Клятва Темного Лорда - Александр Прозоров

На долину тем временем уже опускалась ночь. Высоко над горами царил непроглядный мрак, однако здесь, на скалистом острове, было светло из-за сияния голубой воды, бесчисленных искорок на стеблях травы, из-за багрового свечения пагоды и золотого сияния драконов.

Битали еще успел подумать, что находки здешних колдунов в борьбе с темнотой куда изящнее и эффективнее банальных «альба», преподаваемых в европейских школах, и уж тем более – тусклых паласов и гобеленов с нарисованными на них кострами и лунами, которыми подсвечивались коридоры замка.

Но тут монахи вновь взялись за руки, воздели лица к небесам и затянули свое однообразное «ом‑м-м‑м…».

Молодой чародей ощутил запах дыма – похоже, бесчисленные бамбуковые кисточки на его спине вспыхнули все разом, а потом…

Потом произошло что-то странное – ибо Кро себя потерял. Его мысли существовали, и беспокойство за успех незнакомого колдовства – тоже, он находился в теле, ощущая все запахи, чувствуя липко-соленый привкус на губах, видя подстилку под своим лицом. Но в то же самое время он видел все это со стороны, совсем со стороны, настолько издалека, что различал не только три кольца молящихся вокруг своего ложа послушников, свою полыхающую спину и вывернутые руки, но и озеро, разрезанное на равные секторы четырьмя перекинутыми на остров мостами, и долину, и россыпь изумрудно-зеленых плоскогорий между ледяными пиками.

Липко-соленый привкус вызвал у Битали странное воспоминание. Такими, насколько он помнил, такими были… Улитки! Барсук ел их много и охотно. Ел раньше, ел, получается, и сейчас. Барсук, уносящий его душу через осенний кустарник, густо засыпанный жухлой листвой.

Его душа находилась там, сам он здесь…

Он что, потерял свою душу?

Тело и разум содрогнулись от ужаса, заметались в поисках потерянной составляющей человеческой сущности – и внезапно Кро увидел перед собой довольное лицо профессора Бронте, услышал свой голос:

– За что?!

А потом прямо в лицо ему ударил тяжелый подток, заставляя провалиться еще дальше, в глубину. И там, в глубине, оказалась боль, нестерпимая, невыносимая боль во всем теле. И опять душу рвал единственный вопрос, с которым он погружался в кипящее масло: «За что, почему?!» – и улыбка профессора Бронте, напоминающего об удушающем изменниц ожерелье. Битали тонул, погружался все глубже. Волна мрака сменилась сияющим светом, полусотней стоящих на лугу воинов, среди которых он с удивлением узнал сэра Ричарда Уоллеса, профессора Традиша и Элению Клеотоу.

Артур Бронте тоже был здесь. Он толкнул вперед связанную девушку с мешком на голове, сдернул ткань. Битали увидел измученную, покрытую синяками Лилиан со спутанными волосами, и сердце его остановилось от ужаса и сострадания.

Директор приставил нож к горлу пленницы и холодно произнес:

– Брось оружие, или она умрет…

Душа содрогнулась, рухнула, Битали провалился дальше – и оказался привязанным к кресту, перед которым ходил полуобнаженный профессор Бронте.

– Ты помнишь их? – спрашивал директор. – Помнишь тех, кого удушили твои ожерелья? Лица, имена? Ты помнишь их могилы?

И каждый вопрос сопровождался взмахами посоха, который дробил кости юноши.

– Но я не лорд…

Бесполезная мольба откинула его еще дальше, в глубину, и он снова оказался на пыточном столе. И опять пытка, потом отчаянный ужас несчастного, которого заживо замуровывают в стену, и вдруг – поле, несколько воинов, среди которых стоят Ричард Уоллес, профессор Рабиа, длинноволосая мадам Деборе и пленница со связанными за спиной руками.

Артур Бронте толкнул ее вперед, сорвал с головы мешок и, приставив нож к ее горлу, ледяным тоном потребовал:

– Сдавайтесь, или она умрет!

Эту девушку Битали не знал, никогда не видел никого похожего. Но в душе, что была прежней, зародился безумный ужас, страх за несчастную и… И он провалился дальше, еще и еще, то умирая в муках и недоумении, то исчезая в безднах, то погибая в поединках, то… То поддаваясь шантажу, глядя в полные слез девичьи глаза, надеясь спасти пленницу от неминуемой смерти. И опять, раз за разом, погружаясь в новые пытки…

* * *

Потомок Темного Лорда очнулся на рассвете. Поднялся с выстеленного красными коврами ложа, протиснулся через сидящих вокруг монахов, вышел на балкон, оперся руками на перила и глубоко, полной грудью вдохнул морозный воздух. У него было такое чувство, словно он делает это последний раз в своей жизни.

– Повелитель… Ты узнал, что хотел, повелитель? – полушепотом спросили выбравшиеся следом красно-желтые колдуны.

– Да, дети драконов, – кивнул Битали. – Я все узнал. Теперь у меня появилась к вам еще одна, но уже последняя просьба.

– Мы к твоим услугам, повелитель! – радостно заверили монахи.

– Я хочу оставить вашему попечению меч Эдриджуна, его щит, шлем и броню. Я обречен и не могу сражаться. Сберегите от Хранителей Хартии хотя бы оружие великого Темного Лорда.

– Как?! Этого не может быть! Ты не должен так поступать! – перепугались колдуны. – Ты Темный Лорд! Твой долг сражаться во имя чести и справедливости! Ты обязан уничтожить хранителей! Снести магическую стену! Выпустить наш народ из заточения! Это твоя судьба!

– Судьба Темного Лорда – умирать предателем… – повторил Битали не раз услышанные в колледже слова. – Снова и снова предавать свою армию, своих сторонников, своих друзей, своих воинов. Собирать вместе всех, кто готов отдать за меня жизнь, и отдавать их на волю хранителей. Я предатель, дети драконов. Мне нельзя верить.

Возрожденный Эдриджун прикрыл глаза, и перед его внутренним взором в самых ярких красках возникла картина его будущего: неровный строй воинов ордена Пяти Пророчеств, наемников и учителей магической школы, девушка со связанными за спиной руками и мешком на голове и профессор Бронте, который срывает грубую материю и приставляет нож к горлу пленницы. Битали Алистер Кро отлично понимал, что в его случае этой девушкой будет Франсуаза. И что он скорее умрет сам, чем позволит острому стальному лезвию скользнуть по ее горлу.

– Ты должен защитить нас! Мы ждали тебя шестьсот лет, юный Эдриджун! Мы надеялись на тебя, мы молились тебе и взывали о возвращении! Ты обязан освободить нас из заточения!

– Великого Эдриджуна погубила его любовь, – напомнил потомкам дракона Битали. – И все его потомки сгинули из-за той же напасти. Я тоже погибну из-за нее. Если мне придется выбирать между Франсуазой и друзьями… Если так случится… Я не смогу ею пожертвовать. Я выберу любовь и предам всех тех, кто в меня поверит. Они погибнут глупо и бессмысленно. Из-за меня… – Юный маг мотнул головой: – Нет, этого не случится! Артуру Бронте нужен я. Если я буду один и без доспехов Эдриджуна, ему не понадобится похищать мою девушку, не придется меня шантажировать, вынуждать к предательству. Ко мне одному он явится без всяких хитростей, просто так. Я его знаю. «Честный поединок» – в доспехах против безоружного вполне устроит Хранителя Хартии.

– А как же мы?! – упали на колени колдуны. – Как же наш народ?! Не оставляй нас в узилище!

– Вы что, не слышали? – удивился Кро. – Я обречен на предательство. Все, кто пойдет со мной, погибнут. Просто оставайтесь здесь, и никто не пострадает.

– Навечно в тюрьме?! – Потомки драконов были в отчаянии. – Не отрекайся от своего долга, Темный Лорд, и мы поможем тебе всем, что только возможно! Мы защитим твою девушку, мы не допустим ее пленения!

– Спрятать смертную от хранителя? От одного из сильнейших чародеев? – Битали только головой покачал: – Это невозможно. Рано или поздно, но Бронте выследит и похитит ее. Через день, месяц, через год или десять лет, но случится какая-нибудь оплошность, он нащупает ниточку и доберется до нее. У него много времени. Можно сказать, целая вечность. Он не начнет сражения, пока Франсуаза не окажется в его руках. А когда окажется… Я предам всех, кто мне поверил. Вас тоже. Вы умрете, но вашему народу легче не станет. Зачем напрасная кровь?

– Мы спрячем ее, повелитель! Мы обратим ее в прекрасный цветок, в звенящий горный ручеек, или в грациозную пантеру, или в яркую звезду! Кровожадный колдун ни за что не догадается, где она сокрыта!

– Превратить Франсуазу в растение или звезду?! – Битали в первый миг даже не понял, как реагировать на такое предложение, смеяться или прийти в ярость. – Да ведь это все равно что убить! Ручей, пантера… Это будет уже не она, монахи! Как ее поцеловать, взять за руку, как посидеть с ней над обрывом или угостить мороженым, если девушка – звезда? Вы хоть думайте, что предлагаете! К тому же она тоже хочет жить: учиться, гулять вечерами, смотреть кино, общаться в сетях, веселиться и любить. Вы еще чучело из нее набить предложите!