — я не осознаю настоящего. Тебе нельзя быть со мной рядом, когда я там. Это опасно, я могу тебе навредить, — говорит он, направляясь к двери.

А я остаюсь на месте, не зная, что делать. Как мне его вернуть. Как помочь… Но в этом-то и проблема, да? Я не могу ему помочь.

* * *

— Он не возвращался, так что, наверное, еще где-то в твоем городе, — говорит Роуз по телефону.

Я не слышала и не видела его уже неделю. Мне хочется извиниться. Хочется сказать, что я все еще тут, что не оставлю его одного в том месте. Просто я не могу и не знаю, как его удержать.

— Я его не видела, — говорю я в ответ.

— Он тебе рассказывал, что делал последние полгода? — спрашивает она.

— Нет, — говорю я и подхожу к окну.

— Он ушел из Клуба. Жил тут, у нас. Работал с Блэком и бросил пить. Старался измениться. Я думала, что твое возвращение будет к лучшему. Ты же знаешь, что он болен? Не знаю, что это точно, наверное, посттравматический синдром. Он вроде работал над этим с психотерапевтом.

Эта информация шокирует.

Джейк бросил Клуб.

Джейк работал с психологом.

Джейк искал помощи.

— Почему? — Мой вопрос обо всем сразу.

— Из-за тебя, конечно! Он хотел измениться, чтобы быть с тобой.

— Но я не хочу, чтобы он менялся, Роуз.

— Я знаю, малышка. Но ему самому это нужно, вот что важно в данном случае.

— Тогда где он?

— Он не может быть далеко, Эдди. Он где-то поблизости.

Я прощаюсь с Роуз и начинаю думать о том, где Джейк может быть. Хватаю ключи и выхожу из квартиры. Напротив моего дома есть отель, и я бегу туда — нужно попытать удачу. Называю портье имя Джейка и смотрю, как он проверяет номера, а потом называет мне, в каком номере тот остановился. На телефонный звонок он не отвечает, так что я поднимаюсь и стучу, стучу, стучу. Дверь распахивается, и пьяный, полуголый Джейк показывается на пороге.

— Ты… — выплевывает он и идет внутрь, оставляя дверь открытой, чтобы я могла войти.

В комнате полно осколков разбитых бутылок.

— Джейк, почему ты остался? — Я вхожу и закрываю за собой дверь.

Он поворачивается ко мне, зло ухмыляясь.

— Потому что ты, блядь, такая, что… Смешно это все, да?

Пинает ботинок и садится.

— Джейк, мне жаль, что я тебя обидела. Прости меня.

Он смотрит вверх, на меня.

— Знаешь, раньше никто передо мной не извинялся.

Это сложно, и я не знаю, как ответить.

— Привет. Я — Эдди. — Протягиваю ему руку, а он смотрит так, словно увидел ядовитую змею. — Джейк… пожми мою руку и представься.

Он встает на нетвердых ногах и хватает мою ладонь.

— Я Джейк, и на прошлой неделе я заколол одну суку на глазах у своей лживой девушки. Приятно познакомиться, Эдди, — говорит он, пожимая мне руку и сразу же отпуская ее.

— Джейк, я вернусь завтра. Будь трезвым.

— Только если ты раздвинешь ножки, — говорит он, и я ухожу, громко захлопнув за собой дверь.

Глава 32

Джейк

Я ошибся.

Я ужасный человек.

Я не заслуживаю даже просто жить.

Почему я? Это же вопрос на сто тысяч баксов, серьезно. Я все гадаю об этом — почему все же я?

Я убивал.

Пытал.

Я очень много трахался.

Но весь этот секс был бессмысленным.

До нее.

До Эдди.

Я пью, чтобы заглушить боль. Ту боль, которую причинил ей, тот вред, который не имел права наносить. Ей, взгляд на чье лицо может ранить меня так, как не могло ничто и никто до этого. И понимание того, что я сделал или, скорее, куда отправился — в то место, где не был уже очень-очень долго. Я работал над этим вместе с психотерапевтом. Он пытался починить в моей голове что-то, заставить поверить, что я не такой уж засранец. А потом этот внезапный срыв, и я снова там же, откуда начинал.

Остаюсь трезвым, как она и просила. Не могу заставить себя уехать и оставить ее полностью без защиты. Думаю, я люблю ее — мое чувство очень сильное, настолько, что я готов снять с себя кожу, только бы быть с ней рядом.

Стук в дверь тихий и неуверенный. Я уже оделся, принял душ и прибрал в номере. Понимаю, что хуже уже быть не может и нужно встать.

Открываю дверь и вижу Эдди — она смотрит в пол, не желая встречаться со мной взглядом.

— Привет, я — Джейк, — говорю я, протягивая руку, играя в ее игру.

Она протягивает свою, в которой зажат лист бумаги.

— Привет, Джейк. Я — Эдди, — отвечает она, пожимая мне руку, которую тут же отпускает, оставляя в ней письмо, то самое, которое я написал перед приездом.

— Эдди, хочешь пойти пообедать? — спрашиваю я абсолютно чужим голосом.

Это срабатывает. Она улыбается, и мое сердце бьется быстрее. Я смотрю чуть ниже, на ее шею, и вижу там едва различимые синяки, которые сам же и оставил. Поднимаю руку, чтобы извиниться, но Эдди убирает мою ладонь.

— Все хорошо, Джейк. Прошу тебя, — молит она.

Я киваю, выхожу и запираю за собой дверь, и когда мы выходим из отеля, располагаю руку на спине Эдди.

Мы идем в маленькое кафе поблизости от ее дома. Она делает заказ, и я беру то же самое. Мы сидим и смотрим друг на друга, неуверенные, кто должен начать разговор.