Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича - Алексей Шишов

В той войне союзных монархий России и Пруссии против наполеоновской Франции имя Дохтурова приобрело новую известность. В том числе и в стане противника. Генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов, поздравляя его с награждением орденом Святого Владимира 2-й степени, писал:

«…Служба Ваша, Дмитрий Сергеевич, без сомнения приобрела Вам право на вящие награждения, и я могу Вас уверить, что монаршая милость не ограничится на препровождаемом мною к Вам ордене. Я надеюсь вскорости иметь приятное для меня удовольствие возвестить Вам новые знаки высочайшего к Вам благоволения».

…Вернувшись с полей Восточной Пруссии, Дохтуров получил длительный отпуск по болезни. По этой причине ему не пришлось участвовать в Русско-шведской войне 1808–1809 годов. Он, вернувшись в армейские ряды, «торопился» попасть на эту войну, но не успел. Современники считали, что один из героев недавних сражений на земле Восточной Пруссии мог рассчитывать на самые высокие командные должности.

Назначение генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли военным министром Дмитрий Сергеевич воспринял открыто отрицательно, даже отчасти враждебно. Причина тому, по взглядам немалой части российского генералитета, была «основательная», поскольку она «затрагивала честь» не только дохтуровского мундира. И в таком суждении он был далеко не одинок. Дело заключалось в следующем.

Барклай-де-Толли сделал при императоре Александре I головокружительную карьеру. Всего за четыре года командир егерского полка в чине генерал-майора поднялся до поста военного министра в эполетах генерала от инфантерии. Это казалось очень многим «много» даже с учетом несомненных боевых заслуг Михаила Богдановича, который своей родовитостью, скажем прямо, похвастаться не мог.

Но главное заключалось в другом. Барклай-де-Толли своим взлетом «раздражающе» нарушил так называемое «старшинство» в российской военной иерархии. На начало 1809 года в существовавших тогда «списках по старшинству», которые включали в себя фамилии 61 генерал-лейтенанта, М.Б. Барклай-де-Толли занимал «далекое» 47-е место. Но, получив через несколько месяцев за «отличия» в победной Русско-шведской войне чин генерала от инфантерии, он в «одном броске» обошел, по крайней мере, человек 45, которые до этого стояли выше его в «списках по старшинству».

Обойденным оказались не простые носители генерал-лейтенантского чина, а заслуженные и потому авторитетные военачальники России. Ходившие даже в чинах полных генералов от инфантерии, кавалерии и артиллерии. Да к тому же еще многие «исходили» из аристократических фамилий. Достаточно назвать их имена: князь Б.В. Голицын 2-й, С.Н. Долгоруков 2-й, граф А.И. Остерман-Толстой, князь Д.М. Волконский 2-й, граф А.Ф. Ланжерон, князь Ф.В. фон Остен-Сакен, Е.И. Марков 1-й, И.Н. Эссен 1-й и многие другие.

Причем некоторые из них в свое время являлись начальниками для военного министра и вряд ли могли предполагать, что в скором времени попадут к нему в подчинение. А теперь он стал для них полноправным начальником, выше которого был только сам самодержец. То есть самолюбие многих людей заслуженных оказалось уязвленным.

Дело в первый месяц назначения М.Б. Барклая-де-Толли дошло, по сути дела, до открытой конфронтации с рядом не только сановитых военачальников. В знак протеста против нарушения порядка «старшинства» прошения об отставке подали князь Голицын, князь Остерман-Толстой и Дохтуров. А уже популярный в русском воинстве атаман М.И. Платов отправил по инстанциям свою известную «Записку о старшинстве».

Дохтуров, находившийся тогда в городе Могилеве, отправил с курьером в Санкт-Петербург в феврале прошение об отставке. Хотя истинная причина такой просьбы в нем не называлась, секрета в том никакого не было. Александр I познакомил с прошением военного министра и попросил его высказать свое мнение. Барклай-де-Толли решительно высказался против отставки генерал-лейтенанта Дохтурова, хотя император был крайне раздражен подобными рапортами на высочайшее имя.

Барклаю-де-Толли удалось настоять на отказе в прошении об отставке. Он ценил Дмитрия Сергеевича как боевого и опытного генерала, героя Роченсальма и Голымина, Прейсиш-Эйлау и Фридланда. Военный министр позаботился о том, чтобы в Могилев незамедлительно был отправлен императорский рескрипт с отказом «господину генерал-лейтенанту и кавалеру» Дохтурову об увольнении из армии. Тот, «подумав хорошенько», настаивать на отставке не стал…

В апреле 1810 года Дмитрий Сергеевич жалуется чином полного генерала пехоты, то есть генерала от инфантерии. В октябре того же года ему вверяется командование 6-м пехотным корпусом, в который входила его, теперь уже бывшая, 7-я дивизия. Начальство над ней он передал генерал-лейтенанту П.И. Капцевичу, до этого исполнявшему должность дежурного генерала при военном министре, артиллеристу по образованию, имевшему боевой опыт войны на Кавказе, в Чечне.

…Вторжение наполеоновской Великой армии в пределы России Дохтуров встретил, как было уже сказано, в должности командира 6-го пехотного корпуса 1-й Западной армии, отдельно стоявшего от главных сил. Корпус состоял из 24 батальонов пехоты, 8 эскадронов кавалерии и 84 орудий (семь рот).

Корпус располагался в городе Лиде Гродненской губернии и его окрестностях. Корпусной авангард (3-й резервный кавалерийский корпус) под командованием генерал-майора графа П.П. Палена находился в Лебедях Волковысского уезда той же губернии. Корпус насчитывал в своих рядах (без кавалерии) около 15 тысяч человек.

С началом Отечественной войны 6-й пехотный корпус, имевший штаб-квартиру в городе Лиде, сразу же оказался в крайне опасном положении: Наполеон Бонапарт, как опытнейший стратег, попытался отрезать его от главных сил 1-й Западной армии, отходивших к Дрисскому лагерю, и разгромить. В корпусной тыл устремился 1-й корпус кавалерийского резерва Великой армии под командованием генерала графа Шампьона де Нансути.

Однако генерал от инфантерии Дохтуров тактически переиграл императора французов и, удачно совершив сложный по исполнению марш-маневр (приходилось проходить по 50 верст в сутки) от Лиды к Свенцянам, сумел-таки соединиться с Барклаем-де-Толли. Это произошло 20 июня в Кобыльниках. Вместе с 6-м корпусом избежал реальной угрозы окружения 3-й кавалерийский корпус генерал-майора Палена.

Корпусной арьергард под начальством полковника барона К.А. Крейца, прикрывавший отход из Лиды главных сил Дохтурова, близ уездного города Ошмяны Виленской губернии дал бой наступавшим французским войскам. Это дело 17 июня «придержало» преследовавшего неприятеля у Ошмян.

Людские потери дохтуровского корпуса в самом начале войны в приграничье оказались немалыми. На 1 августа 1812 года, то есть перед Смоленским сражением, в его рядах числились всего 13 тысяч человек. Но не просто солдат и офицеров, а людей, горевших желанием драться с «недругами».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});