Волк 10: Лихие 90-е - Никита Киров

на комбинат, молчал, внимательно разглядывая нас. Приехал он не просто так. Холдинг по моему настоянию выделил неплохие средства обществу участников боевых действий, но не деньгами, а вещами, товарами и провизией (спасибо бесконечным бартерным схемам, по которым взамен за сталь и железо чего только не поставляли).

В любом случае, это было неплохо, помогало неработающим людям и их семьям продержаться, и Елагин, зная, по чьей указке это всё выделили, из вежливости не мог отказаться от нашего приглашения, вот и приехал.

Я думал, он полетит на самолёте, а не поедет на поезде, что заняло почти неделю. С другой стороны, если бы он приехал раньше, я бы не смог с ним толком поговорить, ведь у нас тогда были проблемы с Ахмедом и его нанимателем. Пока же в том деле есть перерыв, надо пользоваться всем остальным по полной.

Говорить мне надо не только с майором, но и другими такими же людьми, вокруг которых собирались отставные военные, ищущие, чем заняться на гражданке. Ведь работы вокруг нет, а в бандиты хотят идти не все. Многих я смогу переманить к себе…

Ворота открылись, джип заехал внутрь. Даже не все наши ещё видели эту машину, вот и смотрели, как бронированная тачка заехала внутрь. Сегодня полная усиленная смена на комбинате, и кроме них много стажёров, часть из них поедет на север области, часть на угольный разрез и часть по точкам в городе.

И ещё здесь три десятка человек совсем с другой, более жёсткой подготовкой, за которую уже отвечал не собровец Вася Рудской, а десантник Денис Машуков, у которого боевого опыта было больше. Потом мы наймём ещё более подходящих инструкторов.

Этих мы тренировали, не афишируя, даже Вишневские не знали, что мы делаем. Из-за законодательства мы не могли вооружить каждого сотрудника, и это даже несмотря на мягкие правила тех лет, когда один пистолет выдавался на двоих человек, а не на четверых, как сделают позже. Но мы планировали занятия таким образом, чтобы огнестрелом могли пользоваться все, да и кроме стрельбы хватало другой подготовки.

Если всё выгорит, таких сотрудников будет больше.

— Ну неплохое место, — наконец сказал Елагин. — И людей у тебя много работает. Но одна атака, и всё, конец, эти ворота ничего не сдержат. Зато в тех цехах можно держаться долго, месяцами.

— Никто штурмовать не будет, — сказал я. — Сейчас иначе всё делают.

— Без стрельбы, хочешь сказать?

— Почему же без стрельбы? — сказал я. — Стреляют, только так стреляют, во все стороны палят. Но куда чаще стреляют выборочно, чтобы устранить кого надо, а потом захватить себе чужое дело без лишних проблем. Или вообще не стреляют, а подставляют, садят в тюрьму, разоряют. Сейчас много способов отжать у кого-нибудь деньги. И чтобы такого не было, умные люди нанимают кого-то вроде нас. А мы, чтобы не остаться на обочине, принимаем свои меры предосторожности.

— Во как.

Джип остановился у гаража. Мишаня вылез первым и придержал для майора тяжёлую дверь. Местные Мишаню знали. Кто-то был с ним в Чечне, кто-то в банде покойного майора Богатова, или просто встречали в городе или имели общих знакомых. А вот Елагина видели впервые, хотя могли быть о нём наслышаны, особенно те из парней, кто постарше и был в Афгане.

Майор, крепко держась за костыли, огляделся.

— И всё же, Волков, — тихо сказал он. — Благодарен за помощь от вашего холдинга, но зачем я понадобился тебе здесь, на другом конце страны? У тебя здесь много людей, целая армия почти, оружие тоже есть. И я не понимаю, для чего ты меня позвал. Показать, как всё работает? Вижу, что всё прекрасно, но мне это непонятно.

— Нужно ещё кое-что. Люди, и не только для охраны.

— Мы с тобой договаривались, что ты зовёшь пацанов только для работы, — Елагин заметно напрягся.

— Верно. А есть другая работа, и я хочу тебе объяснить, что именно задумал. Сможешь дойти туда?

— Пошли.

Степной ветер задувал сильнее, в лицо летел песок и совсем мелкие камешки. Учитывая, что началась жара, стоять здесь не очень приятно, так что мы направились в здание административного корпуса, где можно было спокойно посидеть.

Там уже стало уютно. Постелили свежий газон, посадили саженцы, уложили плитку. Китайцы возились с установкой скамеек, что-то громко обсуждая на своём языке и показывая на белую статую Ленина недалеко от входа, которую Антонов решил оставить на месте.

— Не буду тянуть время, — сказал я уже внутри. — Вы наши гости, отдыхайте, посмотрите, как мы тут живём и работаем, потом вернётесь, пригласите ещё людей. Расскажете, что всё так, как я и говорил. Не только же у вас в Питере есть участники боевых действий, мне бы ещё найти контакты среди ваших. А ещё хотел показать, как устроились питерские парни. Ну а теперь к делу, ради чего позвал.

Елагин уже собрался задать вопрос, но я прошёл дальше по коридору, открыл кабинет и завёл всех внутрь. Там я уселся на своё место и показал им на стулья.

— Поговорим о Хасавюрте и тех соглашениях, — сказал я и присмотрелся к нему, хотел увидеть его реакцию.

Я по своей новой деятельности часто общаюсь с военными, и многие из них, когда слышат про это, злятся. Мирный договор с боевиками многие из воевавших там восприняли, как предательство, и ещё долго поминали недобрым словом всех причастных.

И вот сейчас, смотрю на майора и вижу, что он тоже напрягся, хоть и не воевал там. Свои травмы Елагин получил в Афгане.

— Это перемирие ненадолго, — продолжил я. — Там сейчас получают влияние ваххабиты и прочие радикалы, они постоянно стреляются друг с другом, а новая власть ничего не контролирует. Скоро будет ещё война. Совсем скоро, через год-полтора, но будет точно.

— Возможно, — согласился Елагин.

— В этот раз сделают поумнее, но всё равно, крови прольётся немало. Раньше я об этом не думал, но знаешь, у меня среди друзей много тех, кто был там,