Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

чудом никого не разбудив. Ошалев от боли он некоторое время лежал, прислушиваясь. Потом шорох повторился — причем Раину показалось, что он приблизился к ним.

Раин встал. Ночная темень в сочетании с туманом привела к тому, что ни зги не было видно. Он на ощупь, едва ли не на четвереньках, добрался до ближайшего спящего товарища и сильно пихнул его.

— Эй!

Это оказался Феликс. Разбуженный толчком, он помотал головой и резко сел, едва не боднув склонившегося над ним Раина.

— Ты чего?!

— Я — ничего. Но тут по округе кто-то бродит.

— Кто?

— Откуда я знаю. Просто Калей видел…

— Ох, ты ж боже мой. Зверей испугался?

Вопрос был задан обидным тоном, но Раин решил не обращать на это внимания.

— Ты послушай сперва!

Феликс замолк. Воцарилась ничем не нарушаемая тишина.

— Ну, чего еще? — через несколько минут подал голос археолог.

— Я точно слышал, — горячо прошептал Раин, наклоняясь пониже, чтобы Феликсу было слышно. — Со стороны тракта, там, где начальные холмы. Шорох и он приближался!

— Да что… — начал было отвечать Феликс, но тут с стороны леса послышался громкий треск — словно сломалось дерево. Феликс подпрыгнул и боднул-таки Раина затылком в нос. Тот упал, схватившись за пострадавшее место и негромко шипя.

— Тише ты, — сказал на этот раз Феликс. — Теперь я слышу.

— Молодец, — немного гнусавя откликнулся Раин. — А вот драться совсем не обязательно.

Снова послышался шорох, на этот раз со стороны дальнего ряда курганов.

— Окружают, — зловеще сказал Феликс.

— Ты чего?

— Ничего. Ты в лесу давно в последний раз спал?

— Вообще никогда не спал.

— Так вот, он совсем тихим никогда не бывает, понял? Ветер шуршит в листве и в траве, ручей ворчит, стволы потрескивают, в общем…

Его снова прервал громкий треск со стороны леса.

— А на это что скажешь?

— Ничего не скажу. Треск и треск. Ты ложись и спи.

— Если это… ну, тот зверь, которого видел Калей. То есть, следы. И еще, кстати, — Раин рассказал о том, что видел на вершине холма.

— О боже, — застонал Феликс. — То есть ты увидел какие-то темные пятна в воде, и их теперь в твоем воображении раздуло до размеров слона? Причем слона хищного, с когтями. Ох…

Снова зашуршало — на этот раз где-то слева.

— Вот ты прошлой ночью чего не боялся?

— Потому, что не было ничего.

— А вот фиг тебе. Было. И шорох, и треск. Только ты как задрых, так только утром глаза разлепил. А сейчас…

— Что сейчас. Вдруг это и впрямь… медведь.

— Не, тебя не прошибешь, похоже, — совсем уже разозлился Феликс. — Короче, тогда все просто. Разжигай костер и поддерживай его всю ночь. Дикие звери боятся огня, это тебе любой скажет. И сам спасешься, и нас спасешь. А я рискну и лягу спать.

Выпалив это, археолог демонстративно завернулся в одеяло и улегся в туман, почти скрывшись в нем. Раин вздохнул. Спать ему совершенно не хотелось, так что он решил последовать совету Феликса.

С трудом сообразив, в какой стороне должны быть остатки их костра, Раин потихоньку пополз туда. Угли уже почти потухли, но оставались достаточно горячими для того, чтобы обжечь, когда Раин влез в них правой ладонью. Шипя и дуя на пальцы, он начал искать хворост.

Нашлось его, к сожалению, совсем немного, да и разгораться он не хотел. У Калея, который всегда разжигал огонь, была «зажигалка» — так он называл пропитанный какой-то едко пахнущей дрянью шнур в плотно завязанном мешочке. Шнур вспыхивал от малейшей искры и горел ровно и жарко, а после того, как он него разжигались дрова — он тушился и снова прятался в мешочек.

Искать зажигалку, а также кресало Раин не стал, тем более, что и пользоваться им он не умел особо. Найденные им веточки он попытался засунуть в костер и раздуть угли — но смог только поднять столб золы и пепла.

— Ты чего тут пыхтишь? — раздался за его спиной недовольный голос Савона.

— Костер разжигаю.

— Чайку захотел попить, что ли?

— Какой чаек… мне кажется, что вокруг нас кто-то бродит.

Савон скинул одеяло и село.

— Кто еще бродит, — проворчал он. — Чего ты придумываешь? Спи давай.

— А вдруг тут звери есть хищные? А ну как нападут.

— А чего ты вчера их не боялся?

— Вчера Калей следов не находил. А сегодня нашел. И я какую-то фигню видел, через озеро переходила.

— К нам?

— Нет… от нас.

Савон зевнул.

— Спи лучше, — посоветовал он. — Хищники не нападают на незнакомую добычу. Разве что с голодухи — а какая у них может быть голодуха в августе?

— Откуда я знаю? — проворчал Раин. — Еще туман этот…

— Ага. Может, ты умертвий испугался?

— Да ничего я не испугался, — раздраженно ответил Раин. Он было начал подбирать какой-то хлесткий и остроумный ответ, но тут вдруг несколько веточек, которые он пытался разжечь, решили его послушаться и вспыхнули. Раин ойкнул и подпрыгнул.

— Молодец, — сонно поблагодарил его Савон. — Только, сам понимаешь, дров на всю ночь тебе не хватит. Придется в лес сходить. Или ты черенки от лопат спалить хочешь?

— Ничего я не хочу спалить, — разозлился Раин. — Хочешь спать — спи. Я… тут пока побуду.

Савон, что-то буркнув, завалился спать. Раин уныло посмотрел вокруг — хвороста вокруг действительно не было. Идти за ним в лес категорически не хотелось. Он без особой надежды пошарил вокруг и вытянул вдруг из темноты большой сук — тот самый, который они подкладывали в качестве рычага. Один из его концов был сильно расщеплен, так что когда он сунул его в едва тлеющий костер, занялось довольно быстро. Через пару минут в его руках был самый настоящий факел — он поднял его повыше и попытался обозреть окрестности.

Но из-за заволакивающего всю округу тумана обозревать было почти нечего. Косо вверх уходил склон одного из курганов, вдоль него в темноту убегала протоптанная им тропинка, присыпанная кое-где свежей землей. К склону были прислонены из инструменты. Спящие Савон. Калей и Феликс лежали чуть поодаль — у земли туман был гуще всего и их очертания просматривались очень слабо. А все, что было дальше скрывалось в туманном мареве. Раин некоторое время всматривался в него, но ничего не обнаружил. Шорохи тоже стихли — либо их перекрывало потрескивание его факела.

Рассчитав, что сука надолго не хватит, Раин прихватил топорик и осторожно двинулся в сторону мэллорна — он помнил, что его ствол торчал чуть позади кургана, около которого они остановились. Шел осторожно — огонь на его импровизированном факеле горел плохо,