Первобытные люди. Быт, религия, культура - Чарльз Квеннелл

Также жители деревни держали лошадей; археологи нашли сбруи, уздечки и колеса от колесниц. На землю лошадей доставляли на плотах или держали в деревне, точно нам не известно. Летом их могли пасти на твердой земле, устроив временный лагерь, а зимой перевозили в деревню, где они делили хижины с людьми. Несомненно, гластонберийские жители пользовались челноками, чтобы вести торговлю излишками произведенных товаров, которые они хотели обменять на другие вещи. Об этом нам говорят два железных бруска, имевшие хождение в качестве денег.

Приступая к вопросу об образе жизни гластонберийской деревни, мы опираемся на многочисленные свидетельства разнообразных занятий ее жителей, но, может быть, будет лучше начать с описания изделий из железа, от которых век получил свое название.

В Гластонбери найдены плавильные тигли из огнеупорной глины и трубы (tuyure), по которым в топку поступал поток воздуха, однако историки полагают, что в тиглях плавили медь и олово для бронзы.

Что касается плавки железа, то мы склонны считать, что она выполнялась так, как это в наше время делают в кенийском племени кикую (см. рис. 130). Железную руду собирают на поверхности земли в виде песка с содержанием частиц железной руды; песок промывают, чтобы избавиться от глины и других примесей и оставить только крупинки железа. Плавильная печь представляет собой овально изогнутую яму в земле, выложенную глиной. Руду кладут в углубление печи, разжигают костер из древесного угля, кладут в огонь руду и затем добавляют руду и уголь по мере надобности. Воздух поступает с боковой стороны, чуть ниже средней части, по глиняной трубе.

В трубу вставлены две деревянные трубки мехов, которые таким образом защищены от огня огнеупорной глиной. Для поддува используют два меха из козьих шкур, сшитых в форме конусов или колпаков, к узкому концу которых прикреплены трубки. В открытый — широкий — конец меха вставляют две короткие палочки, их пришивают к шкурам таким образом, чтобы одна треть окружности оставалась свободной. Подмастерье кузнеца держит в каждой руке по две палочки от обоих мехов и поочередно открывает то один мех, то другой, как будто палочки с одного конца прикреплены к шарниру, и, сжимая руку, закрывает отверстие меха и сдавливает его конец, направляя в огонь непрерывный поток воздуха. При постоянном поступлении воздуха огонь разгорается сильнее и температура в печи поднимается, так же как от обычных мехов.

При плавке таким способом руда скорее превращается в вязкую массу; печи, дающие достаточный жар, чтобы металл расплавился до жидкого состояния, появятся только в XVII веке, и до этого времени мы не находим в раскопках литого железа. Железный ком оставляют на ночь в печи, где он остывает, затем с утра его разбивают на крупные куски, из которых куют слитки или болванки. Такое железо очень чистое и податливое, его легко ковать; в огне из древесного угля оно очищается от серы, которая выделяется из угля и делает железо ломким и хрупким. Упомянутые нами тигли из огнеупорной глины помещали в яме, вырытой в земле, и раздували огонь с помощью постоянного притока воздуха, как при плавке железа.

В книге Буллейда и Грея иллюстрируются все находки, сделанные при раскопках в Гластонбери, и мы видим среди них кинжалы, наконечники копий, мечи, ножи, резаки, серпы, пилы, долота, тесла, напильники, болты, гвозди, заклепки, ключи и зубила. Оружия немного, его всего несколько видов, и возможно, что это стало одной из причин, почему в конце концов жители деревни стали легкой добычей для своих врагов. На рис. 131 один человек пилит бревно пилой необычной формы, зубья у которой устроены таким образом, чтобы резать при движении вверх, а другой работает теслом — родственником топора. На рис. 132 изображен человек с ножом особенно искусной работы из найденных в Гластонбери.

Оставив железо, вернемся на время к бронзе, которая по-прежнему применялась в начале железного века, как, впрочем, и сейчас.

На рис. 133 изображена брошь в виде несомкнутого кольца. В верхней части показано, как булавку, свободно висевшую на кольце, продевали сквозь материал и затем застегивали, чуть-чуть поворачивая кольцо по кругу и подводя его под острие булавки. Брошь такой формы была предшественницей пряжки.

На рис. 134 изображены три бронзовые броши или фибулы. Такие застежки получили применение в швейцарских и итальянских озерных селениях, когда там впервые занялись ткачеством. Помещенные на рисунке броши показывают, как шло развитие этих симпатичных безделушек, которые археологи связывают с деревней Ла-Тене на озере Невшатель, хотя непосредственно в Ла-Тене встречаются только броши второго типа. У первого типа стержень загнут назад до такой степени, что соприкасается с изгибом броши. У второй броши конец уже не свободен, а прикреплен к изгибу, а у третьей и стержень и изгиб выполнены заодно.

С правой стороны рис. 134 мы изобразили эволюцию пружин, во всех случаях острие стоит вертикально. В галыитатских брошах пружины находятся с одной стороны головки; в брошах Ла-Тене они двусторонние: под номером 1 пружина самого первого типа, похожая на современную английскую булавку; под номером 2 двойная пружина; а у броши под номером 3 одна спираль справа, потом проволока отогнута на левую сторону, где после тройного витка выгнута вверх и образует изгиб броши. На примере 4 двойной виток с обеих сторон, на примере 5 тройной виток, но упругость усилена хитроумным способом: под изгибом проведена петля; вся булавка, включая витки пружины, петли и изгиб броши, состоит из одного кусочка проволоки. Под номером 6 острие и витки пружины справа, затем петля и витки, выполненные заодно, слева; но изгиб броши представляет собой отдельную деталь, прикрепленную под петлей. Брошь под номером 8 основана на том же принципе, только пружина закрыта металлическим футлярчиком, прикрепленным к изгибу. На примере 7 изгиб крепится к меньшей петле. Мы считаем, что эти броши имеют большое значение: первая датируется примерно 400 годом до нашей эры и, насколько известно, является первым применением пружины, а восьмая приводит нас ко временам римского завоевания. Древний мастер, который в 400 году до нашей эры накручивал проволоку на стержень и открыл пружину, наверное, удивился бы, если бы заглянул в будущее и увидел, где только не применяется его изобретение; кто бы тогда мог подумать, что мы, к примеру, будем определять время с помощью миниатюрных механизмов на пружинном заводе, которые называем часами.

В Гластонбери жили изумительные гончары. Большая часть керамических изделий, по-видимому, была вылеплена вручную, но великолепную чашу на первом плане наверняка крутили на гончарном круге. Как мы узнали, в племени кикую лепят горшки на подстилке из листьев, чтобы во время работы их было легче поворачивать. Вероятно, перед гончарным кругом появился поворотный круг, сделанный наподобие вращательного жернова (рис. 129). Если подобным способом крутить тяжелый камень или кусок дерева, то его вес увеличивает инерцию вращения и очень помогает делать горшки. На рис. 145А вы видите ранний гончарный круг, как его представляют себе ученые.

Судя по веретенам и грузилам от ткацкого станка, в деревне пряли и ткали.

В Гластонбери были опытные бондари, умевшие делать бочки и кадки из деревянных досок, обруча и клепок. Гластонберийские жители были хорошими токарями. Ничто не может сказать нам, как выглядел гластонберийский токарный станок, но на рис. 135 мы помещаем примитивный станок, который использовался в Чилтерне и называется стержневым токарным станком.

В Чилтерне мебельщики, изготовляющие ножки стульев из березовых поленьев, чтобы сэкономить на перевозке, устраивают себе временные жилища прямо в лесу и обтачивают ножки, не сходя с места. Опорой для станка, как правило, оказываются два растущих рядом деревца, которые отпиливают на нужной высоте, прибивают к стволам две доски, образующие основание станка, куда вставляются упорные бабки. Потом над станком сгибают третье деревце и привязывают к нему струну, которая будет сообщать станку движение, оборачивая ее вокруг деревянной заготовки и соединяя с педалью внизу. Так получается грубый суппорт станка. Токарь нажимает ногой на педаль, струна начинает вращать заготовку в сторону токаря, и заготовка обтачивается, затем он отпускает педаль, согнутое деревце снова тянет струну вверх и поворачивает заготовку. Работа идет очень споро, и мы сами видели, что одну ножку стула можно обточить за минуту.

На нашем рисунке мы показываем токаря за обточкой деревянной чаши, которыми пользовались люди до появления эмалированного железа. Деревянную заготовку помещали рядом с одной осью, а с другой стороны прилаживали круглый стержень, вокруг которого оборачивали струну; этот кусок приставляли к другой оси и прикрепляли к заготовке четырьмя штифтами. По нашему мнению, это говорит о том, что так называемые киммериджские угольные деньги — не более чем сердцевина заготовки, оставшаяся от обточки сланцевых браслетов на токарном станке. Угольные деньги находят на побережье Дорсета рядом с киммериджскими залежами сланца, они представляют собой диски с отверстием с одной стороны и квадратным углублением или двумя-тремя отверстиями меньшего размера с другой. На схеме внизу рис. 135 показано, как мы представляем себе обточку на станке сланцевого браслета. А — это упорные бабки, В — оси, С — круглый деревянный стержень, на который накручена струна, установленный на одной оси и вставленный в квадратное углубление на сланцевой заготовке или отверстие с помощью двух-трех отдельных штифтов, причем заготовка соприкасается с другой осью. Сначала токарь выверил размеры браслета и его форму, затем сделал по надрезу на каждой стороне и в конце концов отделил браслет от остальной части заготовки, как показывает пунктирная линия под буквой D. Таким образом, киммериджские угольные деньги оказались всего лишь выброшенной сердцевиной заготовки, а не эквивалентом денег. Древние токарные станки имели одно большое преимущество — токарь мог обточить две, а то и три чаши разного размера из одного куска дерева.