Личный призрак для препода - Любовь Викторовна Фунина

утвердительно кивнул магистр Норн и охотно пояснил. — Гости на всех предстоящих семейству Эрдан мероприятиях будут преимущественно из семей потомственных некромантов, то есть из тех самых семей, что желают породниться с твоим семейством. В общем, если тебя узнают, то сразу же объявят охоту все незамужние девицы и их родители.

— И что ты предлагаешь? — магистр Джейлир явно скис, но на друга воззрился с надеждой.

— Для начала выслушать меня, не зря же я вызнавал все подробности, а уж потом, так и быть, поделюсь с тобой своими мыслями, — довольный как кот у миски со сливками Этьен самодовольно ухмыльнулся и продолжил. — На чём это я остановился? Ах, да, на свадьбах будут организованны стационарные порталы со свободным доступом, то есть, как ты сам понимаешь шанс наткнуться на Даниэля довольно мал, так что нам придётся разделиться. Если мы не сможем найти его там, придётся проделать путь до ближайшего города, там у нашего аспиранта намечается день рождения его кузена, который не в ладах со всем остальным семейством и поэтому празднует свой юбилей в кругу друзей. Увы, где конкретно он собирается отмечать, мне узнать не удалось, так что придётся прошвырнуться по всем злачным и не очень местам этого городишки. Ну, и напоследок, если нам не повезёт ни на свадьбе, ни на юбилее, то остаётся один шанс его изловить, попасть на похороны его тётки. Это даже не то чтобы похороны…. Даже не знаю, как поточнее объяснить суть сего мероприятия. Дело в том, что тётка Эрдана умерла уже лет десять как, но меж тем продолжает требовать, чтобы в день её погребения вся родня дружно посещала семейное кладбище, приносила цветочки на её могилку, произносили трогательные речи, после чего организовано отправлялась в часовню, присутствовала на службе и под конец устраивала поминальный обед в её честь.

— А не много ли чести? — хмыкнул Алан, пытаясь подавить неуместную улыбку.

— Она считает, что в самый раз, о чём не устаёт сообщать родственникам заранее, месяца этак за полтора до знаменательного дня, — Норн тоже не удержался от улыбки. — А собственно чего ей уставать?! Она же призрак! Не просто призрак, а призрак боевого-некроманта, так что перечить ей, даже когда она не совсем жива, чревато большими проблемами.

— Ясно, — отозвался демонолог и, энергично растерев пальцами виски, спросил. — И что же ты предлагаешь сделать мне, чтобы не засветиться перед семействами некромантов? Да и как объяснить присутствие Ангелины рядом со мной? Наверняка среди родственников твоего аспиранта и гостей найдутся «говорящие», которые заинтересуются ею.

— Нацепишь личину, представишься некромантом, и никто к тебе приставать по этому поводу не будет, — сходу ответил на оба вопроса Этьен. — Ну, а если любопытствующие появятся, то ты всегда можешь отбрехаться научной работой по призрачным сущностям. Ты же ещё помнишь хоть что-то из курса некромантии? Голову заморочить сумеешь?

— Попробую вспомнить, — проворчал Алан, поднимаясь со своего места. — Какие наши дальнейшие действия?

— Отправляемся отдыхать, а завтра в шесть утра жду тебя у портальной площадки, — сообщил магистр Норн, поднимаясь на ноги и потягиваясь всласть.

Честное слово я не хотела, но залюбовалась высоким и гибким как дикий кот некромантом. И хотя мне это и не требовалось, да и вообще провернуть подобное было практически невозможно в моём нынешнем состоянии, но я исключительно по привычке сглотнула и уже собиралась совсем неприлично облизнуться, но прикусила собственный язык от неожиданной и дикой боли в области сердца. Свет для меня мгновенно померк.

Пришла я в себя, ощущая жуткий холод, зверский голод и ломоту во всём моём несчастном теле. Теле? Что?! Я снова нахожусь в собственном теле!? Ура-а-а!!!

Первое, что мне тут же захотелось сделать, несмотря на все неприятные ощущения, испытываемые мною, это ощупать своё тело и убедиться в том, что оно у меня и вправду есть. Увы, но единственное на что меня хватило, это пошевелить пальцами, которые беспомощно скользнули по холодной каменной поверхности, после чего меня всю тут же скрутило судорогой боли, с губ невольно сорвался стон.

— О, благодарю тебя, Мёртвый Бог! — услышала я сквозь пелену боли и бешеный стук моего собственного сердца полное затаённой радости и торжества восклицание.

Боль продолжала терзать меня, но вдруг прекратилась, именно в тот момент, когда на мой лоб легла обжигающе горячая, как мне поначалу показалось, мужская ладонь. Я всхлипнула, распахнула глаза и тут же зажмурилась, слишком яркий свет резанул по глазам. По щеке потекла слеза, тут же заботливо стёртая теплыми пальцами, а вместо убранной ладони, к моему лбу прикоснулись горячие губы.

— Ну-ну, красавица моя, не надо плакать, — раздался едва слышный шепот у самого моего уха. — Очень скоро ты сможешь окончательно вернуться в своё тело, и боли больше не будет, обещаю. Прошу, потерпи немного!

— Кто вы? — спросила я, едва шевеля пересохшими губами.

— Тебя интересует моё имя или род занятий? — насмешливо поинтересовался мужчина, чуть приподнимая мою голову и пытаясь меня напоить.

— И то и другое, — прошептала, стоило мне сделать пару глотков живительной влаги.

— Надеюсь, тебя не напугает то, что я некромант? — мужчина явно улыбался.

Я отрицательно покачала головой, удивляясь, что могу это сделать. Мне снова разрешили сделать глоток воды и только после этого, вновь попыталась открыть глаза. Прищурилась, привыкая к свету, заметив зыбкий силуэт некроманта, распахнула глаза и…

— Не-е-э-эт! — простонал я, понимая, что снова проваливаюсь во тьму.

— Не-е-э-эт! — вторил мне голос некроманта, осознавшего, что моя душа вновь решила расстаться с телом.

Глава 8. Хорошее дело браком не назовут

У замка стояла карета,

Там пышная свадьба была,

Все гости нарядно одеты,

Невеста ж уже упилась.

(песня о суровой правде жизни)

Тьма поглотила меня ненадолго, в отличие от прошлого раза, и выплюнула вновь поблизости от лежащего на круглом столике кольца, к которому очень прочно была привязана моя несчастная и невезучая душа. Владелец кольца тоже был неподалёку, как и его друг-некромант. Алан и Этьен расположились в низких креслах по обе стороны от столика, в центре которого мягким отражённым светом мерцал алый камень перстня, а моё призрачное тельце