Ночи в Роданте - Николас Спаркс

Интересно, что думает обо всем этом отец? Его волосы стали совсем белыми, а брови напоминали вату.

Он улыбнулся, и улыбка, как обычно, вышла кривоватой. Бескровные губы зашевелились, и Адриана поняла, что́ он хочет сказать.

В горле образовался комок, и она положила голову отцу на грудь. Его здоровая рука поднялась, и он с огромным усилием погладил дочь по спине. Адриана услышала, как за тонкими, хрупкими ребрами бьется его сердце.

– Ах, папа, – прошептала она, – я тоже тобой горжусь.

Адриана подошла к окну гостиной и раздвинула шторы. Улица казалась пустынной, а свет фонарей напоминал сияющие нимбы святых. Где-то далеко лаяла собака.

Аманда осталась на кухне, но мать понимала, что рано или поздно дочь захочет услышать, чем все закончилось. Адриана прижалась виском к холодному стеклу.

Что они с Полом друг для друга значили? Даже сейчас Адриана не могла подобрать точного определения. Он не был ни мужем, ни женихом, в слове «поклонник» есть что-то девчоночье, а «любовник» обедняет их отношения до секса. Похоже, Пол был единственным человеком в жизни Адрианы, которому она затруднялась подобрать определение.

За окном растущую луну окружили индиговые облака. Завтра утром на побережье пройдет дождь. И Адриана знала, что поступила правильно, показав дочери лишь часть писем.

Разве Аманде нужно читать все? Зачем ей знать, что́ писал Пол о больнице или отношениях с Марком? Его страхи и надежды не имеют ничего общего с тем, ради чего она затеяла этот разговор с дочерью. Вполне хватит тех писем, что она отобрала.

Когда дочь уйдет, она прочтет все письма заново. В желтом свете ночника она станет вчитываться в строчки, смакуя каждое слово, словно ягоду. Эти письма – самое дорогое из того, что у нее есть.

Сегодня даже в присутствии дочери Адриане было одиноко. Она останется одна до конца своих дней. Адриана отлично это понимала, и когда рассказывала историю своей любви, и сейчас, стоя у окна. Интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы не встретила Пола? Наверное, она снова бы вышла замуж. В том, что стала бы хорошей женой, Адриана не сомневалась. А вот каким бы был муж?

Новый брак наверняка не оказался бы легким. Некоторые из ее овдовевших и разведенных подруг снова выходили замуж. Большинство их новых мужей были славными, но гораздо хуже Пола. Возможно лучше Джека, однако с Полом они не шли ни в какое сравнение. Адриана считала, что любовь может прийти и в зрелости, и все же слышала много историй о том, что поздние браки недолговечны. Она понимала, что второй развод ей совершенно не нужен. Разве новый муж мог найти такие слова, как Пол в своем третьем письме? Адриана помнила их наизусть:

«Когда я сплю, вижу тебя во сне, а когда просыпаюсь, мечтаю покрепче тебя обнять. За несколько недель разлуки я успел понять, что остаток своих дней и ночей хочу провести с тобой».

А следующее письмо?

«Когда я пишу тебе письма, то физически ощущаю твое присутствие и представляю, как ты их читаешь. А ты? Эти письма – часть наших отношений, лучшее доказательство того, что для настоящей любви нет никаких преград. Спасибо, что помогаешь пережить этот год, а еще за все годы, что мы проведем вместе».

Или полное переживаний письмо, которое он написал летом, после ссоры с Марком:

«Больше всего мне хочется, чтобы ты была рядом. Странно, но до знакомства с тобой я никогда не плакал. Теперь я стал мягче и чувствительнее, ты научила меня не стыдиться своей слабости и слез. Ты настоящее сокровище, и когда мы встретимся снова, я буду обнимать тебя, пока не онемеют руки. Я живу только ради нашей будущей встречи».

Глядя на далекую луну, Адриана понимала, что такого мужчину, как Пол, ей не найти. В гостиную чуть слышно вошла Аманда. Что ж, пора ей услышать, чем все закончилось.

– Он должен был вернуться на Рождество, – тихо проговорила Адриана, и Аманда расслышала в голосе матери боль. – Я все приготовила: забронировала комнату в отеле, где мы могли провести первую ночь, и даже купила бутылку «Пино гриджио»… А потом пришло письмо Марка.

– Что случилось?

Адриана медленно обернулась к дочери, и, увидев ее лицо, Аманда содрогнулась.

Прошло несколько секунд, прежде чем мать смогла ответить.

– А ты не догадываешься? – прошелестел голос Адрианы.

Глава 17

Письмо, как заметила Аманда, было написано на листе из той же тетради, что и прощальная записка Пола. От волнения ее руки задрожали.

Глубоко вздохнув, она начала читать.

«Дорогая Адриана!

Даже не знаю, с чего мне начать. Мы ведь никогда не встречались, и хотя отец очень много о вас рассказывал, это не совсем то же, что личное знакомство. Лучше было бы рассказать все при встрече, но по состоянию здоровья я пока приехать не могу. Подобрать слова непросто, ведь я не знаю, насколько важно для вас то, что я собираюсь написать.

Может, стоило позвонить, однако услышать такое по телефону… Я и сам еще не до конца пришел в себя, поэтому и решил написать.

Знаю, что отец рассказывал вам обо мне. Но хочется, чтобы вы услышали и мою версию. Надеюсь, это поможет вам понять, каким он был человеком.

Я рос, практически не зная отца. Да, он жил в нашем доме и обеспечивал нас с мамой, хотя ко мне обращался, лишь чтобы отчитать за четверку в дневнике. В школе проводились олимпиады по математике, в которых я участвовал каждый год, а отец об этом даже не знал… Он никогда не водил меня на бейсбол, не играл со мной в мяч и не катал на велосипеде. Уверен, он и сам вам об этом рассказывал, да только не думаю, что отец понимал, как горько мне было. Уехав в Эквадор, я искренне надеялся, что больше никогда его не увижу.

А потом он вдруг решил ко мне приехать. Мой отец всегда отличался самоуверенностью, которую я ненавидел. В глубине души я был уверен, что ему хочется потешить свое самолюбие. Я представлял, как он станет изображать заботливого папашу и давать бесценные советы, в которых я давно не нуждаюсь. Или затеет в больнице перестановку, чтобы нам всем было «удобнее работать». Или вызовет целую команду молодых специалистов, отлично зная, что об этом напишут в американских газетах. Ему всегда нравилось видеть свое имя на первых страницах газет. Отец понимал, что лучшей рекламы не придумаешь. Когда он явился, я был готов собрать чемоданы и ехать домой. Я уже приготовил ответы на все, что он мог сказать при встрече. «Извини»? Немного поздно. «Рад тебя видеть»? Жаль, что не могу ответить тем же. «Наверное, нам стоит поговорить?» Не думаю, что это хорошая идея. Но он просто сказал «Привет!», а увидев, как вытянулось мое лицо, только кивнул и отвернулся. В первую неделю мы больше не разговаривали.